Я киваю. На зельеварении нам внушают, что целитель должен всегда помнить о возможности пополнить запасы сырья. Даже в условиях, когда какая-нибудь тварь пытается откусить тебе голову.
— Кокон вообще не следовало трогать, — продолжает наставлять искусник.
— Как?! А если человек задохнется? — поражаюсь я его бесчувственности.
Неловкость и стеснение постепенно отступают. Я шагаю рядом не с саркастичным преподавателем, а источником уникальных знаний, которые не отыскать в учебниках.
— Коконы для жертвы воздухопроницаемы, поэтому тратить драгоценные секунды на разрывание паутины — непростительная глупость. Убедились, что человек жив, вытаскивайте. Успел помереть, бросайте тело там.
— Но как же родственники погибшего?..
— Близард, думать о чужом трупе, забывая о спасении собственной жизни, преступление не только перед самой собой, но и перед теми, кому вы могли бы помочь в будущем. Я ясно выразился? Или объяснить доходчивей?
— Не надо, я поняла.
Но Каррай, видимо, считает иначе.
— Никому не нужны напрасные жертвы. То, что вам вбивают в головы на этике целителей — одно, реальная жизнь — совсем другое. Невозможно всех спасти, а маги с вашим даром — люди, а не святые, готовые бескорыстно раствориться в мире ради его спасения. Вы юная девушка, Близард, фанатизм вам не к лицу.
Следовало признать, что в его словах есть истина. Но если на одну чашу весов лягут жизни сотен людей, а на вторую — моя, имею ли я, целитель, право сделать иной выбор?.. А вообще к чему это отступление от основной темы разговора? Как же разбор ошибок?
Переживаю зря — искусник не углубляется в дебри профессиональной этики:
— Но главный просчет — это вся ваша тактика.
— Почему? Я действовала так, как предлагал автор учебника, рассказывая о лесном арахниде!
Каррай замедляет шаг. Выше меня на полторы головы, он в бледно-желтом свете магических фонарей кажется зловещим ледяным великаном из смертельно опасных вьюжных земель.
— Как вы думаете, Близард, почему ни учебник, ни моя лекция не дали тех знаний, которые вы почерпнули на практическом?
Автор книги мог и не знать каких-то нюансов, а вот Карраю, уверена, доводилось сталкиваться с арахнидами неоднократно. И мне не хочется верить, что он нарочно утаивает от своих студентов жизненно важные сведения.
Не дождавшись ответа, Каррай продолжает:
— Цель преподавателей академии магических практик — не просто дать знания, а научить думать, анализировать, делая верные выводы. Адепты обязаны не бездумно зубрить, а чувствовать, искать самостоятельно. Чтобы, столкнувшись с неизвестным науке видом нечисти, найти оптимальный способ ее уничтожения.
— Ясно, — бормочу виновато. — Исходя из принципа самостоятельности, я действительно не имела права подсказывать сокурсницам. Каждый думает своей головой.
— Да, если задание не дано для группового исполнения, — кивает Каррай. — К чему приводят подсказки товарищей, вы еще узнаете.
Как-то незаметно мы пересекаем двор кампуса. Вот и центральные врата. Услышав наши голоса, из комнаты стражников выходит эрд Бролл:
— Добрый вечер, искусник. — И улыбка, адресованная мне: — Адептка.
Ответив на приветствие дежурного боевика, Каррай останавливается и продолжает просвещать:
— Не оглядывайтесь на авторитеты, Близард, думайте своей головой. Незаметное проникновение в паутинный лабиринт — то, что подходит целителю со средним и ниже среднего уровнем дара. Вам же, обладательнице огромного резерва, таиться не следовало вовсе. Ваша тактика — тактика боевиков, то есть убить врага. Избавившись от арахнида, вы могли свободно заняться его несостоявшейся едой. И да, прыгать козой из ячейки в ячейку круговой паутины тогда бы не потребовалось. В гигантских тенетах, которые сложно порвать, вообще можно лазить по радиальным нитям.
— По тем нитям, которые не смазаны паучьим клеем? — для чего-то уточняю я очевидное.
— Да. Но это при условии, что нет желания уничтожить всю паутину, а на заклинание второго порядка вам, повторюсь, сил хватит.
Эх, боевикам лишь бы крушить… Будь арахнид мертв, а пострадавший — вне опасности, в реальности я бы надергала себе шелковистых нитей — замечательный шовный материал, когда нет возможности заращивать раны магией. А сколько заживляющих зелий на их основе можно приготовить!
— Большое спасибо, искусник, за дополнительную консультацию.
— Простым «спасибо» не отделаетесь, — хмыкает Каррай. — На следующем занятии жду от вас повышенной активности.
Несмотря на сопровождение преподавателя, черноусый стражник строго следует правилу: прикладывает к моему студенческому браслету артефакт, который считывает данные и отсылает напрямую к Неспящему Оку. И только получив разрешение, открывает правую створку врат.
— Всего доброго, Соннэя.
— До свидания, эрд Бролл!
У центрального выхода до глубокой ночи дежурят несколько извозчиков. ВАМП частично оплачивает их работу, даже если никто не пользуется их услугами. Хотя такого дня, наверное, не выдавалось ни разу.
Каррай подает знак, и один из кучеров щелкает плетью.
— До свидания, искусник, — спешу попрощаться.
— Погодите, Близард, где вы живете?
Меня бросает в жар при мысли о том, что придется провести несколько минут наедине с Карраем в закрытом экипаже.
— Ох, спасибо большое! Не утруждайте себя, дом моей квартирной хозяйки в конце этой улицы! До свидания…
И я позорно сбегаю, правильно рассчитав, что гнаться за мной никто не будет.
Уже возле трактира «Веселый приют» перевожу дух и нервно смеюсь: учтивый преподаватель решит, что я скудоумная! И правильно сделает, сейчас я и сама понимаю, что сглупила, но изменить уже ничего не могу.
Глава 5
Наряд
Открывая замок двери флигеля, я предвкушаю, как упаду на кровать. Нет, сначала вкусный и сытный ужин, потом кошмарно-неудобное омовение в медном тазу, и лишь потом — сон. О, и в честь потепления отношений с преподавателем достану из стазиса кусочек буженины — праздник как-никак!
Но все чаяния перечеркивает увиденная картина, когда зажигается «светляк».
Кто-то рылся в моих вещах…
Сев на пол, некоторое время убито рассматриваю погром. Это же надо так насвинячить… а мне теперь убирай полночи. Зачем кому-то влезать во флигель студентки, если украсть у нее можно только учебники и форменную одежду, выданную ВАМП?
От неожиданной мысли резко становится дурно. Сундук! А в нем шкатулки!
Как я могла забыть о них?!
И я срываюсь с места, оставляя на полу мокрые следы сапог.
