Вскрики. Жаркие поцелуи. Равномерное движение тел. Страсть. Шёпот. Скрип ложа. Хрипловатые вздохи наслаждения и крики ненасытной женщины. Они не отрывались друг от друга всю ночь, и краткие перерывы делались только для восстановления сил, чтобы выпить, поесть и поговорить. Страсть сжигала любовников, и они смогли забыться только под утро…
Первым проснулся Стоян. Он услышал стук в дверь и толкнул Алиенору в плечо:
– Вставай, любимая. Де Ге прибыл.
Императрица очнулась и, словно не стоял у порога гость, медленно, всем телом потянулась, приподнялась, поцеловала юношу в губы. Поцелуй был мимолётным, однако Стоян не хотел отрываться от Алиеноры. Но снова раздался требовательный стук, и он поднялся, стал быстро одеваться, а женщина, наблюдая за ним, сказала:
– Я тебя никому не отдам и никогда не отпущу. Слышишь?
– Слышу, – улыбнулся варог. – А я за тебя любого убью. Ты моя, и только моя. Что я говорил ночью – правда.
Закончив одеваться, он выскочил в соседнюю комнату и открыл дверь. На пороге стоял Роберт де Ге и сразу понял, чем Алиенора и Стоян занимались минувшей ночью. Его это не обрадовало, но рыцарь решил не поднимать щекотливый вопрос, а только усмехнулся:
– Хорошо, что я решил появиться раньше моего короля.
Стоян пропустил его в дом. Вскоре из спальни вышла беглая императрица, а спустя четверть часа прибыл в чёрном монашеском одеянии король Людовик.
Варог и рыцарь оставили французского государя и Алиенору одних. Они вышли в тесный внутренний дворик и стали ждать, чем закончатся переговоры бывших супругов. Ожидание было долгим и томительным. Несколько раз варог порывался вернуться в дом, однако Роберт удерживал его. Наконец они услышали голос Людовика:
– Де Ге, войди!
Рыцарь прошёл в дом, Стоян последовал за ним. Людовик находился возле выхода, а императрица сидела за столом и смотрела на своего молодого любовника. Она выглядела уставшей, но на её губах была улыбка, и варог понял, что всё в порядке. Устный договор между Людовиком и Алиенорой заключён. Отныне король берёт её под своё покровительство, и императрица требует у Фридриха развода и призывает всех своих вассалов встать на её защиту и покинуть армию императора.
Конечно, это вызовет недовольство матери-церкви. Но папа римский Евгений при смерти. Он уже одной ногой в могиле, а кардиналы и епископы начинают борьбу за папскую тиару. Поэтому всерьёз надавить на Алиенору не смогут. Тем более что факт заключения императрицы в темницу можно легко доказать, и у неё хватит денег обеспечить благосклонность церковников.
Поклонившись Алиеноре, король и его верный рыцарь покинули дом. Дверь захлопнулась, и Стоян подошёл к женщине, которая доверчиво прильнула к его груди.
Волегощ. Лето 6660 от С. М. З. X.
На каждой войне есть ключевые стратегические точки, за обладание которыми ведётся главная борьба. И в эту борьбу противоборствующие стороны вкладывают все силы. Обычно это города, крепости, перевалы, дороги, переправы, священные места или просто поля, которые стали важными из-за упрямства полководцев.
Во время прошлого Крестового похода против славян такими точками стали Пырыца, Зверин, Дубин и Радогощь. А сейчас, когда католики двинули на север очередной Крестовый поход, главные силы венедов и католиков сошлись под стенами Волегоща, самого богатого, большого и многолюдного города лютичей.
Император Священной Римской империи не мог пройти мимо него и стянул к этому городу все силы. Пусть ещё держатся лесные крепости бодричей, обороной которых руководил князь Никлот, не взят Бранибор и Каменец. Всё равно они не устоят и падут под напором крестоносцев. Всему свой срок. Главное – захватить Волегощ, что окончательно переломит ход всей военной кампании. Дорога на восток будет открыта, и большой гарнизон не сможет ударить по тылам крестоносцев. После чего можно двигаться дальше, в земли поморян, к Волину, Колобрегу, Славно и Гданьску. Так считал Фридрих Барбаросса, и его полководцы с ним соглашались.
Каждый день к католикам подходили подкрепления и обозы с припасами. Численность войска быстро росла, и в конце месяца червень в главном лагере католиков собралось сорок тысяч воинов. Это не считая двадцати пяти тысяч, которые блокировали Дубин и лесные крепости бодричей вблизи Звериного озера, прикрывали транспортные коммуникации и бродили по чащобам в поисках прячущихся венедов.
Фламандскими мастерами были собраны мощные катапульты, стреломёты и требучеты. Под руководством франков заготовлены длинные лестницы, фашины и щиты-павизы. Германцы построили штурмовые башни и тараны. А при помощи итальянцев и англичан под стенами сделан подкоп, в котором спрятали сотни бочонков со свиным салом. Одновременно с этим ополченцы, вчерашние сервы, окружили город глубокими рвами и мощными валами. Император подошёл к осаде всерьёз и постоянно подгонял командиров своего разноязыкого войска. Он лично проверял работу фортификаторов, и каждый получил что заслужил. За нерадение и воровство – петля, а за расторопность и распорядительность – щедрая награда.
Что же касается венедов, они тоже готовились и собрали в Волегоще тринадцать тысяч воинов. Почти всех мирных жителей вывезли на Руян или в Восточную Померанию, подальше от войны и поближе к границе с племенами пруссов. А брошенные дома и торговые склады заняли воины: ополчение лютичей и дружина князя Велемара, который возглавил оборону города, воины-храмовники Яровита, Триглава и Святовида, а также пруссы, новгородцы и отряды зеландских владетелей. Сила немалая, а помимо того в резерве великого князя Рагдая находились варяги князя Будимира, дружина Идара Векомировича с Борнхольма, прусский Священный отряд, воины племени поморян и шведы короля Хунди Фремсинета. Это ещё девять с половиной тысяч воинов. Городская стража крупных поморянских городов и гарнизоны крепостей, которые пока находились в тылу или уже были окружены крестоносцами, при этом не учитывались.
В общем, для битвы, которая должна была унести десятки тысяч жизней, всё было готово. Славяне, время от времени беспокоя противника дерзкими вылазками, держали оборону, укреплялись, рыли встречный подкоп и ждали, что предпримет противник. А Фридрих устроил смотр своего войска и назначил дату общего штурма. Однако венеды нанесли удар раньше.
В ночь перед генеральным штурмом славянские землекопы проникли в подземную галерею крестоносцев и учинили среди них бойню. В кромешной темноте сошлись десятки людей, которые в тесноте, давя друг друга, вонзали в тела врагов кинжалы, и венеды смогли обратить противника в бегство. Вот только один из католиков спрятался среди бочек с топливом, а затем с криком «Иисус, я иду к тебе!» воткнул факел в открытую бочку. Политое маслом свиное сало загорелось моментально. Пожар охватил все бочки, пламя пронеслось в обе стороны подземной галереи, и все люди, кто в ней находился, погибли. Они сгорели быстро. Выскочить не успел никто, ни венеды, ни славяне. А свиное сало сделало своё дело. Высокая температура заставила землю просесть, и часть городской стены обвалилась.
