— Хей, Уве! Здесь Матвей.
— Привет, Матвей!
— Как насчет встречи сегодня?
— Готов вечером, только есть маленькая личная проблема. Вчера был сильно загружен, и моя девушка Ритва — ты с ней знаком — дуется на меня. Может быть, захватишь жену или подругу, и поужинаем вчетвером?
Оперработник опасался «маленьких проблем», однако деваться было некуда.
— Ок. Скажем в восемь в «Понтусе». Знаешь это место?
— Да, там отлично кормят.
— Договорились.
Вернувшись в кабинет, Торквист готовил дополнение к вчерашнему рапорту о вооруженном нападении. Звонок Ритвы пришелся вовремя.
— Хей, Ларе! Знаешь, с кем я ужинаю сегодня?
— Со Стурстеном?
— Да. А еще с объектом и его женой. Надеюсь, положение прояснится.
— Не спались. Клиент серьезный. Только что меня нагло шантажировал шумихой в СМИ по поводу странных совпадений в деле иранцев.
— Ты с ним встречался!?
— Да, парень позвонил на сотовый и потребовал встречу прямо здесь, в ГПУ. Консула притащил с собой, хотя разговор провел с глазу на глаз. Манеры корректные, хватка железная. Мне шеф разрешил встретиться.
— Есть, что-нибудь новое по иранцам?
— Молчат. Отпечатки пальцев одного из них обнаружились на месте недавнего убийства.
— Надо же!
Бандиты действительно ничего не говорили. Пока не приехал адвокат. Турок по крови, и швед во втором поколении, пользовался заслуженным авторитетом у клиентов из уголовного мира. Первым он побеседовал с Резой.
— Здравствуй Реза. Я — Богорис — твой адвокат. О гонораре не беспокойся — спонсоры платят. Они люди скромные, особенно твой Дядя, им популярность не требуется. Чтобы соблюсти формальности, подпишем договор.
— Давай.
— Плохо выглядишь. Здесь так отделали?
— Нет, собака порвала в доме.
— Ты просто позвонил в первую попавшуюся дверь, чтобы спросить дорогу к отделению почты, и на тебя набросилась собака?
— Точно.
— И втянула внутрь дома?
— А я, обороняясь, в нее выстрелил?
— Разве не в воздух?
— То есть в воздух!
— Но задержали тебя с пистолетом?
— Был в шоке, не успел выбросить.
— Статья о незаконном ношении огнестрельного оружия. Дадут максимум пару лет — через год выйдешь по условно-досрочному освобождению. Лицензии на пушку ведь нет?
— Нет.
— Как зовут приятеля, которого ты решил подвезти, когда увидел на Кунгсхольмене?
— Аршак. Я его подобрал на Кунгсхольмене, улицу не помню, кажется Бергсгатан.
— Хорошо, спрошу у него.
В той же комнате для свиданий через 15 минут, после преамбулы адвокат уточнил ситуацию.
— Аршак, тебя на Кунгсхольмене встретил Реза и предложил подвезти. Это произошло на Бергсгатан?
— Если Реза сказал, то на Бергсгатан.
— Тебе, я так понял, надо было найти почту. Зачем?
— Ну, марок купить.
— Вы ехали и не могли найти почтовое отделение?
— Ага, аж до Эссинге доехали и не нашли.
— А там решили спросить, где почта находится, и позвонили в дверь?
— Ну.
— Реза позвонил, дверь открылась и на него набросилась собака.
— Да. Потом и на меня набросилась, когда я убегал.
— Ты в дом заходил?
— Нет.
— У тебя нашли нож?
— Да, маленький.
— Ну, тогда выйдешь скоро. Ты ведь не нарушил закон.
Нанеся визит следователю, Богорис поинтересовался, когда отпустят подозреваемых. Выяснилось, что прокуратура собирается обратиться в суд за санкцией на арест, поскольку произошла попытка вооруженного ограбления, плюс имеются улики, указывающие на возможную причастность к убийству в Ринкебю. Турецкий швед развенчал обвинения в отношении Аршака, который не совершил ничего противозаконного. По Резе согласился, что: а) поскольку при нем нашли пистолет без лицензии, то можно инкриминировать незаконное ношение оружия; б) поскольку его отпечатки найдены на квартире в Ринкебю, то можно рассматривать в качестве свидетеля. Адвокат изложил версию задержанных о событиях на Эссинге. Версия повергла в уныние Карла Бергшо. Так как русский мальчик не пострадал, и дом не ограбили, то история про «немотивированное нападение собаки» на искателей почты выглядела примитивной, зато логичной.
Приближалось время ланча, и Богорис направился на такси к Драматическому театру, где в сквере ждал наркобосс Дядя. Именно иранец нанял его для помощи подручным. Парочка зашла в дорогой ресторан. Богорис поведал о посещении СИЗО. Ситуация позволяла надеяться на освобождение младшего из налетчиков. Его судьба мало волновала заказчика, поскольку Аршак ничего не знал о делах Дяди и просто помогал Резе. Положение Резы выглядело грустно. Он мог получить тюремный срок за пистолет, а также косвенно вляпался в Ринкебю, оставив там «пальчики». Адвокат полагал, что для раскрытия убийства прокуратура предложит Резе сделку с правосудием: его показания по убийству в обмен на условный срок по Эссинге. «Плохо, что в доме живет журналист, аккредитованный при МИД Швеции, — отметил юрист. — Не знаю, причем тут русский, лучше тебе о нем забыть».
Наркоторговец, знавший, как связаны Ринкебю и Эссинге, помрачнел. «Передай Резе, чтобы сидел тихо еще неделю, — сказал иранец. — А там видно будет». Дядя уже догадался, что пропавшие деньги разыскать не удастся, и что с непонятным русским ничего не поделаешь. Он также понял, что палестинец, показавший ему на афганца, который передал Резе номер машины с Эссинге, является слабым звеном. Единственным звеном, связывающим Дядю лично с убийством и вооруженным нападением. Наркоторговец ругал себя за то, что погорячился и сам ездил в Сольну прижать палестинца. «Если следствие на него выйдет, парень может меня опознать», — подумал иранец и тут же решил, как следует поступить.
Матвей корпел над статьей об экологии Балтийского моря. Позвонил Жорович.
— Узнал о происшествии. Безобразие! Средь бела дня бандиты орудуют даже на Эссинге.
— Мы в порядке, Младко, не переживай. Лучше скажи, как там наш проект.
— Епископ договорился с РПЦ, что ее представители прилетят во вторник.
— Приятная весть! В мире добра больше, чем зла.
Звонок югослава поднял настроение разведчика.
Но нужно его поднять и у Анны, ей требовалась психологическая разгрузка от вчерашнего потрясения.
— Любимая, сегодня у нас присутственный вечер.
— Где присутствуем?
