Глава 10. Ларс
12 сентября
Убийство в Ринкебю исчезло из заголовков и стало предметом рутинного расследования. Детализация звонков показала большое количество международных разговоров с абонентами на Ближнем и Среднем Востоке, в Северной Африке. Ларе Торквист, просматривая сводку за вчера, связал воедино адрес убийства с именем властелина Панджшера.
Зайдя к комиссару Эрику Маттсону, положил на стол докладную с выводами и предложениями.
— Так думаешь, следует подключиться? — начальник пригладил непокорную седую шевелюру.
— Да, шеф. Убит Фарук Барбар — вероятный участник разговора, в котором упоминался Масуд. Он был менялой и ростовщиком, связан с «хавала» и, вероятно, наркотрафиком. Есть русский шпион, который также увязывается с Масудом. Если у них есть что-то общее, то…
— Алехин — опытный оперативник. Вряд ли русский стал бы связываться с Барбаром. Его интересуют политики и министры, а не наркоторговцы.
— Речь идет об Афганистане, где наркотики и политика неразделимы. Косвенная увязка с убийством требует поставить телефон русского на постоянную прослушку. Для начала.
— Ты прав. До сих пор нам не к чему было придраться в его работе. Если выяснится, что парень имеет малейшее отношение к убийству, то вышлем из страны в два счета. Давай, подключайся к расследованию убийства «лица, подозреваемого в отмывании денег». Алехина пока не трогаем, чтобы не спугнуть. Разберись со звонками. Что-то они меня тревожат.
Торквист радовался шансу поработать в поле, от сидения в офисе у него понижалась физическая активность, а уровень гормона счастья падал. Приехав в полицейский участок, который вел расследование, он выяснил, что следователи считали дело «висяком», поскольку свидетелей в Ринкебю, как обычно, не нашлось. Стало понятно, что результат будет зависеть от анализа отпечатков пальцев и телефонных звонков. Среди владельцев пальчиков оказались лица, проходивших по полицейским базам данных, в том числе Карим Седерберг. Среди абонентов, говоривших с «банкиром», также нашелся телефон места работы афганца. Разочаровав коллег, что СЭПО не собирается забирать у них расследование, Ларе отправился в кондитерскую Dr. Oban.
Там увидел белозубого официанта, которого по архивному фото идентифицировал как Карима Седерберга. Решив оглядеться, заказал капучино с шоколадным ежиком (шоколад повышает эндорфин). Плакат с афганского концерта «ШП» сразу бросился в глаза. Больше ничто примечательного. Попивая кофе, Торквист размышлял: «Шеф хочет подшить Алехина к убийству, хотя ниток пока нет. Есть контакт Алехина с доктором, который чист как халат хирурга до операции. Да, и зачем шпиону убивать ростовщика — не в долг же у него деньги брал? Русские в последнее время снизили активность в Швеции. Последний раз они кого-то грохнули в Германии лет 30 назад. Мое дело раскрутить парнишку. На убийцу не похож: хромой и тщедушный».
Но инспектор знал, как внешность обманчива. Подозвал официанта, расплатился по счету и предъявил удостоверение.
— Рассказывай, приятель, как 6 сентября попал в кутузку.
— Что рассказывать: курнул чуток и вырубился. Там ребята подрались, а я не при делах.
Афганец заметно волновался, хотя, судя по «послужному списку», имел опыт общения с полицейскими. Задержание на Сергельсторг — ерунда, которая не должна так напрягать. Ларе знал, что порой преступники скрывают участие в серьезном преступлении, специально совершив мелкое правонарушение. Неужели такой случай?
— Где до того был?
— Ну, на работе, потом со знакомыми общался.
— С кем и где?
— Не буду ничего говорить, ты все равно мне не веришь.
— Расскажи, что делал в Ринкебю?
— А когда? Я туда давно не ездил.
— Баки не забивай! 6 сентября, когда там пакистанца пришили.
— Ну, это когда было. Да, заехал, прошелся по площади, думал, кого из наших встречу.
Карим чувствовал, что полицейскому известно о его поездке в Ринкебю, и не пошел в несознанку. Правда, реально инспектор опирался лишь на факт, что парень бывал в квартире убитого и оставил там свои пальцы. По отпечаткам дату визита установить нельзя. Ларе «брал на пушку» в стиле криминальной полиции. Сработало: афганец перешел к легенде-алиби, оговоренной с палестинцем после преступления.
— Встретил?
— Да, Махмуда, фамилию не знаю. Потрепались. Потом он домой в Сольну, а я в центр.
— Сколько времени провел в Ринкебю?
— Может полчаса, до 9-ти вечера.
Получив признание, что афганец посещал место убийства в день преступления, Торквист ослабил нажим и использовал другой полицейский прием.
— Ладно, закончили. Дать закурить? Ой, курево забыл в участке.
— Здесь Джу Джу не разрешает курить. Скажу повару, чтобы прикрыл, и покурим на улице. У меня есть сигареты.
Карим расслабился и зря: пачка, которую афганец достал из кармана, была та же, с записанным автономером Алехина. Таджик курил экономно — табак в Швеции стоил дорого.
— Что за номер?
— Так, клиент один не расплатился, я номер записал, чтобы Джу Джу не придирался.
— Врешь!
Накачанная рука Ларса сжала тисками запястье официанта. Недолгая борьба взглядов, и афганец сдался.
— Заходил тут один мутный мужик с семьей, Афганистаном интересовался у Джу Джу. Я черкнул его номер на всякий случай.
— Кому рассказывал?
— Никому.
«Господин Седерберг просто в панике, — мелькнуло в голове у контрразведчика. — Попробую расколоть».
— Опять врешь. Придется тебя забрать на допрос.
Афганец испугался, не дай Аллах, в полиции его подтянут к убийству Фарука. Лучше отдать палец, чем всю руку.
— Думал шепнуть землякам про вопрос мужика об Ахмад Шах Масуде — тот ведь крутой моджахед в Афганистане. Вдруг кому интересно. Dr. Oban еще дал мужику телефон знакомого функционера из «Шведской помощи».
— Кому шепнул?
— Да, моему «банкиру», через которого деньги отцу в Афганистан пересылал.
— Из кондитерской звонил?
— Нет, с рынка рядом.
— Когда это случилось?
— 2 сентября.
«Полное совпадение, — обрадовался Ларе, ощущая прилив эндорфина. — Только бы парень не догадался, что мне известно про посещение им Барбара. Про пальчики, оставленные на дверном косяке, глупыш, видимо, и не помнит. Похоже, именно он грохнул ростовщика. Хотя такой маленький и слабый? Как мог камнем стукнуть пакистанца, который на голову выше? А может, просто оказался на месте преступления сразу убийства. Ну, пусть следователь ломает голову. Я должен разыскать Dr. Oban».
— Дай-ка мне телефон хозяина. Надо поговорить про того мужика.
