Бюрократический аппарат Рарога (управленцы). Руководит бессменный Гаврила Довмонтов, у него в подчинении сорок два человека. Некоторые командиры говорят, что их слишком много, а я считаю – мало. Чиновники, которых в городе называют боярами, контролируют мастеров и купцов, ведут учёт и распродают добычу, общаются с контрабандистами, вроде Маргада Бьярниссона, собирают оброк с крестьян, помогают устроиться переселенцам и от моего имени управляют Зеландией. Жалоб на них практически нет, а польза есть. Поэтому я службой Довмонтова, который знает, что отвечает за дела управленцев головой, вполне доволен. Взятки и подношения они, разумеется, берут. Но не наглеют, а если кто зарывается, того сами наказывают. Вароги-шпионы, которые занимаются контрразведкой, за ними присматривают, и доклады от Свойрада поступают каждый месяц.
Хозяйство Рарога. Строители – семьдесят два человека. Кузнецы, медники и литейщики – восемьдесят два человека. Алхимики – восемнадцать человек. Ткачихи – сорок семь. Корабелы – шестьдесят девять. Производство бумаги – двадцать один человек. Меловой карьер – пять свободных и полсотни рабов, которые иногда привлекаются для иных работ. Спиртовое производство – семь человек. Осадных дел мастера – тридцать три человека. Мельники – двадцать человек. Лесопилка – сорок девять человек. Рыбаки и крестьяне – почти две тысячи человек, включая женщин и детей. Это основные трудовые сословия Рарога, а помимо этого несколько человек находилось в Чаруше, деревеньке невдалеке от Арконы. А в Рароге проживали вольные люди, которые мне напрямую не подчинялись: жрецы, купцы, пекари, портные, сапожники, шорники и так далее. В последние годы мой город сильно разросся, в нём живёт больше шести тысяч человек. Люди искали спокойное место, где их не потревожат крестоносцы, и нашли. А ещё постоянно прибывали переселенцы с Руси. В последнее время после реформ царя Изяслава поток ослаб, но они были.
Итогами ревизии моего владения я остался доволен, ибо видно, чего достиг. После чего потратил несколько дней на объезд острова и в очередной раз вышел на тропу Трояна. Я собирался навестить Рагдая, поскольку было о чём поговорить. Но в Волине его не оказалось, и никто не знал, где он. Пришлось начать поиски.
Великого князя я обнаружил только с пятой попытки. Он находился в Арконе, куда прибыл для встречи с Доброгой, и как только я въехал в город, меня пригласили в храм Святовида. День летний, тепло и солнечно. Поэтому два вождя венедов, великий князь и верховный жрец Святовида, находились возле маяка, в том самом месте, где мы впервые встретились с Векомиром.
Когда я увидел Доброгу и Рагдая, они о чём-то спорили. Однако, заметив, что я рядом, замолчали. Я подошёл. Мы обменялись положенными приветствиями, и Доброга указал на свободное кресло:
– Присаживайся.
Кресло было удобное, я сел, вытянул ноги и прикрыл глаза. Ласковый морской ветерок прошёлся по коже, и захотелось расслабиться, стянуть пропотевшую одежду, позабыть обо всех заботах и позагорать. Но голос Доброги вернул меня в реальность:
– Какие новости, Вадим?
Пришлось рассказать о том, где я побывал, с кем встретился и о чём мы говорили. После чего уже я спросил верховного жреца:
– А здесь что нового?
Доброга покосился на Рагдая и вздохнул:
– Вдоль границ бродят отряды рыцарей и германские егери. Они постоянно пытаются проникнуть в глубь наших земель, составляют карты и нападают на весинов. Многих людей уже убили. Наши воины, конечно, вражеских тоже немало положили. Потери один к трём будут. Однако нас это всё равно не радует.
– Понимаю, – кивнул я, а Доброга продолжил:
– Следующая новость тебя, наверное, не удивит. Никлот распродал всю добычу, какую его воины взяли в морском походе, и строит корабли для перевозки людей. А ещё он рассылает разведчиков, которые ищут землю, куда можно отправить женщин и детей.
– И что, нашёл?
– Нам он об этом пока ничего не говорил, и вообще, складывается впечатление, что Никлот готовится героически умереть. Пропадает в крепостях и в лесах вокруг Звериного озера, а делами княжества занимаются его дети, Вартислав и Прислав.
– На него это похоже. А что слышно насчёт предателя, который затесался в наши ряды?
Ответил Рагдай:
– Ищем. На подозрении несколько человек. Но твёрдой уверенности, что мы вышли на след изменника, нет. Понятно, что это не рядовой воин, а боярин или воевода. Только кто? Огульно никого обвинять не можем. Поэтому ждём, когда он себя проявит, и раскидываем сети.
– Да-да, – поддержал его Доброта, – ошибиться нельзя.
Они замолчали и снова переглянулись. У меня появилось ощущение, что вожди хотят сказать мне что-то важное, но пока не определились, как это подать.
«Надо их подстегнуть», – подумал я и сказал:
– Братцы, мы с вами витязи. Так что давайте говорить прямо. Что у вас на уме?
– Ничего от тебя не скроешь, – усмехнулся Доброта.
– Мы не первый год знакомы. – Я тоже улыбнулся. – Так о чём пойдёт речь?
Доброта немного помолчал, собрался с мыслями и ответил:
– Вадим, мы долго думали, прикидывали, сколько сил у врага и сколько у нас. Строили планы, советовались с лучшими людьми Венедии и поняли, что нам не одолеть этот Крестовый поход. Никлот осознал это раньше нас и потому готовит большой исход своих племён. А мы надеялись, что выстоим. Но морской поход к берегам Франции и события, которые происходят в нашем союзе, показали, что полного единства между нами нет. А без этого крестоносцев не удержать. На следующий год мы потеряем земли бодричей, лютичей и Бранибор. На второй год поморянские земли. А потом агония. Будем биться за острова. Однако как долго мы сможем удерживать Руян, Борнхольм и Зеландию? Два-три года, и всё равно конец.
Доброта замолчал, и хотя я понимал, что он прав, всё-таки попытался ему возразить:
– Не всё так плохо. У нас есть союзники, нам поможет Русь.
– Союзники себя уже показали, пограбили католиков и домой ушли. А Русь с нами до тех пор, пока это выгодно царю. Сам говоришь, что он снова с ромеями торгует. И когда ты пойдёшь в Крым, не удивляйся, что русские полки закроют тебе дорогу. Ведь царю в убыток разорение ромейских городов. Разве я не прав?
– Ты прав, – согласился я. – Но мы всё же умоем крестоносцев кровью, и многое во время войны может произойти.
– Например? – спросил Доброта.
– Есть убийцы, которые могут убить императора Фридриха. Есть крепости, в которых можно биться с католиками годами. Есть степняки, которых можно послать в Европу…
Он меня прервал:
– Вот о степняках мы с тобой и хотели поговорить. Помнишь, ты рассказывал о великом потрясателе Вселенной?
– Чингисхане?
– Да.
– И что?
– Ты сможешь стать таким вождём, как этот Чингисхан?
