— Её мама. Отец. Брат, — лаконично поправил Всеслав сестру. — Её семья.
— А как мы их вытащим?! — зло оскалилась Таньша. — Втроём пойдём и постучим в ворота Департамента?
— Именно это, — тихо сказала Молли, — мы и сделаем.
Оборотни так и уставились на неё.
— Это как? Молли, ты что, sestrena?
— Я сдамся.
— Что?! — зарычал Всеслав, вскакивая и едва не опрокидывая стол. Жалобно зазвенела посуда.
— Спокойно, брат! — гаркнула Таньша. — Что ты задумала, Молли?! Один раз ты вырвалась от них — чудом; второй раз такого не выйдет!
— Пусть моих маму и папу убьют? Да?!
— Их и так убьют! — Верволка тоже вскочила, сгребла Молли за плечи. — Если уже не убили! Молли, ты что, ты себя только погубишь!.. Всё, что Старшая в тебя вложила, всё прахом пойдёт!
Кошка Ди — и та с шипением подскочила.
— Они их не убьют, — собрав все силы, елико возможно спокойно и даже холодно отчеканила Молли. — Они пообещают их свободу — в обмен на меня. Им я нужна. Я, Таньша! Ну, и брат тоже…
— А он-то почему?
— В нём тоже сила открылась, — принялась рассказывать Молли. Оборотни слушали неотрывно, в мрачном молчании.
— Ты ведьма. За одно это твои родители подлежат релокации, — пожала плечами Волка. — А если ещё и твой брат… Они пообещают тебе всё, что угодно, а потом обманут, sestrichka!
— Конечно, — кивнула Молли. — Обмануть постараются непременно. Но я к этому готова. Буду готова, в смысле.
— Что ты сделаешь одна против них? Они только что едва тебя не схватили!
— Но ведь не схватили же!
— Потому что там бы… — Таньша вновь осеклась и сплюнула. — Ладно. — Она с усилием провела ладонью по лицу. — Utro vechera mudrenee. Сейчас всё равно ничего не сделаем. И ты права, Молли, они попытаются как-то тебя выманить. То есть дадут знать. Поэтому сейчас давай спать. Тебе в себя прийти надо.
— Мурк! — согласилась кошка Ди.
— Пошли. — Таньша дёрнула брата за руку, и Медведь со вздохом поднялся.
Уходил он нехотя, то и дело оглядываясь на Молли, так что Волке пришлось чуть ли не тянуть его силой.
В доме наступила тишина.
Молли невольно подумала, не явятся ли пустоглазы. Давненько не видела их, давненько.
Кошка Ди лежала рядом, но не спала, муркала себе. Оборотни ушли куда-то наверх и затихли. Мистер Питтвик не возвращался из клуба.
Цок-цок-цок — простучали вдруг коготки по полу.
— О, и ты здесь? — сказала Молли невесть откуда появившемуся хорьку.
Хорёк, недолго думая, вспрыгнул к ней на кровать. Ди взглянула на него строго, внушительно сказала «мяу!».
Хорёк показал кошке язык.
Молли вытаращила глаза.
Эт-то что ещё такое? Хорёк дразнится?! Да когда такое бывало?
Хорёк деловито свернулся рядом с Дианой, посматривавшей на него хоть и строго, но безо всякой подозрительности.
— Это ты мне помогал сегодня, правда? Тебя ведь Медведь с Волкой прислали? Да, верно? Эх, не умеешь ты говорить…
— Почему же? Очень даже умею, — ответил хорёк.
Молли замерла. Рот у неё раскрылся.
Там, где только что сворачивался гибкий коричневатый зверёк с забавной мордочкой, точно так же свернулась худая кареглазая девчонка лет восьми, в серых холщовых портах и такой же рубахе с косым воротом и вышивкой, как у Волки. И, как и у Волки, волосы у неё на голове были не человеческими волосами, но тёмным мехом настоящего хорька.
— А… Ы… — только и смогла выдавить Молли. — А почему ж ты раньше молчала?!
— А повода не было разговаривать, — невозмутимо бросила девчонка на хорошем имперском. — Покамест всё хорошо шло. Да и когда нам говорить-то было?
— А я тебя знаю, — вдруг воскликнула Молли во вспышке странного озарения. — Ты — Ярина! Ярина, которая меня нашла, вместе с Таньшей и Всеславом!..
— Ишь ты, — удивилась девчонка, деловито забираясь под одеяло. — Да, точно. Только это я тебя нашла, а никакие не «вместе»! Пусть волчары с медведя́ми не примазываются!.. Я тебя нашла, и точка!
— Н-ну хорошо… — растерялась Молли. — Ты… ой, ты ж, наверное, голодная!
— Голодная? Не, я ж крыску съела, — как ни в чём не бывало объявила Ярина. — Хорошие у вас тут крыски, жирненькие. Вообще-то крыски — они фу, воняют и невкусные, хоть и толстые, кошки их, к примеру, вообще не едят, только давят. Ну а мы, хорьки, когда мы именно хорьки, не такие привереды. Но всё равно, крыски это не мышки нежные, эх, не мышки, чего уж там. Но сейчас лопать нужно было, аж кричало. Эй, ты чего позеленела-то?
— Буэ-э!!!
— Никакие не «буэ», тоже мне, брезгливая какая. Нам, магам-превращальщикам, есть надо хорошо и много, не намышкуешь тут с делами вашими, времени нет. Да ты точно сейчас в обморок хлопнешься!.. Иди воды выпей, неженка.
…Когда Молли кое-как приплелась обратно, утирая подбородок, Ярина успела завернуться в одеяло так, что наружу торчали одни глаза да нос.
— Полегчало? — насмешливо осведомилась девчонка. — Теперь слушай, что я тебе скажу. Что Вольховны Средняя да Меньшая сказать велели. Слушай да запоминай, повторять не стану! Как скажу, обратно перекинусь.
— В хорька то есть?
— Ха! — Ярина задрала нос ещё выше. — Это волчки с медведиками только одну форму имеют, окромя человеческой. Потому что оборотни они, и только. А я не оборотень! Ты чем вообще слушала? Я — маг-превращальщик, я ж сказала! Я не только в хорька могу, но и в кошку, и в собаку мелкую, и в крысу, и в мышь, и в змеюку даже могу! И раздеваться мне не надо перед этим, не то что некоторым!
— Ты не больно-то тут гордись, — посоветовала Молли, которой задиристость Ярины начинала действовать на нервы. — Дело говори!
— Пхе, точно воображуля. Ладно, слушай, мисс Блэкуотер! Вольховна Средняя велела сказать, чтобы ты уходила. Особый Департамент тебе на хвост сел, теперь не отпустит. Рано или поздно докопается, кто ты такая и чем этой зимой занималась. Уходить тебе надо, вот и всё. Департаментские сейчас в брата твоего вцепились, его силу треплют!..
— Брата? — Молли так и села. — Откуда ты…
— Глупая! Сказано ж тебе — я тебя нашла! Я! Таньша прикрывала, Медведь в дальнем дозоре стоял, а нашла тебя я! Я вынюхала! Я выследила! Я весть доставила! — Ярина аж высунулась из тёплого кокона. — Чутьё у меня на волшебную силу, поняла, Блэкуотер? Самое острое, острее, чем у всех! Даже чем у Старшей!
— У госпожи Старшей, — нахмурясь, поправила Молли. Нахальство Ярины нравилось ей всё меньше. Нет, честное слово, хорьком она была куда приятнее…
— Она далеко, не услышит, от неё не убудет, — отмахнулась девчонка. — А ты ей пятки не лижи, не поможет. От её ремешка небось вопила так, что весь дом сотрясался! Хотя тебе и четверти не досталось того, что Таньша, к примеру, получала!
