Проход вел к главному коридору, с каждой его стороны виднелось по две каюты. Каюта Уоррена располагалась слева у двери на палубу С. Тут царил полумрак, выкрашенная белой краской дверь была открыта. Морган постучал в соседнюю дверь, как договаривались, и они вошли.
Внутри каюта освещалась лишь лампой у нижней койки, на краю которой сидел Уоррен. Вид у него был обеспокоенный.
– Что-то случилось? – тихо спросил Морган.
– Многое, – ответил тот. – Присаживайся и веди себя тихо. Думаю, нам придется долго ждать, но никогда не угадаешь, что на уме у этого шутника. Валвик пошел за содовой, и мы будем готовы. – Он кивнул на вентиляционную решетку в стене, отделявшей их от соседней каюты. – Если туда кто-то войдет, мы тут же его услышим. Затем мы его накроем. Кроме того, я так установил дверной крючок, что он в любом случае загремит, словно будильник.
Уоррен замолчал, нервно почесав подбородок и оглядев слабо освещенную комнату. Он уже избавился от полотенца на голове, но из-за марлевой повязки и пластыря на затылке его волосы все равно топорщились, как у гоблина. Лампа освещала его лицо, и было видно, что на виске у Курта бьется жилка.
– Курт, – сказала девушка, – что случилось?
– Черт побери, я боюсь. Валвик отправился поговорить с капитаном перед ужином…
– И?
– Ну, может, мы и дурачились, выдумывая всякие теории о ворах на корабле, но случилось невозможное. Мы оказались правы. На борту и правда находится преступник в розыске, и это не шутка. Он охотится за изумрудом Стартона. И он убийца.
Морган почувствовал подступающую дурноту, которая не была следствием качки.
– Ты серьезно? – спросил он.
– Еще как серьезно. И Уистлер тоже серьезен. Он сказал об этом Валвику, потому что хотел спросить совета. Слова Валвика были довольно путаными, но, по крайней мере, это понятно. Уистлер не знает, держать ли новость в секрете или рассказать пассажирам. Валвик посоветовал ему рассказать, ведь именно так принято поступать в подобных ситуациях. Но Уистлер говорит, что это корабль с репутацией, семейный корабль и все такое…
Морган присвистнул. Пегги подошла к Уоррену, присела рядом и упрямо возразила, заявив, что это какая-то чушь и она в нее не верит.
– Кто он, Курт? Что им о нем известно? – спросила она.
– В том-то и дело. Ничего не известно, кроме того, что он путешествует под чужим именем. Помните, я вам днем говорил, мол, когда я был в радиорубке, Уистлер ругался с радистом? В том-то и дело было. Он получил радиограмму. К счастью, Валвик убедил Уистлера дать ему копию. Вот она.
Из внутреннего кармана Курт вынул конверт, на задней стороне которого было написано кривым почерком:
Капитану судна «Королева Виктория» Подозреваемый деле Стелли в Вашингтоне убийстве Макги Нью-Йорке находится Вашем корабле под чужим именем тчк Федеральные агенты прибудут из Вашингтона сегодня вечером сообщат дополнительную информацию тчк Проследите не ведет ли себя кто-то из пассажиров необычно сообщите о подозреваемых Арнольд комиссар полицейского управления Нью-Йорка
– Не знаю ничего об убийстве этого Макги в Нью-Йорке, – продолжил Уоррен. – Но я слышал о деле Стелли, потому что из-за него поднялась шумиха и многое казалось удивительным. Это связано с британским посольством. Стелли – известный ювелир и оценщик…
– Подожди-ка! – прервал его Морган. – Ты имеешь в виду того парня с Бонд-стрит, который изготавливает драгоценности для королевской семьи? Фото его работ в газетах печатают.
– Возможно, – хмыкнул Уоррен. – Потому что, когда он был в Вашингтоне, жена британского посла попросила его то ли починить, то ли переделать ее ожерелье. Не знаю подробностей – похоже, никто толком не знает. Но однажды вечером он покинул британское посольство с ожерельем, а через четыре часа его нашли где-то на Коннектикут-авеню. Он сидел на бордюре, прижавшись спиной к уличному фонарю. Кто-то огрел его по затылку. Он не умер, но парализован до конца жизни – никогда больше слова не скажет. Похоже, у этого шутника такая привычка: он не убивает, но по голове бьет так, что лучше бы они умерли… Боже мой, неужели это он напал на меня? Промахнулся лишь потому, что корабль качнуло… – Уоррен нервно сплетал и расплетал пальцы.
Повисла тишина, лишь потрескивали переборки и снаружи колотил в иллюминатор дождь.
– Знаешь, Пегги, – задумчиво сказал Морган, – пожалуй, тебе не стоит впутываться. Это больше не забавно. Иди в бар, сыграй с кем-нибудь в бридж. Если этот грабитель придет за второй половиной фильма, мы дадим тебе знать. А пока…
– Пф! Тебе меня не напугать, – пылко вскинулась девушка. – Но ты, конечно, нашел способ всех подбодрить. Может, станем рассказывать страшилки? Если вы уже этого парня боитесь…
– Да кто его боится? – вскричал Уоррен. – Слушай, крошка, у меня есть с ним счеты, а когда я до него доберусь…
Стук в дверь заставил девушку подпрыгнуть. Капитан Валвик, держа в руках два сифона с содовой, заглянул внутрь и закрыл дверь, напустив на себя таинственный вид.
Впоследствии Морган помнил лишь игру в города на протяжении двух или трех часов, что помогало им скоротать время. Капитан Валвик – нисколько не нервничающий – предложил выключить свет и приоткрыть дверь, потому что света из коридора будет достаточно. Сначала он раздал каждому по немалой дозе виски, благодаря чему все снова взбодрились и поддались жажде приключений, а затем усадил всех на полу, поставив в центре их причудливого круга бутылку, у которой они собрались, как отдыхающие у костра. И наконец вновь наполнил стаканы.
– Трусья мои! – Капитан поднял свой стакан. – Кофорю фам, фот это шиснь. Ну и ну! Но йа фолнуюсь са капитана Уистлера. Хо-хо! Петняка потшти с ума спрентил ис-са этоко фора, который хотшет украсть тракотсенности. Поится, што этот фор окрапит анклийскоко кертсока, и он кофорит кертсоку, мол, нушно сапереть исумрутноко слона ф капитанский сейф. Но тот кертсок лишь посмеялся нат ним. Кофорит, слон путет натешнее со мной, тшем ф фашем сейфе или тшьем-нипуть. Капитан кофорит: «Нет!» Кертсок кофорит: «Та». Капитан кофорит: «Нет!» Кертсок кофорит «Та!»…
– Слушай, можешь избавить нас от подробностей, – возмутился Морган, отхлебнув виски. – Что они решили?
– Йа не снаю, што они решили. Но йа перешифаю са старину. Латно, теперь мы икраем в корота.
Игра требовала значительных интеллектуальных усилий, но зато вносила оживление в процесс тягостного ожидания. По мере того как уменьшалось количество виски в бутылке, все чаще вспыхивали споры между Уорреном и капитаном. Последний, оказавшись в тупике, постоянно выдавал названия вроде Йморгенсникенбург на реке Скуф в Норвегии. Уоррен выражал сомнения в существовании подобного места, на что капитан возражал, что сам жил там с тетушкой. Поскольку это не могло считаться prima facie
[41] доказательства, он принимался рассказывать длинную и запутанную историю об упомянутой родственнице, повествуя и о других членах своей семьи, как только ему представлялась такая возможность.
