В первые несколько секунд никто не понял, что происходит. Холеный, вальяжный мужчина в полосатой рубашке с высоким воротником, сидящий у барной стойки, дернулся, стукнулся лбом о полированное темное дерево и тяжело повалился прямо на Ингу Зотову, сбив ее с высокого стула и уронив на пол. На зеркальных полках взорвались осколками и разлетелись, обрушив потоки текилы и рома, бутылки. Один из барменов в белой рубашке растерянно оглянулся на полки и тут же упал с залитым кровью лицом в лужу растекшегося алкоголя, перемешанного с битым стеклом. У самого входа кто-то навзничь рухнул на столик, сметая бокалы с коктейлями и шампанским. Яростные децибелы диджейских миксов поначалу глушили гром выстрелов, и публика на танцполе все еще дергалась, извивалась, терлась бедрами и вскидывала вверх руки, когда в другом конце зала, стремительно, как пожар, нарастало смятение, быстро превратившись в страшную панику. Вокруг человека с ружьем мгновенно образовалось пустое пространство; люди оглядывались, падали под столы, ползли, разбегались, несколько человек опрометью бросились в двери кухни слева от стойки.
– Куда! Стоять! – заревел Сергей Сергеич и дважды выстрелил вслед убегавшим, попав в спину девчонке в розовом топе. Пуля мгновенно перебила позвоночник, вырвалась наружу под грудью, раздраженно жужжа, будто злобное насекомое, и девушка упала навзничь в дверном проеме, прижав своим телом распахнутую дверь.
Движение охватило весь зал. Теперь и на танцполе увидели, что происходит; толпа всколыхнулась, стеснилась, потом раздалась, но бежать было некуда: у входной двери разрывали полумрак сполохи выстрелов, загоняя людей в дальнюю часть клуба и отсекая от дверей кухни с ее спасительным черным ходом. Кто-то успел перепрыгнуть барную стойку и присесть за ней рядом с кегами с пивом и перепуганными барменами. Последним почуял неладное диджей: оторвавшись от экрана компьютера, он увидел хаотичное движение на танцполе, перевел взгляд чуть дальше и только тогда заметил высокого человека с оружием у дверей. Тот размахивал карабином и что-то кричал. Две подряд резкие вспышки огня ударили по глазам. Музыка оборвалась и затихла. Перекрывая разноголосые выкрики и громкий плач, раздались надсадные, хриплые вопли:
– На пол! На пол! Лежать, суки! Всем лежать! Лежать!
Снова ударил выстрел. С потолка полетели обломки фанерных панелей. Все попадали, где стояли. Над толстым слоем живой, копошащейся плоти, обтянутой разноцветными тряпками, возвышались опустевшие столики, на которых стояли стаканы с недопитым мартини и виски. Слышались приглушенные стоны и испуганный плач.
– А ну, не ныть мне тут! – заорал Сергей Сергеич, вырвал из кармана гранату и потряс ею в воздухе. – Только рыпнетесь или пикнете – взорву всех к херам!
Все замерло. Он внимательно посмотрел на вздрагивающие спины, голые ноги, торчащие из-под задравшихся юбок, затылки и задницы, удовлетворенно крякнул и стал заряжать новую обойму.
* * *
Подполковник Скворцов перезвонил дочери мгновенно, сразу после того, как связь оборвалась после грохота выстрела и ее крика. Он выскочил из кабинета, одной рукой держа ремни плечевой кобуры с табельным пистолетом, а другой прижимая трубку к уху. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – сообщил металлический женский голос.
Он пронесся по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, распахнул дверь в вестибюль, прокричал дежурному: «Всех, кто есть, к «Селедке», быстро!», и через несколько секунд уже прыгнул в автомобиль. Одной рукой крутанул ключ в замке зажигания, другой снова выхватил телефон.
«Аппарат абонента выключен…»
Нельзя было разрешать ей ходить по клубам. Нельзя было засиживаться на работе. Нельзя было мутить роман с Риткой.
Это все из-за него.
Скворцов стиснул зубы и рванул автомобиль с места. С заднего сиденья со звоном и грохотом скатились на пол две бутылки шампанского, припасенные для романтической ночи.
Проспект рядом с «Селедкой» был пуст. У дверей неподвижно лежали три тела – мужских, с облегчением заметил Скворцов. На середине проезжей части, рядом с раскорячившейся во втором ряду старой «Нивой», стояла полицейская «Лада». За ней съежились двое патрульных. Стекла припаркованных у клуба машин были разбиты, в борту «Лады» зияла дыра. Скворцов затормозил рядом, набросил на плечи ремни кобуры и, пригнувшись, подбежал к сотрудникам.
– Подполковник Скворцов, что тут у вас?
Лица у обоих были бледные и испуганные. У того, что помладше, серая форменная куртка была порвана на боку, края ткани измазаны кровью.
– Ранен?
– Чуть-чуть… зацепило…
– Был тревожный вызов, по «кнопке», – заговорил старший. – Мы подъехали, собирались войти, а он стал стрелять…
– Один?
Полицейский кивнул.
– Да. С винтовкой или автоматом. Там второй экипаж у задней двери, говорят, кто-то успел выскочить, повара вроде и из посетителей несколько человек, вот они и сказали, что стрелял один какой-то мужик…
– Не говорили с ним?
Сержант помотал головой.
– Ясно. Рацию дай. Кто старший во второй машине?
– Дегтярев. То есть старшина Дегтярев.
Пискнула рация. В динамике зашипело.
– Дегтярев, слышишь меня? Подполковник Скворцов говорит. Люди, которые из клуба успели выбежать, у вас?
– Так точно. Да их немного, человек десять всего, мы их…
– Понял, понял. Скажи, девчонка, полная такая, рыжая, есть среди них?
Шипение. Треск. Скворцов сжал рацию так, что заскрипел пластик.
– Никак нет, рыжих нету.
Из темной двери клуба громыхнуло. Стекло в правой дверце полицейского автомобиля рассыпалось. Патрульные втянули головы.
– Эй, мусора! – раздался натужный крик. – Чего ждем? Давайте, я здесь!
Снова выстрел.
– Он так все время, – сообщил сержант. – Орет и стреляет. И поет еще.
Скворцов сунул ему рацию, прислонился спиной к борту машины и снова достал телефон.
«Аппарат абонента…»
Он нажал на отбой и набрал номер жены. Гудки были долгими и томительными.
– Эй! Мусора! Приссали?!
– Сейчас, сейчас, подожди, поговорим, – пробормотал сквозь зубы Скворцов, и в этот момент в динамике раздался голос супруги.
– Мишенька, прости, что долго, я тут на кухне, не слышала звонка…
– Лиля дома?
– Нет, так она же в клуб сегодня ушла, ты же сам…
Подполковник чертыхнулся и сбросил вызов.
– Эй! Что молчим?!
Скворцов чуть приподнялся и посмотрел на вход в клуб. Ничего не видно, только черный провал в пустоту. Он выдохнул, встал, не сводя взгляда с двери, и прокричал:
– Ну, давай пообщаемся!
* * *
