– Откуда ты все знаешь?
– Да мы вместе отдыхали сколько раз втроем! Это ты такой зажатый и закомплексованный, а другие-то не чета тебе…
– Нина, а ты ничего не боишься? – вдруг спросил Крымов совершенно искренне, представив себе на минуту жизнь Нины, состоящую из сплошного секса, выпивки, поисков острых ощущений, физического утомления и спазмов тошноты, которые она так умело скрывала, чтобы не выдавать своего отвращения к очередному клиенту, или, как она их называла, «приятелю»…
– Нет, – ответила она, не поворачивая головы, – я уже столько насмотрелась и пережила в своей жизни, что мне и умирать-то не страшно… Больше всего я боюсь оставаться одна… Вот где ужас…
И она замолчала, почувствовав, наверно, что сказала лишнее.
Двух мощных черно-коричневых, блестящих ротвейлеров держали на натянутых поводках до сигнала, означавшего начало боя… И снова раздались хрипы, урчание, взвизгивания смертельно раненных животных, и снова песок окрасился красным…
Публика неистовствовала, на скамьях, где сидели раскрасневшиеся, мокрые от пота и волнения мужчины в легких летних одеждах и женщины преимущественно в шортах или коротких платьях, творилось что-то невообразимое. Публика превратилась из зрителей в азартных болельщиков, которые топали ногами, что-то выкрикивали, а некоторые – Крымов видел это собственными глазами – возбудились настолько, что начали срывать со своих спутниц одежду… Одна девушка, закатив глаза, сидела на коленях полного раскрасневшегося мужчины и стонала…
– Нина, что с ними происходит?
– Все нормально, Крымов… – Нина повернулась к нему и обняла его, тяжело дыша. – Скажи, Женечка, неужели на тебя это не действует? Ведь все мы в какой-то степени звери… Ты посмотри только, как это красиво, как это страшно… Театр – ничто по сравнению с подлинными чувствами… Человек никогда не сможет играть вот так, захватывающе и натурально, чтобы передать страх… А ведь всеми нами движет только страх…
Она вдруг очнулась, глубоко вздохнула и замотала головой, словно прогоняя наваждение.
– Послушай, по-моему, здесь очень душно… Может, выйдем на свежий воздух? Там, под навесом, продают холодное пиво и закуску… Меня уже начинает мутить от запаха крови… К тому же на тебя это все равно не действует… Вот через неделю обещали борьбу мужчин с собаками… Ты когда-нибудь видел, как собаки разрывают в клочья человека?..
– Нина, ты что, садистка?
Он задал этот вопрос, когда они уже вышли на улицу. Следом за ними вынесли на руках потерявшую сознание ту самую девушку, которая стонала на коленях краснолицего полного мужчины…
– Я ее знаю, она ни в чем не знает меры, сначала нанюхается кокаина, а потом творит черт знает что… Видишь, у нее совсем нет здоровья…
– Ты мне не ответила на вопрос…
Они подошли к навесу, где за прилавком, напоминающим стойку бара, девушка протирала стаканы. Кроме пива, водки, коньяка и прохладительных напитков, здесь можно было купить бутерброды, холодный шашлык, вареных раков, жареную речную рыбу и пирожные.
– Возьми мне пива и бутерброд с икрой, только с красной…
Нина, по всей видимости, оправилась и чувствовала себя прекрасно. Вдыхая всей грудью свежий хвойный воздух, она пила большими, жадными глотками ледяное пиво, заедая тающими во рту бутербродами, и с усмешкой смотрела на потерянного Крымова.
Он и сам себя не узнавал. Стоило ему закрыть глаза, как перед ним возникала растерзанная, утопающая в собственной крови борзая…
– Ты часто ходишь на подобные зрелища?
– Нет, иногда меня не берут… Те мужчины, которым нравится вот так проводить время, считают, что подобные зрелища плохо сказываются на женских нервах… Особенно, как я тебе уже говорила, когда в этих боях принимают участие люди…
Крымов смотрел, как Нина поедает очередной бутерброд, и чувство, прежде им неизведанное, заслонило рассудок… Сердце его бешено заколотилось, когда он, схватив ее за руку, потащил куда-то в лес… Животные инстинкты, копившиеся в нем все то время, что он наблюдал собачьи бои, прорвались наружу, и он повалил хохочущую и распаляющую его всем своим похотливым видом женщину прямо на землю, на рыжие, словно полированные хвойные иголки, сверкающие на полуденном желто-оранжевом жарком июльском солнце…
* * *
– Скотина, – Нина изо всех сил ударила его наотмашь по лицу, поднялась с земли и, пошатываясь и отряхивая с себя хвою, одернула юбку и откинула со лба растрепанные, в хвое и пыли, длинные волосы… – Я не знала, что и ты такой же, как они…
Крымов, дрожащими руками застегнув брюки, обхватил ладонями похолодевшее лицо. Он не знал, что с ним произошло.
– Извини, – он догнал ее, взял за плечо и развернул к себе, – слышишь, извини…
Он тяжело дышал, и внутри его что-то мелко и неприятно подрагивало, вызывая прилив тошноты.
– Но ты сама во всем виновата… Пойдем, я отвезу тебя домой…
* * *
Он приехал в агентство около трех и первым делом спросил у Нади, не было ли сообщений от Юли.
– Нет, она не звонила… Да и меня ты здесь просто чудом застал… – Щукина смотрела на него так, словно собиралась сообщить ему что-то очень важное, но оттягивала момент, чтобы не досадить своему вечно занятому и чем-то озабоченному шефу. – Крымов, с тобой все в порядке? Ты выглядишь каким-то помятым… У тебя с желудком все в порядке?
– С желудком? А почему с желудком, у меня что, изменился цвет лица?
– Конечно… Ты весь какой-то зеленый, а под глазами синяки… Что случилось?
– Так… Увидел что-то, чего не следовало видеть. Если честно, то я и сам не ожидал от себя такой впечатлительности…
– Интересно, что же такого ты мог увидеть, чтобы на тебя это произвело столь сильное впечатление?
– Обычную драку между собаками…
– Да, Крымов, кто бы мог подумать, что ты такой впечатлительный… А вот я сегодня увидела куда более неприятное зрелище…
– Ты следила за Шониным? – вспомнил Крымов. – Интересно, что же это за неприятное зрелище такое, связанное с таким симпатичным молодым мужчиной?
– Я наняла одного человека, которого ты мне как-то рекомендовал, он бывший таксист…
– Родьку Шитова, что ли? – Крымов вспомнил, как действительно когда-то говорил Наде, что в экстренных случаях, когда понадобится машина, она может позвонить его бывшему однокласснику, а теперь безработному – Шитову. – Ну и что, неужели застала его дома?
– Да, мне просто повезло… Мы проследили за Шониным прямо от гостиницы – правда, пришлось его ждать около полутора часов – и до самого Затона…
– Затона? А что он там делал?
– Я так думаю, что он ездил на то самое место, где нашли Инну… Там на холме остался обгоревший крест, куда люди приносят цветы…
– Не понял. Какие еще люди?
