Надеюсь, все меня понимают?
– Земцова, давай лучше выпьем, а потом ты продолжишь… – предложил Крымов, и над столом встретились в хрустальном звоне почти десять бокалов.
Юля тоже выпила, как ей показалось, для ясности ума.
– А деньги? – спросил Беркович. – Деньги, на которые был построен дом этого психопата, выходит, МОИ?
– Да, думаю, вы были правы относительно того, что любовником Валентины являлся Борис, который ее и убил. Но здесь я бы предоставила слово господину Астраханову… – Она немного помедлила, глядя на раскрасневшегося от водки Эдика, с которым успела переброситься парой слов за несколько минут до того, как все сели за стол. – Если он, конечно, в состоянии сейчас говорить…
– Я? Конечно… – Астраханов поднялся со своего места, но был тут же посажен обратно тихим и несчастным Чайкиным. – Сидя так сидя… Дело в том, что сегодня я имел беседу с одним человеком, которого вы все наверняка хорошо знаете и который тоже пострадал… Я имею в виду Леву Тришкина, патологоанатома, производившего вскрытие тела Валентины Огинцевой. Безусловно, это было убийство, но какое! – Астраханов даже поднял вверх указательный палец, словно намереваясь рассказать всем присутствующим о беспрецедентном, уникальном способе убийства. – Валентина погибла, но это оказалось на руку МНОГИМ. И это объясняет бездействие органов, поскольку многие чины из прокуратуры и прочих.., были клиентами Огинцевой и только обрадовались, что теперь отпала необходимость ОТДАВАТЬ ДЕНЬГИ!
Хотя Тришкина сбила машина, я предполагаю, принадлежащая братьям Морозовым, тем более что Лева запомнил белые «Жигули»…
– Так кто и как убил Валентину? – буркнул Беркович, по его щекам катились пьяные слезы. Сидящая рядом с ним Жанна протянула ему платок и даже приобняла его, успокаивая. – Борис или этот.., недоносок?
– Дело в том, что Валентина встречалась С ОБОИМИ БРАТЬЯМИ, – извинившись перед державшим речь Астрахановым, вставила Юля, – я заезжала сегодня к этой Миллерше, черт бы ее побрал (водка сделала свое черное дело: Юля расслабилась и теперь практически не контролировала себя), и, как я и предполагала, ОНА ЗНАЛА О ТОМ. ЧТО ВАЛЕНТИНА ЖИВЕТ С ОБОИМИ БРАТЬЯМИ… Но она бы никогда не предала ее при жизни, поскольку очень любила Валентину, да и жила, по сути, за ее счет… Ведь Валентина заказывала ей множество нарядов, да и в долг всегда давала без процентов…
– Мама встречалась с ОБОИМИ? – Жанна закрыла лицо руками. Конечно, ей меньше всего хотелось, чтобы личная жизнь ее матери была выставлена напоказ, да еще в компании подвыпивших знакомых…
– Да ты не расстраивайся так… – Беркович обнял и поцеловал Жанну в макушку. – А ты думаешь, что ТЫ встречалась только с одним Борисом? Я хоть и выпил, но еще соображаю… Каждый развлекается как может.
– Я тоже так думаю: оба встречались с одними и теми же женщинами… Но твое счастье, Жанна, – продолжала Земцова, – что Борис тебя любил, да и Михаил тоже, ведь они воспринимали тебя как Валентину, или Еву…
И теперь ты вряд ли сможешь с точностью определить, с кем и когда ты бывала в постели… Ты не стесняйся, ведь речь сейчас идет не о твоей интимной жизни, а о мотивах преступления. Постарайся абстрагироваться…
– Тогда я знаю, когда и с кем я была… Я была с Борисом весь год, потому что у нас с ним ничего не происходило… Он любил меня по-настоящему и жалел меня… – Она разрыдалась. – А этот.., этот настаивал… Но я не могу сказать, что он какой-то извращенец, он был очень ласков со мной, он не мог убивать этих несчастных девушек!..
– Ты не плачь, быть может, это был действительно Борис, который испытывал к тебе не только любовь, но и самую настоящую страсть… Но ты должна понять, что он не мог, такое долгое время живя рядом с сумасшедшим братом, оставаться прежним Борисом… Я думаю, что он все эти годы жил в аду и что ему приходилось покрывать преступления брата и, быть может, подыгрывать ему из соображений собственной безопасности.
– Так кто и как убил Валентину? – повторил свой вопрос Беркович. – Что-то я окончательно запутался…
Ну не оба же они заставили ее залезть на стул, чтобы потом толкнуть ее?
– А она и не залезала ни на какой стул, – вдруг сказал Астраханов, и в комнате наступила тишина. Слышно было, как в камине трещат поленья да тяжело дышит Беркович. – Вы же не дали мне договорить…
– Ты хотел нам рассказать что-то про Леву Тришкина, – подсказал ему молчавший до сих пор Шубин, который внимательно слушал говоривших и понимал, что сегодняшний вечер положит начало его качественно новым отношениям с Юлей Земцовой: они либо расстанутся, либо она поедет к нему и останется у него навсегда…
– Так вот, она не залезала ни на какой стул, – с воодушевлением и природной артистичностью продолжил Астраханов, испытывая удовольствие от этой минуты и желая, очевидно, потянуть ее, насколько это возможно, – и не мыла никакое окно. Ее убили самым, на мой взгляд, оригинальным способом… Скорее всего во время сна ее перенесли на пол и там одним ударом ножа повредили артерию.., на левой ноге.., сзади, чуть пониже бедра… И Лева был вынужден молчать об этом, поскольку все остальные раны были нанесены уже стеклом… Много крови, порезы, разбитое стекло… – полная иллюзия несчастного случая! Кроме того, чуть не забыл, в деле присутствовал и кляп! Во рту бедняжки была найдена овечья шерсть… Возможно, кляпом послужил шерстяной носок или платок…. Да и руки ее убийца связал, на запястьях остались следы… Вот из-за этого всего Тришкин и пострадал… Ему звонили, просили молчать об этом кляпе, следах на запястьях и ножевой ране на ноге, требовали, чтобы он документально представил все это как несчастный случай, а когда он обложил звонившего матом и заявил, что не намерен подставлять свою голову неизвестно за что, начались сначала обещания денег, ну а потом, когда он отказался и стал угрожать сам (а вы знаете, наверно, каким бывает Тришкин, когда напьется, тем более что пьет он всегда!), его и решили убрать… Пытались совершить наезд. Это еще хорошо, что он отделался инвалидностью.
– А кто же тогда разбил стекло? – спросила потрясенная услышанным Жанна. – Неужели Борис?
– Навряд ли это был Борис, – попыталась успокоить ее Юля, – если он был способен на патологическую гибкость в отношениях с женщинами, это еще не говорит о его причастности к убийству…
– Но за что ее убили? Ведь деньги были в ящике, пропало всего лишь несколько регистрационных журналов!
– За деньги, милая, – погладил ее по голове Беркович. – И ей не следовало доверяться этим извращенцам, тем более что она знала, с кем имеет дело…
– Но если у этих братьев Морозовых, как вы их называете, руки по локоть в крови, то зачем же было фальшивой Лизе Удачиной покупать дорогущий дом и тем самым выделяться на общем фоне провинциальной нищеты, раздражая одним своим существованием весь М. и вызывая бесконечные сплетни и пересуды по поводу возникновения ее богатства?!
– Я думаю, – подал голос Крымов, – что, перевоплотившись в женщину, Михаил Морозов, после того как ограбил и убил Валентину, подсознательно готовился к концу…
