– Извините, – заикаясь, пролепетала Брук, но он успел уловить выражение ее лица, когда она посмотрела назад через плечо. Затравленный взгляд оленя, преследуемого стаей волков. Она снова повернулась к нему, но, несмотря на старания держать лицо под контролем, Джефферсон ощутил тревожно бившийся пульс в основании ее шеи.
Казалось, сам воздух вокруг нее дрожал, мышцы напряглись до предела, под глазами залегли темные тени, на которые он раньше не обратил внимания. Бросив взгляд ей за спину, он увидел, что дверь машины открыта, будто она подготовила себе путь к быстрому отступлению.
Брук Нельсон явно чего-то боялась.
Джефферсон с удивлением обнаружил, что ее страх пробил броню, в которую он так старательно заковал свое сердце. Будто тоненький лучик света нашел дорогу туда, где царил сплошной мрак. Внутри шевельнулось почти забытое чувство приличия, чувство принадлежности к семейству людей, которое, к вящему беспокойству обитателей Энслоу, ему удавалось игнорировать все эти три года.
Джефферсон застыл как каменный. На миг вспомнились бабушка с дедушкой, вырастившие его в маленьком домике неподалеку отсюда. Они были людьми старой закваски, порядочными до мозга костей. Они бы никогда не отказали человеку, нуждавшемуся в помощи, и никто до такой степени не ощутил это на себе, как он сам. Он вдруг ясно представил неодобрительные взгляды на их лицах, если бы сейчас закрыл дверь. Глубоко вздохнув, он посмотрел в умоляющие глаза непрошеной гостьи.
Неужели он стал таким? Неужели так очерствел после смерти жены, что мог закрыть дверь перед лицом испуганной женщины?
– Господи, – процедил Джефферсон сквозь зубы. Он ежедневно принимал решения, таким образом зарабатывая себе на жизнь. Они несли перемены в существовании целых городов, затрагивали огромные предприятия и транснациональные корпорации. Зачастую приносили миллионы долларов и обеспечивали людей до конца жизни. Зато решение, которое в одну секунду могло определить, что он за человек, далось труднее всего.
Джефферсон Стоун сделал шаг в сторону от двери. Большего и не потребовалось. Брук Нельсон со скоростью пушечного ядра влетела в дом. В его жизнь.
– Спасибо вам.
– Я еще ничего не решил, – мрачно ответил он, хотя уже знал, что это не так.
И Брук Нельсон тоже это знала. Она улыбнулась: – Не рассчитывайте, что вам придется легко.
Джефферсон злился на себя за то, что принял решение не рационально, а поддавшись эмоциям, и теперь должен вернуть отношения в сугубо деловое русло, дав понять, что ее наняли исключительно как профессионала.
– В доме есть места, куда давно никто не заглядывал. – Он уже собирался сказать, что, если она не приведет их в порядок, он не станет терпеть ее дольше, чем предшественниц.
Однако Брук заговорила раньше, чем он успел ее припугнуть.
– Я еще с порога заметила, что в доме не все в порядке. Нужно почистить дверь. Вы наверняка используете какое-то особенное средство, верно?
– Не имею понятия. Это ваша работа, а не моя. – Джефферсон попытался компенсировать момент слабости, но она, похоже, не замечала недружелюбного тона.
– У вас здесь есть Интернет?
– Моя работа напрямую зависит от связи, хотя Мэнди – первая домработница – отзывалась о ней неодобрительно.
– Я просто хочу посмотреть, чем пользуются для ухода за такими дверьми. Это такая же нержавейка, какую используют для кухонной посуды?
Он невольно задумался над вопросом. Брук Нельсон сразу сосредоточилась на работе и даже не стала расспрашивать, чем он занимается. Это давало надежду, что она не любопытна и его спонтанное решение взять ее не приведет к катастрофе.
– Да.
– Дома я использую для подобных целей несколько капель растительного масла.
Значит, у нее есть дом. Где-то. И возможно, даже неплохой, если в нем пользуются кухонной посудой из нержавейки. Несмотря на свое намерение держаться строго по-деловому, Джефферсон учуял в личной жизни новой домработницы какие-то проблемы с мужчиной. Она заявила, что не имеет никаких романтических намерений, а это обычно означает «разбитое сердце». Если она скептически настроена к любовным отношениям, еще лучше. Это защитит его не хуже, чем «зрелость» и «немногословность». И, несмотря на то что у Джефферсона своя история, превратившая сердце в камень под стать его фамилии, он чувствовал необходимость держать забрало опущенным, чтобы продемонстрировать ей такое же отсутствие любопытства, какое демонстрировала она!
Однако тут не только проблемы с мужчиной. Она чего-то боится.
Глава 4
Джефферсон недоумевал, почему очевидный страх Брук вызвал у него это странное неопределенное ощущение, но чувствовал, что нужно держаться от него подальше.
Последнее время ему, вопреки усилиям местных жителей, удавалось существовать, не создавая себе сложностей в виде неконтролируемых эмоций. Он предоставит Брук Нельсон передышку, хотя это не значит, что станет влезать в ее драму. Этот дом до неприличия просторный, и он сможет без особых усилий не встречаться с ней в течение дня.
Тем не менее определенные сложности все же могли возникнуть. Вот сейчас Брук стояла в гостиной, и, несмотря на то, что окна обеспечивали максимальное количество света, ему казалось, что вместе с ней в комнату вошло солнце. Джефферсон ворвался в гостиную, поджав губы, прищурив глаза и уперев руки в бока.
– Вау! – воскликнула она.
Он подумал, что это относится к архитектуре, обычно внушавшей посетителям благоговейный восторг. Однако Брук повернулась к нему с неодобрительным видом.
– Как жаль, но видимо, ни Мэнди, ни Клементина так и не добрались до этой комнаты. Хорошо еще, что у вас нет аллергии. Сколько времени здесь не вытирали пыль?
– Точно не помню, – признался он, чтобы не говорить никогда.
– И, как я понимаю, если бы не фотосессия, так продолжалось бы и дальше.
– Именно так.
– Вы закоренелый холостяк, верно? Зачем такой красивый дом, если вы за ним не следите?
– Я вдовец.
Джефферсон не знал, зачем вдруг решил сообщить ей это, явно не для того, чтобы вызвать у нее большее снисхождение к своей неряшливости, чем если бы был холостяком.
В ее глазах мелькнуло сочувствие, и он почувствовал, что не хочет, чтобы его жалели. Джефферсон Стоун приехал в Энслоу сиротой, а позже потерял жену, так что, сочувствие и жалость сопровождали его всю жизнь. С него хватит. Он понял, что должен быть внимательнее, не допуская, чтобы их отношения выходили за рамки деловых.
– Мне очень жаль, – произнесла Брук тихим шепотом, способным вызвать у любого мужчины тоску по женской нежности.
Но у него все это было, он уже доказал себе, что совершенно не создан для этого. Он пожал плечами, будто хотел защититься от ее сочувствующего взгляда.
