– Честь имею, – простился Сергей.
Часть третья
Вперед
Хоть разбейся, хоть умри, –
Не найти верней ответа.
Булат Окуджава
Глава 1
Солнцу пока было не под силу победить союз льда и снега. Но оно с детским восторгом заливало теплыми лучами террасу Александра, деревянный пол был почти горячим. Александр сел на корточки рядом с Лордом, густой мех которого тоже стал горячим.
– А давай попробуем, дружище. Я знаю, что ты боишься входной двери. И ты давал мне понять, что на любую мою попытку тебя вытащить на улицу я отвечу. Но ты не знаешь, что там нет ни плохих людей, ни лифта. Ты не видел ничего, потому что привезли тебя под наркозом. Такой ты зверь. А я рискну, пожалуй.
Лорд посмотрел на него исподлобья и грозно зарычал. Он предупреждает один раз, как известно. Александр глубоко вздохнул, затем влез в ватник, непробиваемые перчатки, сапоги, которые собаке – никакой – точно не прокусить. Лорд дал надеть на себя кожаную шлейку с крепким поводком, но встать и не подумал. Он еще раз в порядке исключения продемонстрировал ярость. Александр невольно отшатнулся.
– Старик, здорово получается. Реально страшно. Но отступать некуда. Впереди лето. И тебе должно быть в нем хорошо. Ты просто об этом не знаешь.
Он просунул руку под шлейку на спине пса, поднял его немного, а дальше… Да, был бой, как Лорд и обещал. Даже вечный ватник из непромокаемой и нервущейся ткани провис местами лохмотьями. Александр только берег лицо. Оказалось, что и перчатки не из брони, да и сапоги… Но они все же оказались на проталине у дома. Там, рядом со снегом лезла уже первая сумасшедшая травка целоваться с солнцем, пахло весной. Лорд полежал, огляделся, потом перевел на Александра такие потрясенные, огромные глаза.
– Просто гулять, да? Не убивать меня, не мучить, не делать мне больно?
– Гулять, – кивнул Александр, вытирая пот со лба. – Ну ты выдал. Мне было бы легче принести сюда троллейбус с людьми.
Когда во двор вошла Дина, она сначала ничего не поняла. Просто не поверила своим глазам. Лорд медленно и тяжело, но целенаправленно топал рядом с Александром, который держал поводок и временами помогал ему нести больной позвоночник, поддерживая за шлейку. Из кустов аллеи на безопасном расстоянии торчала любопытная бородатая мордочка Кляксы. Удивительно сообразительный парень. Он сразу рассчитал расстояние, которое не даст Лорду возможности его достать. Дина остановилась, зажав рот двумя руками. Хотелось зареветь в голос. Ее Лорд, ее деточка увидел солнышко, он гуляет… Они вдвоем ведь думали, что его жизнь пройдет в квартире… Там закончится. И эту мысль Дине так и не удалось утопить в своих слезах. Эта мысль – ее пытка, она думала, пожизненная. И вдруг…
Она к ним подошла медленно, осторожно. Спросила тихо:
– А как же это получилось, Саша?
– Ну как. Ты меня видишь? В таком виде я спокойно могу выйти на улицу и петь «Купите папиросы». Только сниму сапоги, которые в местах прокусов уже промокли. И тогда искренне получится: «Ноги мои босы». А вообще, – он мельком взглянул на слишком блестящие глаза Дины, – все нормально, как видишь. Парень наш доволен. Посмотри: он улыбается. Места много. Будем понемногу прибавлять расстояние, время… Знаешь, приговоры врачей так же рукотворны, как приговоры судей. И то, и другое можно изменить. Я, конечно, ничего такого не загадываю. И сейчас мы неплохо гуляем. Станет сильнее – мне не уцелеть.
Потом был небольшой бой уже дома, по поводу мытья. Лорд укусил руку Александра без перчатки.
– Видишь, – показал руку Дине Александр. – Симуляция чистой воды. Даже крови нет.
Был у них обед – ранний ужин. То, что Александр готовит лучше Дины, было так очевидно, что она даже не стала ему об этом в очередной раз говорить.
– Все в порядке? – спросил он. – У тебя заблокирован телефон. Может, разрядился. Я звонил в редакцию, а ты уже ушла. Давно это было.
– Да, мы с тобой решили, что туда не пойду. Хотела просто оператора отправить. Но потом вдруг подхватилась и понеслась. На процесс садиста и насильника, которому дали в опекунство шесть сирот.
– Ну, пошла так пошла. По-моему, зря, но я это уже говорил. Вряд ли тебе сейчас спокойно на душе. Я читал материалы по погибшей девочке пяти лет, которую этот урод насиловал и истязал. Ты не хуже меня понимаешь, что любой материал можно получить и не сидя в зале суда. Там особая атмосфера. Человека с твоими эмоциями эта атмосфера просто может задушить в таком деле.
– Где-то так. Реально чувствовала удушье. Но я хотела тебе кое-что рассказать, посоветоваться. Свидетели. Все свидетели из этого поселка или из соседнего. Они все его защищали, говорили, какой хороший человек, какие плохие дети. Провоцировали его на истязания. Но я не к тому, чтобы это обсуждать. Понятно, что люди нанятые. И в то же время они действительно там живут и каждый день все это наблюдали. Только одна соседка сказала, что дети были постоянно голодные, в синяках, гематомах, с надорванными ушами, разбитыми губами… В общем, мне показалось, эти соседи не просто наняты за деньги. Они в этом участвовали. Тоже пользовались детьми. У него остальных пятерых забрали, конечно, но так предусмотрительно раскидали по разным детским домам, причем удаленных друг от друга.
– С этим ничего не поделаешь. И с этими свидетелями тоже.
– Не знаю. Я пробила кое-какую информацию. Там была одна тетка, у которой тоже пять или шесть детей в «семейном детском доме». Она на них деньги собирает. На какие-то странные операции, непонятные лекарства.
– Что она говорила?
– Как им тяжело, «благотворителям». А их еще за каждую царапину будут в тюрьму сажать…
– Что ты собираешься с этим делать? Следить за ней?
– Почти. Она живет не в том поселке, где подсудимый. Но и не очень далеко. Интересно: на сайтах, где она собирает деньги, есть фото дома? Большой такой, кирпичный дом. Она безработная. Так вот, этот дом один в один как у Кремчука, которого судят. Такое впечатление, что одни строители строили. Я хочу туда съездить, но без группы, камеры, вообще инкогнито. Просто пожертвовать.
– А если она тебя узнает?
– Не узнает. Не накрашусь, завяжу платок… А если и узнает, они от денег никогда не отказываются. В голову не придет, что я ее в чем-то подозреваю. Раз дала деньги, значит, уже повелась.
– Ты так говоришь, как будто уверена, что это мошенница или такая же преступница, как Кремчук.
– А я именно уверена. Ты не хочешь со мной поехать? Так еще невиннее выглядит. Бездетная пара приехала помочь детям.
– Об этом не может быть и речи, чтобы ты поехала без меня. Завтра у меня процесс. Послезавтра. Нормально?
– Да. С утра запишусь, ты за мной заедешь, хорошо?
– Артема не слишком раздражает то, что я часто приезжаю за тобой?
