Сколько шли занятия, неизвестно. Коляда сам прекратил:
– На первый раз хватит. Начнем одежонку тебе ладить. Я буду делать, а ты смотри.
Вытащил из угла кусок плотной ткани.
– У купца проезжего две весны назад выменял. Я ему шкурку лисы, а он мне – ткань. Полагаю – тепло в ней будет. Давай мы тебя обмеряем.
Измерял веревочкой с завязанными на ней через равные промежутки узелками. Угольком сразу писал на скобленых досках стола. Первуша в первый раз увидел, как выглядит цифира. Коляда посмотрел на мальчика:
– Ты грамотен ли?
– Не учили родители.
– Плохо.
– Так у нас в деревне только староста умел читать.
Коляда хмыкнул:
– Непаханое поле. Считать не можешь, читать не умеешь. Ладно, поправим.
Ножом на столе по меркам Коляда разрезал ткань. Не сукно, но плотная. Из деревянного ящичка достал иглу, нитки, уселся сшивать.
– Ты смотри, Первуша, как делается. Потом сам такожды шить будешь.
Со штанами не заморачивались. Сами шили, кто побогаче – на торгу покупали. Штаны шили широкие, не по размеру. И худой их носил, и толстый, а не спадали чтоб, утягивали гашником – веревкой, вшитой в пояс. В повседневной носке ткани серые, черные. Для праздничной одежды – яркие, цветастые: голубые, красные, желтые. Иной раз человек выглядит как попугай – красная рубаха, синие штаны, желтый колпак на голове. Зато глаз радует.
Когда штаны были готовы, Коляда протянул их Первуше:
– Облачайся, полюбуемся. Не все тебе в портах ходить.
Такую обновку Первуша раньше не носил. Руки дрожали, когда надевал. Покрутился, повертелся.
– О! Добрым молодцем стал. Жаль, что зеркала нет.
Что такое зеркало и для чего оно нужно, Первуша не знал.
– Обувку тебе зимнюю еще надо справить, – покачал головой отшельник. – Да еще шапку, зипун или тулуп. Ноне ты для выхода из избы не годен.
За заботами вечер настал. Поужинали, спать легли. Следующим днем Первуша встал одновременно с Колядой. Сам печь затопил, принес снега в котелок, в печь поставил. Коляда смотрел с одобрением. Когда вода закипела, отшельник спросил:
– Кулеш понравился?
– Ага, так бы и ел все время.
Коляда усмехнулся:
– Каждый день, так через седмицу надоест. Ладно, вари.
А сам вышел. Первуша сначала растерялся. Потом вспомнил, что делал Коляда. Всыпал пшено, стал помешивать ложкой. Когда пшено разварилось, стало пахнуть, нарезал сало. Точно повторял все, что видел вчера. В чугунок накидал тонких пластинок розового сальца. Снова помешивал. Вроде бы готово. Отодвинул чугунок на край. Здесь не остынет и не переварится. Вошел Коляда:
– Запах хороший. Угощай.
Первуша рад стараться. Взяв тряпку, чтобы руки не обжечь, перенес чугунок на стол, миски поставил, ложки положил рядом.
– Все правильно сделал. Ну, попробуем.
Коляда ложку в чугунок запустил, перемешал, зачерпнул немного, положил в рот, закрыл глаза. Первуша следил за ним с замиранием сердца. Одобрит или поругает? Коляда кивнул:
– И я бы не сделал лучше.
Оба наложили по мискам, принялись за еду. Уже после Коляда распорядился:
– Лопату возьми в сенях, крыльцо от снега очисти.
Первуша в новые штаны облачился, натянул заячьи поршни, жилет надел. Вышел, а недалеко от крыльца волк сидит. Посмотрел на Первушу, зевнул лениво, отвернулся. Первуша осмелел. Снег убрал, даже некое подобие дорожки сделал. Раскраснелся, тепло стало. В избу зашел, а Коляда за стол приглашает:
– Учиться пора. Сытое брюхо к учению глухо. Размялся, проветрился, за дело пора.
Сначала занимались счетом. Коляда показал, как пишутся цифры, что означают, складывание и вычитание. С непривычки у Первуши голова к концу занятий кругом пошла. Коляда заметил, что Первуша устал.
– Теперь давай о травах поговорим. Да не о тех, что коровам в пищу идут, а о лечебных.
Сперва рассказывал, как собирать. Целая наука. Одни надо сорвать до восхода солнца, до сокодвижения, другие – в полдень, третьи уже в сумерках. И сушить только в тени, на ветерке.
– Для начала хватит. Одевайся, в лес идем.
Первуша обрадовался. Все лучше, чем в избе сидеть. Как только вышли, волк в лес ушел. Коляда шел по лесу:
– Это что за дерево?
– Любой знает – береза.
– У нее почки хворям помогают.
– А от чего?
– После расскажу. А это какое дерево?
– Елка.
– Ну, это очень просто. А это?
Первуша задумался. Береза – у нее ствол белый, не спутаешь ни с чем. Ель всегда зеленая, вместо листьев иголки. А как узнаешь дерево, если листьев нет?
– Дуб это, – усмехнулся Коляда.
И объяснил – по каким приметам узнать можно. Занятия шли день за днем, с утра до вечера, если не приходили просители. Кто болящий, а другие пришли снять порчу али на жениха приворот сделать. И каждый в благодарность туесок с маслом оставлял, либо узелок муки, либо кринку сметаны, даже раз куриную тушку принесли. Благо холодно, мороз, продукты не портятся. Коляда подношениям рад, ведь в избе второй едок прибавился. Первуша, когда болящие или просители приходили, взбирался на печь, лежал тихо, чтобы не мешать. Смотрел, впитывал, запоминал.
Если какой-то момент упускал, после ухода гостя переспрашивал. Коляда не ругался, объяснял подробно. Первуша уж и забыл, что когда-то, в первые дни, боялся Коляды. Люди разное говорили, а оказалось – вполне добрый дядька, болящим помогает травами да заговорами. Не далее как вчера больные зубы селянину заговорил.
Каждый день, с утра и до ночи, учился Первуша. Счет освоил. Буквицы выучил, читать мог, правда, медленно пока. А еще – травы. Как выглядят, чем пахнут, от чего помогают.
Солнце с каждым днем светило ярче, снег оседать стал, в воздухе теплом повеяло. Первуше больше на природе нравилось, чем в лесной избе Коляды. Но понимал – бесценные знания старик-отшельник ему передает.
Еще через месяц снег бурно таять начал, землю развезло, ни пройти, ни проехать. Ни купцы по шляху не ехали, ни селяне к Коляде не ходили. Ручейки в мутные, полноводные реки превратились. Однажды Первуша спросил Коляду:
– А куда волк делся? Уже седмицу его не вижу.
– Что ему сейчас здесь делать? Ни друг, ни враг по такой грязи пройти не может.
В такую распутицу в избушке жили, как на острове. Хорошо, у Коляды запасы провизии были – крупы, съедобные коренья, льняное масло, мука и соль. Месяц, пока не подсохло, продержались.
Потом заметно потеплело, подул ветерок, земля просохла, только в низинах было влажно и топко, так их обойти можно. В избу к Коляде сразу народ потянулся, страждущих скопилось много. Кто животом мается, кому грыжу Коляда вправлял, а кого от испуга заговаривал. В избе свежие продукты появились, селяне отдаривались продуктами собственного производства. Через седмицу поток посетителей иссяк.
