Ярина тут же перекинулась, и они с Молли как ни в чём не бывало выбрались на улицу. Низ лица у обеих закрыт масками, узнаешь не сразу.
Площадь, названная в честь знаменитого герцога, победоносно завершившего казавшуюся нескончаемой войну с Теотонией и Галлией, как обычно, была заполнена народом. Когда-то тут располагался большой рынок, но после того, как Особый Департамент снёс чуть ли не квартал старых домов, выстроив на их месте собственную штаб-квартиру, торговцы сочли за лучшее убраться подальше.
Здесь проходили рельсы городского паровика, в отдалении горбились эстакадные фермы скоростного. Народ спешил по своим делам, однако явно стараясь особенно не приближаться к широким серым воротам с рельефной эмблемой Департамента.
Ярина уставилась на высокие створки, склонив голову чуть набок.
— И что теперь? — прошипела ей раздосадованная Молли. — Что ты тут нового увидела-то? Как ты собралась внутрь проникать? Если подземные ходы перекрыты?
— Они не то чтобы перекрыты, — совершенно несерьёзно хихикнула Ярина, — а ты там не пройдёшь.
— Это почему ещё?
— Толста ты, голубушка, слишком, — фыркнула маг-превращальщик.
— Кто толста слишком? Это я, что ли, толста? — Молли упёрла руки в бока.
— Да не надувайся ты! Ровно лягуха болотная. Замурованы все большие коридоры, оставлено множество мелких. Мне в ящерицу перекидываться придётся. Или в мелкую мышь, чтобы только пробраться. В общем, попотеть надо, пока там в какой-нибудь коридор выберусь.
— А я что при этом делать должна?
— Стоять недалеко от ворот. Мне так дорогу находить легче будет. Я ж тебя всё время чую.
Молли поджала губы. С одной стороны, Ярина говорила дело, а с другой стороны — знание, что эта вреднюша может её «чуять»… как-то не радовало.
— И как я это сделаю? Часовых не видишь в будках, что ли? Заставят маску снять, и всё!
— Верно, — задумалась Ярина. — О, а ты разговор с ними заведи!
— Какой ещё разговор?
— Ну-у, не знаю, о чём вы, большие девчонки, с военными разговаривать любите? — наиневиннейшим голоском объявила Ярина, и Молли едва удержалась, чтобы не отпустить ей подзатыльник.
Язва, как есть язва первостатейная! Но с магией, приходится признать, на «ты», хотя и совсем малявка.
— Чепуха, — процедила Молли сквозь зубы, глядя на блестящую каску часового. — Даже если я заговорю, он не ответит. Они как гвардейцы Её Величества. На посту они молчат.
— С тобой каши не сваришь! — надула губы Ярина. — Ладно, трусиха, стой где хочешь. Я сама дорогу отыщу.
— Какая ещё каша! — вспылила Молли. — Это не храбрость, а глупость, говорю ж тебе!
— Ну вот и будь умной такой, стой где стоится! Ладно, теперь пошли отсюда.
— Так быстро?
— Я всё, что надо, уже узнала. А ты соображай быстрее!
— Чего ж тут сообразишь?.. — фыркнула Молли. — Если ты всё — то пошли…
— Сегодня ночью, — самым что ни на есть будничным голосом объявила Ярина, когда они вернулись к мистеру Питтвику, вновь пробравшись всеми подвалами и тоннелями.
— Чего «сегодня ночью»?
— Ты совсем не в себе, Блэкуотер! Сегодня ночью пойдём твоих выручать. Если ты, конечно, не передумала.
Глаза Молли опасно сузились.
— Я передумала?! Я что, могу струсить, по-твоему?
— А кто вас, которые из Королевства, знает? — безмятежно заметила Ярина.
Молли только проворчала себе под нос ещё несколько Плохих Слов. Подумала и добавила ещё одно Очень Плохое, которое услышала на «Геркулесе».
Но вслух и во всеуслышанье она сказала лишь:
— Не проспи смотри, хорь несчастный!
Ярина задрала нос и гордо прошествовала мимо.
— Мяу! — укорила Молли терпеливо дожидавшаяся её кошка Диана.
— То-то, что мяу, — буркнула девочка. — Сегодня или никогда, Ди!
Судя по виду, кошка была с этим полностью согласна.
Вернулись оборотни, вернулся мистер Питтвик (Ярина поспешила обернуться мышью и спряталась в какой-то щели).
Вести были странные и смутные. Во-первых, в Норд-Йорке продолжалась непонятная вспышка сонной болезни, так что небольшая специальная лечебница в Особом Департаменте переполнена. Во-вторых, нигде в городе, кроме Пушечного клуба, никто ничего не слышал о мистере и миссис Блэкуотер. Дом их стоял закрытым, с постом департаментских у наглухо заколоченных досками дверей. В-третьих, мистер Уильям Мюррей и в самом деле проследовал на юг вместе со всем семейством — остальных «членов банды» ждали работные дома и каторжные поселения.
— Что-то они замышляют. — Мистер Питтвик нервно барабанил по столу толстыми волосатыми пальцами. — И мне это очень не нравится. Обычно, я знаю, магиков долго в заточении не держат. Разбирательство и… — Он засопел, утёр потный лоб.
— И что, мистер Питтвик? — собрала все силы Молли.
— Не знаю, — отвёл он взгляд. — Но ничего хорошего. Быть может… они того… в «стакане»…
— Наверняка, — мрачно сказала Таньша, с поистине волчьим аппетитом уничтожая бифштекс с кровью.
Всеслав резко встал, шагнул к Молли, сел рядом. И взял за руку.
Молли немедля бросило в краску, а из щели — едва слышно — донеслось тоненькое, но от этого не менее ехидное хихиканье.
— Что ещё они могут сделать с магиками? — пожал мистер Питтвик мясистыми плечами. — Мисс Таньша, вы так завлекательно расправляетесь с этим бифштексом, что мне самому захотелось, надо ж как-то нервы успокоить…
— Только в «стакан», — тихонько сказала Молли. — В «стакан», ждать, пока сами не… не сгорят.
— Долгонько ждать придётся, — возразил мистер Питтвик. — Я слыхал, некоторые живут годами… да и зачем ждать? Когда можно того, по-тихому…
Молли охнула, и стальные пальцы Медведя сжали её ладонь, глаза Всеслава сузились — хотя разговор вёлся на имперском, он, похоже, понимал достаточно.
Рядом с ним было… как-то не так плохо.
— По-тихому? — переспросила Таньша, отрываясь от тарелки.
— Ну да. Магик ведь не диво дивное, а человек, просто человек. И если этому человеку выстрелить, к примеру, в затылок…
— Нет! — Молли вскочила, не в силах слушать. — Нет! Они не могут, не смеют, они не… не…
И она вдруг резко уткнулась Всеславу в плечо, уже чувствуя, что сдерживать слёзы нет силы.
За спиной вскочила Таньша, но мистер Питтвик покачал головой.
Мышь в щели на сей раз не захихикала.
Рука вермедведя осторожно обняла Молли за плечи. Ужасно, ужасно неприлично с точки зрения чопорных норд-йоркских обитателей, но Молли сейчас было на это наплевать.
