Я положила айпад на стол.
– Боже… – прошептала Анна Семеновна.
– Во ее колбасило, – засмеялся Юра.
Я кивнула.
– Да уж. Дневники полны злобы в адрес Маши, которой досталось все внимание старших Ларкиных. Удивительно, но Иван Михайлович прекрасный педагог, не замечая, что творится у него дома, совершил классическую ошибку глупого родителя: занимался одним ребенком и начисто забыл про другого. Вот смотрите, что происходило…
Галя окончила год на пятерки – родители восприняли это как должное, ведь девочка обязана хорошо учиться. А то, что у Маши за год по пению четверка, привело приемных отца и мать в неописуемый восторг. Хозяйка дома, вечно экономившая деньги, купила торт, созвала гостей, и у Маши получился просто день рождения. Это за четверку-то, которая одиноко торчала среди троек! А что получила Галочка за свои сплошные «отлично»? Ничего!
Кстати, подписывая дневник Галочки, Вероника Петровна не вспомнила, что в первых классах у дочки были плохие оценки, что ей не удавалось грамотно писать, хорошо считать и бегло читать. Гале пришлось много и упорно трудиться, чтобы заработать свои пятерки. И как ее наградили? Никак. А Маше купили торт. Это справедливо?
Ненависть к Савиной и обида на родителей, ощущение, что с появлением приемной дочери она стала папе с мамой не нужна, зависть по отношению к чужой девчонке, которую постоянно хвалили, одевали-обували в новое, покупали ей книги-игрушки – все эти нехристианские чувства укреплялись, расцветали в душе Гали. Но она не была дурочкой и отлично понимала: если продемонстрирует свое истинное отношение к «сестренке», родители поступят с ней жестко. А у Гали имелась мечта: она очень хотела поступить в вуз, где готовили актрис для кино. Отличница Ларкина не сомневалась, что легко преодолеет вступительные экзамены. Кроме того, Галина узнала, что требуется для творческого конкурса, и стала упрашивать руководителя театрального кружка позаниматься с ней, помочь подготовить программу. А тот сказал:
– Да, у тебя есть способности. Но в такой вуз с одним талантом не пролезть, нужны связи. В первую очередь туда примут детей известных, богатых, чиновных людей, и они точно окажутся на бюджетном отделении. Тебя – никому не известную девушку, – если повезет и ты все же пройдешь по конкурсу, зачислят на платное обучение.
– У нас денег нет, – загрустила Галя.
– Думаю, для хорошей девочки, которая отлично учится, помогает родителям, не спорит с ними, демонстрирует любовь и уважение к старшим, папа с мамой звезду с неба достанут, – улыбнулся руководитель кружка, – веди себя правильно, и все получится.
Галочка взяла его совет на вооружение. Оцените силу воли ребенка, который старательно играл роль самой лучшей дочери и распрекрасной сестры. То, как Галина ненавидела Машу, как зла она была на родителей, знал лишь дневник. Девочка оказалась предусмотрительной – дома записи не держала. Она нашла себе убежище, небольшую пещеру в горе, и прятала жестянку с книжечками в отверстии в стене, которое прикрывала камнем.
Нелегко жить со злобой в душе, еще труднее быть при этом одинокой, не иметь возможности ни с кем поделиться своими переживаниями. Галя прекрасно знала: никому на свете нельзя даже намекнуть на ее истинные чувства к членам семьи, обязательно нужно играть определенную роль, чтобы родители раскошелились.
Жизнь подбросила девочке новое испытание – Вероника Петровна забеременела, и вскоре в доме появился младенец Паша…
Я закрыла айпад.
– Не хочу читать то, что Галина писала о крошечном братике и своей матери, когда та вернулась из роддома домой. Ненависть девочки к окружающим достигла апогея. Я перескочу через пару месяцев, слушайте дальше…
Когда случилась трагедия, Маша собиралась идти в десятый класс, ей исполнилось семнадцать, у нее был паспорт. Утром того злополучного дня, когда к Ларкиным снегом на голову свалилась Фирсова, Галочка решилась поговорить с мамой. Она впервые рассказала ей о своей мечте и попросила:
– Купи мне билет в Москву. Хочу побывать на Дне открытых дверей в киноинституте.
Вероника Петровна ответила:
– Почти все школьницы твоего возраста мечтают оказаться на экране, глупышек приманивает слава. Но успеха добиваются единицы, остальные прозябают в безвестности. Вон, в Кудрявске есть театр. Кто его актеров знает? Они никому не нужны. Актерская профессия зависимая, если у актрисы нет мужа-режиссера, можно полжизни, а то и всю жизнь хорошей роли ждать. Выбери другую стезю.
Галя начала умолять маму отпустить ее в столицу, но та отказала окончательно, приведя и другую причину:
– У нас нет денег на твою поездку. Ты же знаешь, Маше надо провести курс дорогих уколов для поддержки иммунитета, а для Паши оплатить коммерческую поликлинику, в районной очень плохие врачи.
– Да, да, понимаю, мамочка, – не выходя из привычной роли «незабудки», прошептала Галина и убежала в пещеру рассказывать дневнику о том, как ее в очередной раз лишили всего из-за других детей.
Когда Фирсова явилась в дом, семья ужинала. Естественно, девочек тут же выдворили из комнаты, но Галя спряталась в туалете, прилегавшем к столовой, и слышала весь разговор.
Сначала Карелия умоляла отдать ей Пашу, говорила:
– Понимаю, вам сразу будет трудно, давайте завтра. Вот мой адрес, телефон, кладу вам бумажку со своими координатами на сервант.
– Это вранье! – отвечала Вероника Петровна. – Медсестра сошла с ума, наговорила с три короба лжи, Паша наш ребенок, вы его никогда не получите!
Иван Михайлович решил прекратить глупую беседу и сурово заявил незваной гостье:
– Многоуважаемая госпожа Фирсова, отойдем от эмоций, обратимся к голым фактам. А они таковы: в документах роддома указано, что у вас родился один ребенок, из больницы вы выписались с одним сыном и тогда не протестовали, не спрашивали: «Где мой второй малыш?» Сейчас же, опираясь только на филькину грамоту медсестры, вы явились забрать моего мальчика. Письмо Волоковой ничего не значит – ее подпись нотариус не заверял, свидетелей якобы совершенного в клинике подлога нет. Вам не пришло в голову, что у бабы просто началось сумасшествие, что у нее шизофренический бред? Короче, уходите. Можете подать в суд, но, учитывая все выше сказанное, вам не удастся лишить нас Паши. Прощайте.
Фирсова на секунду замерла и завопила:
– Не вернете моего сына, подожгу вас! Убью всех! Чтоб вы сдохли, сволочи!
После того как визитерша, не получив желаемого, отбыла, Вероника Петровна зарыдала и сквозь слезы призналась мужу:
– То, что эта женщина сказала, правда. Наш ребенок погиб – его уронили на пол, я сама все видела.
Иван Михайлович не впал в гнев, не стал ругать жену за обман, не надавал ей пощечин. Нет, он начал утешать супругу:
– Ника, спокойно. Пашеньку не отдадим. Надо только нанять хорошего адвоката. Самый лучший, Андрей Веселкин, живет в Крамске, я к нему скатаюсь в начале следующей недели.
