– Все в порядке, Филипп, вот его форма «1П»! Этот парень чист, как геморрой Дюймовочки! – он громко захохотал. – Хорошая фраза, правда? Я ее у Чейза вычитал!
«Ну, уж конечно, не сам придумал», – подумал Лис, а вслух сказал:
– Очень хорошая! Ребятам расскажу – обхохочутся! А ты мне копию с карточки сделаешь?
– Да нет вопросов! – Тайсон засунул документ в ксерокс. – Тебе заверять не надо?
– Не надо. Зачем, если все в порядке?
Вернувшись к себе в кабинет, он долго рассматривал бумажный прямоугольник, жадно вглядываясь в гражданина Серегина Анатолия Ивановича, 1956 года рождения. За много лет знакомства он впервые так подробно изучал лицо Координатора. Лицо как лицо – ни рогов, ни клыков… Только взгляд из-под развитых надбровных дуг – как два пистолетных дула. Массивный квадратный подбородок свидетельствовал о недюжинной воле и крепком характере, низкий лоб и маленькие остроконечные уши говорили о склонности к убийству. И вроде ерунда это – мало ли что Ломброзо напридумывал, а получается, что и не такая уж ерунда… Родился в Тиходонске, родители умерли. С 1974 года проходил воинскую службу в Советской, а впоследствии Российской армии. В 2003-м уволен в запас по выслуге лет с учетом льготных коэффициентов службы, ветеран боевых действий. Паспорт выдан 20 мая 2003 года, военный билет направлен в военно-учетный орган… Что ж, биография прямая и понятная. Особенно, если не знать, что он каким-то образом вошел в банду Колдуна и являлся ее активным членом до последнего времени, даже когда бразды правления от убитого Колдуна перешли к Лису…
Некоторое время Коренев сидел, размышляя. Потом, то ли по въевшейся в кровь недоверчивости, то ли просто для очистки совести, решил обойти адреса, в которых жил Соколов-Серегин.
Для начала отправился по последнему месту жительства – Будённовский, 65 – восемнадцатиэтажная свечка, квадратный метр в которой на момент строительства стоил 50 тысяч рублей, а сейчас и поболе. В его квартире уже жили другие люди – жизнерадостная пара средних лет и бойкий мальчонка, разъезжающий по просторным комнатам на электрической машине. Ничего о предыдущем жильце хозяева не знали, пояснив, что квартира выморочная и они купили её с торгов.
Лис обошел соседей. Только один словоохотливый дедок рассказал, что Серёгин жил с ними бок о бок, года четыре, в быту вёл себя хорошо, спиртным не злоупотреблял, и вообще никаких претензий как к соседу к нему не было. Но потом оказалось, что тихий Анатолий Иванович устроил в квартире арсенал и хранил в тайниках оружие, кое-что из которого нашли при обыске.
На этом разговор и закончился. Но Лис был не тем человеком, который бросал дело на полпути, а потому двинулся дальше. До элитной квартиры в престижной высотке, Серегин жил на Сельмаше, в старом двухэтажном доме, который строили явно не немцы, потому что качественные отечественные стройматериалы, соединенные вместе, не стали непоколебимо стоять десятки лет, а повели себя совершенно по-другому: дали и усадку, и просадку, и трещины по стенам, и текущую крышу. Здесь, в коммунальной квартире, в убогой комнатенке, с разрисованным многочисленными протечками потолком, поселился в 2003 отставной капитан, окунувшийся в гражданскую жизнь.
– Да чо, Толян нормальный мужик был, – рассказал сосед – рыхлый мужик в несвежей майке и растянутых «трениках». На общей кухне пахло чем-то горелым. Обитатели квартиры быстро собрались вокруг Лиса: свежий человек, как-никак…
– Главное – военный: ни в сортире часами не сидит, ни ванну зря не занимает… Только не компанейский какой-то: мы организуем бутылочку в выходной, а он отказывается… Правда, не из жадности: если деньги занимал до пенсии, то отдавал всегда аккуратно. Скажи, Серега!
– Да, аккуратист был, – подтвердил лысый Серега, который годился рассказчику в отцы. – Ну, у него свои увлечения: ружьишко имел хорошее – «Зауэр», все свободное время на охоте проводил. Настреляет уток – обязательно поделится. А компанию не поддерживал – это точно…
– Да ты со своей компанией скоро в гробу будешь! – закричала одна из женщин, окруживших Серегу с рыхлым, а заодно и Лиса. – Чем водку жрать, занялись бы чем-то! Хоть на рыбалку сходите, хоть куда!
– А ты меня пустишь на рыбалку?! – разъярился рыхлый. – Лишь бы помелом трепать!
Мгновенно вспыхнул скандал, который, судя по всему, был здесь делом обыденным. Лису с трудом удалось успокоить галдящих соседей.
– Ну, а потом куда он делся? – повысив голос, спросил он.
– Потом деньжата у него завелись, он от нас и съехал, – развел руками лысый Серега. – Зачем мы ему?
– А откуда же деньги? На работу устроился, что ли? – простецки спросил Лис. Но его подняли на смех.
– На работе много не заработаешь! Наверно, поохотился удачно! – засмеялся рыхлый, и остальные его поддержали.
Выйдя на улицу, Лис вздохнул полной грудью. Вот она, натуральная Воронья слободка! Тут не то что на охоту ходить станешь – на Северный полюс убежишь! Но в 2005 году у Серегина появились деньги, и он переехал в хорошую квартиру. Значит, почти сразу после дембеля он и попал в банду Колдуна…
Вернувшись в Управление, Лис на всякий случай, больше из любви к порядку, чем по необходимости, позвонил в адресное Бюро, назвал пароль и запросил все адреса, по которым имел регистрацию Серегин.
И здесь его ждал сюрприз! Потому что до высотной многоэтажки и до сельмашевской коммуналки Серегин проживал на Богатяновке, в районе Лысой горы. Причем жил он там сорок семь лет, безвыездно, с рождения и до 2003 года, когда демобилизовался и получил гражданский паспорт. Как это укладывалось со службой в армии, было совершенно непонятно! Неужели забыли выписать из места жительства при призыве?! Не может такого быть! Хотя в жизни чего только не случается…
Человек-призрак
Лысая гора заметно изменилась. Старые домишки почти все снесли, на их месте выстроили красивые коттеджи за высокими каменными заборами, и теперь здесь жила тиходонская элита, в современном понимании этого слова, которая могла в часы отдыха от тяжких, праведных и не очень, трудов смотреть на раскинувшийся внизу Дон, любоваться теплоходами и баржами, скользящими по могучей гладкой поверхности, смотреть на рощу Левого берега, на пляж, меланхолично пустынный осенью, зато переполненный загорелыми телами летом. Словом, вкушать плоды престижного городского местожительства с видом на природные пейзажи.
На северном склоне Лысой горы, в наполовину засыпанной мусором балке, еще доживали свой век деревянные развалюхи без воды и газа, зато с собственными дощатыми сортирами за жиденькими заборчиками. Их обитатели в оцепенелом безразличии ждали, когда придут сказочные «вивесторы» (так здесь называли богачей, вкладывающих куда ни попадя лишние деньги), возьмут их под руки и вывезут в хрустальные светлые дворцы, обставленные кожаной мебелью, как в кино, с огромными холодильниками, набитыми никогда неиссякающей жрачкой и жидкостью, позволяющей добиваться того самого оцепенелого безразличия, которое помогало им выживать.
