– Эй, как там тебя? Иди сюда.
Показался купец, в руке узелок Первуши. Идет с опаской. Встал в десятке шагов от телеги, нос зажал:
– Чем это так воняет?
– Нежитью. Можно не опасаться, порубил я ее на куски.
Купец поклон отбил:
– Благодарствую. Конь сгинул, зато я сам жив остался и товар цел.
Вот ешкин кот, кому что, а купец о товаре. Следующие слова Первушу поразили:
– Теперь должник ты мой.
– Окстись, купец! Я у тебя не занимал ничего. Телегу и товар спас, а ты про должника сказки рассказываешь.
– А то как же! Ты меня спас, ты теперь за меня в ответе. Прошел бы мимо – не должен был бы.
Первуша подумал – не свихнулся ли купчина? От пережитого ужаса и не такое может быть.
– Так ты на добро отвечаешь? – Первуша негодовал. А купец продолжает:
– Поможешь телегу с товаром до Ельца довлачить, в расчете будем.
От услышанного Первуша на несколько мгновений онемел. Потом сплюнул с досады. Делай после этого людям добро! Молча узелок свой поднял, к городу направился. Время уже далеко за полдень, скоро сумерки спустятся. Оставаться в зловещем лесу не хотелось. Купец понял его правильно, догнал, впереди встал.
– Сам посуди, лошадь пала, в товар я все деньги вложил. Что же мне в лесу – татей ждать?
– Попросил бы по-человечески – помог.
– Тогда прошу – подмогни. А я тебе новую рубаху и штаны. От тебя смердит за версту, в город стражники не пустят.
Последняя фраза купца Первушу остановила.
– Ладно, будь по-твоему.
Купец сноровисто снял с лошади хомут, отсоединил постромки. Сам взялся за оглобли.
– Толкай сзади.
Первуша узелок с книгами положил в телегу, уперся сзади. Купец в телегу камни уложил? Показалось – тяжела телега. Да и то сказать – два человека не лошадь, у той силы за пятерых, но пошла понемногу телега, а потом и вовсе легкий уклон. Едва успевали ногами перебирать, телега к речке скатилась. Купец кричит:
– Давай с ходу брод преодолеем. Потом я придержу, а ты камень ищи, под колесо сунь, чтобы назад не скатилась.
Разбежались, фонтан брызг, выскочили на другой берег. Купец за оглобли ухватился, от натуги покраснел. Первуша булыжник увидел, подхватил, под колесо сунул. Тут же толстую ветку узрел, ее под другое колесо определил.
– Отпускай.
Купец отдувается. А Первуша одежду скинул, в кусты зашвырнул, уж больно запах от него противный. Обмылся, песком тело продрал. Вода холодная, а деваться некуда. Выскочил на берег нагишом.
– Ты одежу новую обещал.
Купец в телегу полез. Лицо такое, как будто от себя последнее отрывает. Но обещание исполнил. Протянул рубаху беленую льняную и порты с гашником. Первуша натянул быстро. Другое дело, человеком себя почувствовал. А купец нудит:
– Елец-то за пригорком, рукой подать. Давай поднажмем, дома ночевать будем.
Снова телегу толкали. Уже у ворот стражники остановили:
– Поздей, ты почто без лошади?
– Пала, вот добрый человек помог дотолкать.
– Товар везешь?
– Знамо дело.
– Мыто давай.
Купец загашник достал, развязал узел, несколько монет в подставленную ладонь стражника бросил.
– Заезжай.
Вокруг города слободы – Ламская, Черная, Александровская – и посады – Аргамач и Затон. Город старинный, несколько веков ему. Почти на границе княжества Рязанского и Дикого поля. Мимо города шляхи наезженные идут – Муравский, Изюмский, Кальмиусский. И все басурмане, что на Русь ходили, в первую очередь Елец штурмовали, разрушали до основания не раз. Земля елецкая и хана Ахмата Темира помнила, и хана Узбека, и темника Мамая, и проклятого Тохтамыша. Не обошел город и Тамерлан, Железный Хромец, а за ним Едигей и Улу-Мухамед. На пересечении дорог стоит и водных путей. В Быструю Сосну, на которой город стоит, Ельчик впадает. А уж Сосна – в Дон. В какую сторону хочешь, туда и плыви. Постепенно Великое княжество Московское силу обрело, Великое княжество Рязанское, а с ним и княжество Елецкое переходят в вотчину Москвы. Князья елецкие московскому государю служат. За службу Москва в Елец ратных людей посылает, оружие и воевод, потому как Елец подбрюшье Руси прикрывает. На Каменной горе детинец стоит о девяти башнях, случись набег – жители слободок и посадов там укрываются.
Глава 4
Елец
На телегу без лошади с двумя толкающими ее мужчинами прохожие смотрели с удивлением. Некоторые узнавали купца, велик ли город?
– Поздей, где лошадь?
Поздей отмалчивался. Сказать, что животину нежить задрала, – неудобно. Поздей повернул оглобли, телега свернула в переулок.
– Вот мой двор.
Поздей постучал в ворота, калитку открыла супружница. Увидев хозяина, засуетилась, отворила ворота. Телегу затолкали во двор.
– Помоги товар в амбар перегрузить, – попросил купец.
Мешки, тюки, рулоны ткани перенесли в амбар, довольно обширный.
– Подхарчиться пора, весь день не евши. Раздели со мной трапезу.
Кто был бы против? Тем более сил ушло на доставку телеги много. Жена купца мужа не ожидала сегодня. Однако – расстаралась. Щей налила по полной миске, потом по куриной полти на куске хлеба подала. Для Первуши непривычно первый раз в городе, домов много и людей – чувствовал себя немного потерянным. А тут застолье. Смотрел на купца. Съев курицу и обсосав косточки, съел кусок хлеба, обильно пропитавшийся жиром. Хм, занятно. Сначала хлеб вроде подноса был, а потом едой стал. Еда сытная, вкусная. А под конец – узвар из яблок, да с пряженцами. Уж больно они Первуше понравились – с рыбой. Так бы все, что на блюде были, и съел. А купец глядит, ухмыляется:
– Кто как ест, тот так и работает.
После полного приключений дня да сытной еды Первуша осоловел, спать захотелось. И купец зевать стал.
– Я так мыслю – остановиться тебе не у кого? – спросил он.
– Правду баешь.
– Женка рогожу даст, иди на сеновал. Там теплее.
Жена купца быстро рогожу дала, показала сеновал. Все под крышей, да не на земле.
На сеновале сухо, темно, тепло. Постелил рогожу, в изголовье узелок с книгами пристроил, лег и уснул сразу. В сене мыши шуршали, но парень не слышал уже.
Спал долго. Может, и раньше бы проснулся, да окон на сеновале нет, свет не попадает. Выбрался во двор. С крыльца Поздей спускается, довольный. Товар сохранил, сам жив остался, отдохнул на перине. А лошадь тягловую купить – не много денег надо.
– Отдохнул?
– Благодарствую.
