В 1916 году Китченер собирался принять участие в переговорах союзников по Антанте в Петербурге. Доставить в столицу Российской империи министра должен был крейсер «Хемпшир». Но лорду было не суждено попасть в Петербург. 5 июня 1916 года корабль затонул при невыясненных обстоятельствах. Считается, что он подорвался на мине. По воспоминаниям немногих оставшихся в живых моряков, фельдмаршал вёл себя исключительно мужественно. Он даже не пытался спасаться с тонущего крейсера, а, стоя на мостике с другими офицерами, спокойно беседовал о превратностях судьбы.
Перед высадкой союзных войск в Нормандии 6 июня 1944 года в газете «Дейли телеграф» появился кроссворд, включавший в себя кодовые названия предстоящих операций — «Омаха», «Юта», «Малберри», «Нептун» и, самое главное, название всей десантной операции — «Оверлорд». Расследованием утечки информации занималась военная контрразведка, но данный случай оказался больше похожим на предвидение, так как составителем кроссворда был простой учитель. Бедняга был поражён странными совпадениями не меньше тех, кто его допрашивал.
Были ясновидящие и в морской истории России. Один из таких случаев связан с нашим великим учёным Михаилом Ломоносовым, который, как известно, был потомственным помором и юность провёл в плаваниях по северным морям. Во время плавания из Амстердама на родину после обучения в Европе с Ломоносовым произошёл удивительный случай. Вот как он описан в самой первой биографии великого учёного, изданной в 1787 году:
«Дорогою, когда он (Ломоносов. — В.Ш.) плыл морем в своё отечество, случилось с ним происшествие, которое глубоко тронуло его и которого он никогда не мог забыть. Он проснулся после странного сновидения, в котором очень ясно видел своего отца, выброшенного кораблекрушением и лежащего мёртвым на необитаемом, неизвестном острове в Белом море, не имевшем имени, но памятном ему с юности, потому что он некогда был к нему прибит бурею с отцом своим. Лишь только он приехал в Петербург, как поспешил справиться об отце своём на бирже у всех прибывших из Архангельска купцов и у холмогорских артельщиков и наконец узнал, что отец его отправился на рыбную ловлю ещё прошлою осенью и с тех пор не возвращался, а потому и полагают, что с ним случилось несчастье. Ломоносов так был поражён этим известием, как прежде своим пророческим сном. Он дал себе слово отправиться на родину, отыскать тело своего несчастного отца на острове, известном ему с юности и представившемся теперь ему во сне со всеми подробностями и признаками, и с честью предать его тело земле. Но так как занятия его в Петербурге не позволили ему исполнить это намерение, то он с купцами, возвращавшимися из Петербурга на его родину, послал письмо к тамошним родным своим, поручил своему брату исполнить это предприятие на его счёт, описал подробно положение острова и просил убедительно, чтоб тамошние рыбаки, отправившись на рыбную ловлю, пристали к нему, отыскали на нём тело отца его и предали его земле. Это было исполнено в то же лето: партия холмогорских рыбаков пристала к этому дикому острову, отыскала мёртвое тело на описанном месте, похоронила его и взвалила большой камень на могилу. Известие о совершенном исполнении его желания, полученное им в следующую зиму, успокоило его всегдашнюю тайную печаль, причину которой он только впоследствии сообщил другим».
Не столь давно стали предприниматься попытки привлечь людей-феноменов к поиску пропавших кораблей. Так, в 1977 году учёные общества Мёбиуса Лос-Анджелесского научно-исследовательского института парапсихологии изучали способность экстрасенсов находить затонувшие корабли. Директор института Стивен Шварц разослал по четыре навигационные карты Тихого океана пятерым добровольцам, которые утверждали, что обладают экстрасенсорными способностями. Они должны были при помощи своего дара увидеть на расстоянии, найти и описать затонувшие суда. Чтобы отыскать судно, у них были лишь карта места и их внутреннее представление о корабле.
Уже то, что четверо из пяти указали одно и то же место, является большой случайностью. По их мнению, на площади 16 квадратных километров вблизи острова Санта-Каталина взорвалось от 82 до 93 лет назад деревянное судно с паровой турбиной. Ещё экстрасенсы описали разные корабельные предметы, штурвал, каменную плиту, которые чуть позже найдут на глубине 84 метров, рядом с затонувшим судном.
В июне того же года Шварц и два экстрасенса решили проверить верность предсказаний. На борту подводного корабля находился также Эл Уиткомб, рулевой подводной лодки «Таурус-1». Проискав безрезультатно три часа, Уиткомб опустил в месте поиска радиолокатор, и щупальца «Тауруса» извлекли из песка на морском дне первый из четырёх предметов с затонувшего корабля.
Три последующих дня поисков были увенчаны ошеломляющим успехом. Все предметы, описанные экстрасенсами — среди них и штурвал, и каменная плита, — были обнаружены на морском дне. Расположение находок на дне и их состояние подтвердили, кроме того, мнение экстрасенсов, что корабль действительно был деревянным и затонул вследствие взрыва. А морская растительность, покрывавшая обломки корабля, указывала на то, что они лежат под водой долгие десятилетия.
Возможно, кто-то считает, что дар ясновидения на море люди имели лишь в старые времена или в неких далёких странах. Да нет же! Трудно себе представить, но в советском Военно-морском флоте в годы Великой Отечественной войны был человек, наделённый уникальным качеством чувствовать опасность, грозившую его кораблю. Вот что об этом пишет писатель-историк Игорь Бунич:
«Капитан 3-го ранга Горбачёв, командир лидера „Ленинград“, не любил уходить с мостика. И его подчинённые чувствовали себя неуютно, когда на мостике не было командира. Несмотря на относительную молодость, капитан 3-го ранга Горбачёв обладал тем таинственно необъяснимым качеством, свойственным некоторым (далеко не всем) старым капитанам, которое порождало и порождает многочисленные флотские легенды со времени изобретения корабельного компаса. Качеством этим является почти звериное чувство опасности, угрожающей кораблю. Объяснить это качество невозможно, как невозможно объяснить инстинкт. Но именно этот таинственный инстинкт подбрасывал среди ночи капитана в койке, заставлял выбегать на мостик и останавливать корабль всего в полукабельтове от не отмеченного на карте подводного рифа. Этот инстинкт заставлял, к удивлению всей вахты, неожиданно резко менять курс в тумане, избегая почти неизбежного столкновения. Этот инстинкт у Горбачёва был мощным и, как ни удивительно, врождённым, ибо по молодости лет он не успел наплавать в должности командира того количества времени (30–40 лет), когда подобное качество хотя и вызывает некоторое удивление, но это уже скорее не удивление, а почти суеверное восхищение. С первого дня войны капитан 3-го ранга Горбачёв уверенно вёл вверенный ему красавец-лидер через лабиринты своих и чужих минных заграждений, порой петляя, как лиса, чьи тропы обложили капканами, и постоянно приводя корабль в базу без единой царапинки. „Ленинград“ не только ни разу не напоролся на мину, но даже не подцепил ни одну параваном, когда по всей Балтике ежедневно мины пожирали боевые корабли и суда, порой со всеми экипажами.
Более того, Горбачёв минимум за полчаса до появления первых самолётов противника чуял атаку с воздуха, и тут, казалось, совершенно точно знал, куда упадёт каждая из сброшенных бомб, настолько чётко он управлял рулём, иногда отстраняя рулевого и становясь лично за штурвал. Торпедные катера противника он, казалось, видел ещё за горизонтом, давая целеуказания на орудия, к великому смятению всех своих начальников, ещё ничего не заметивших.
