— Да что, не бывал я там? — очень по-взрослому возразил он. — Не-ет, я от тебя никуда.
Билл Мюррей только пожал плечами, услыхав её решение.
— Ну, сиди дома тогда, Блэкуотер. Только не лазай никуда.
Последнюю фразу Молли проигнорировала.
С ней в подземелье оставались трое подручных Билла, из парней постарше и поплечистей. С одним из них — Гарри — Молли ходила «щипать» лавку мистера Морриса. Мальчишки устроились повыше, поближе к печке (дым от неё выводили в один из вентиляционных колодцев; Молли всякий раз думала, почему дым до сих пор не выдал их убежище), затеяли игру в кости.
— Оставайся тут, Билли. — Молли поднялась.
— Ты куда? — немедля испугался братец.
— К живому железу, — шепнула она, и у братца разом широко раскрылись глаза.
— З-зачем?
— Нужно. Должна понять, что это такое и откуда оно.
— Не надо! Стра-а-ашно!
— Мне тоже. Но что, если это Департамент? Что, если они и сюда придут? Отыщут дорогу и придут? Может, мальчишкам уходить отсюда надо? Они нам помогли, хороша ж я буду, если струшу и умолчу, если оттуда и впрямь опасность грозит! Мы его растревожили, кто знает, чем дело кончится!
Билли втянул голову в плечи.
— А можно… я с тобой? — робко попросился он.
Молли покачала головой.
— Я не про дело тогда буду думать, а как тебя защитить. Оставайся здесь, ребята тебя в обиду не дадут…
Судя по разбойничьему виду того же Гарри, он-то как раз очень даже мог обидеть.
— Так надо, братец. Нам помогли, теперь наша очередь. Друзья ведь именно так поступают, правда?
— А… Молль, а они нам точно друзья? — прошептал ей напуганный Билли.
Нельзя было спросить точнее.
— Друзья, друзья, — успокоила его Молли, сама совершенно не будучи в том уверена. — Они ж нам помогли, верно? Значит, друзья!
После уговоров Билли согласился-таки остаться в подземелье «и не рыпаться». Гарри выслушал Молли молча, повёл мускулистыми плечами.
— Не ходи никуда, Блэкуотер. Мастер Билл ничего не говорил на этот счёт.
— Мастер Билл отдаёт тебе приказы? — ядовито осведомилась Молли. — Как надсмотрщик в работном доме?
Удар попал в цель. Гарри покраснел и надулся.
— Мастер Билл не приказывает, мастер Билл говорит, что нужно сделать, и мы все видим, что это правильно!
— И что же правильного мне сидеть тут? Мой брат остаётся здесь! Я никуда не денусь, если твоего «мастера Билла» это волнует! А у вас живое железо под боком, и вы даже не удосужились понять, что это такое и точно ли оно ничем вам не грозит? Мы там едва уцелели! А «мастер Билл» спит и в ус не дует! Но если ты, Гарри, соображаешь, что к чему, то препятствовать мне не станешь.
Гарри почесал в затылке, избегая горящего взгляда Молли.
— Билл Мюррей запретил мне уходить? — напирала она.
— Да ничего он не запрещал! — аж попятился бедолага Гарри. — Иди куда хочешь, Блэкуотер! Но учти, второй раз тебя спасать никто не будет!..
— Спасибо, Гарри, — сладко улыбнулась Молли. — Ты настоящий друг. И соображаешь, что к чему.
Мальчишка немедленно покраснел.
— Иди! Да возвращайся, и лучше бы — прежде чем мастер Билл вернётся.
— Да что ты его так боишься? — покачала головой Молли. — Ты его не слабее…
— Не слабее?! Х-ха, да я сильнее!
— Вот и я про то, — ухмыльнулась Молли. — План тоннелей дашь?
* * *
Билл Мюррей не только умел весьма грамотно писать, но и неплохо разбирался в картографии. Его мальчишки сумели вычертить весьма подробную схему подземных коридоров, тщательно обозначив все колодцы, переходы с уровня на уровень, лестницы, горловины, завалы и полузавалы, «шкуродёры», как они их прозывали.
С таким планом да с добрым фонарём отыскать пресловутый «зал живого железа» было парой пустяков.
Вот они, рельсы, по которым каталась загадочная дрезина через пропасти и провалы. Молли склонилась над колеёй — чистая ржа, колёса и реборды не касались её много лет.
…Приближение к загадочному подземелью (залу? провалу? бункеру?) она ощутила задолго до того, как луч карбидной лампы вырвал из темноты высокую арку входа.
Одна, затерянная во мраке. Молли втянула ноздрями воздух — недвижный, затхлый, пахнущий старой сталью. Может, всё-таки не стоит лезть туда очертя голову?
Оно было там. Холодное железо, не живое и не мёртвое, но ждущее, голодное, мрачное…
Так обычный человек ощущает ветер в лицо и сразу же может сказать — силён этот ветер или слаб, несёт он пыль или напоен влагой.
Молли остановилась, поставила фонарь… Что-то было неправильно здесь, очень неправильно…
Ну конечно! Куда исчезли обломки? Куда делись обугленные останки пресловутых «ботов»? Кто убрал их отсюда?
От живота вверх пополз страх.
Что, если оно и вправду живое? И какие-то создания, состоящие из цилиндров, рычагов и шестерней, сами по себе вползли сюда, старательно убирая то, что осталось от их собратьев?
Она невольно попятилась. Дура-дура-дура, ты зачем полезла в эту бездну?!
Эх, Медведя б сюда сейчас с Волкой… с ними-то не так страшно! А лучше всего госпожу Старшую. Уж у неё-то никакое железо баловаться б не дерзнуло!..
Эх, эх, мало чему успели научить меня госпожи Средняя со Старшей… Только вскользь упомянули, что есть и рунная магия, и необъятная магия эликсиров, используемых не только для лечения, и магия, что может творить небывалое, проникая в мысли собеседника против его воли, не так, как с ней говорили Предслава Младшая или Вольховна Средняя… Но такое вроде как не умела делать даже госпожа Старшая…
Одного «локоть-ладонь-пальцы» уже не хватает, особенно сейчас, когда надо заглянуть за край бездны.
Темно и тихо, тихо и темно. Затаились впереди неживые руки, такие жадные, такие хваткие — куда ты лезешь, Моллинэр Блэкуотер!
Она сжала кулаки. Здесь пахло не только лишь Особым Департаментом, здесь пахло чем-то и совершенно иным. Пустоглазы и те чёрные тени под горой, на пути которых встала и была тяжко ранена госпожа Старшая… Тот джентльмен, едва не обездвиживший её, Молли…
Было здесь ещё множество загадок, и она ощущала себя стоящей на самом краешке берега, а впереди — бескрайняя морская гладь неласкового Северного моря.
Что ей делать? Иди вперёд, к самому краю? Глядеть вниз? Или рисковать и снова спускаться по перекрученным рельсам?
«Локоть-ладонь-пальцы… — с тоской подумала Молли. — Что, ну что случилось с моей силой?»
Она застыла неподвижно, бил вперёд режущий луч ацетиленового фонаря, но там, за аркой, тьма застыла непробиваемой бронёй, ревниво храня свои тайны.
