1. Люди впали в летаргический сон после того, как оказались на этой планете. Источник неприятностей на базе.
2. Пока больные находятся на этой планете, реанимировать их невозможно.
Просто? Это для человека просто. А для обычного бортового мозга сложнее некуда — выстроить такую цепочку последовательностей может только мощный искусственный интеллект! Ведь второй пункт — это уже вывод! А компьютеры не делают выводов, о которых их никто не спросил.
Дальше следовали размышления на тему: «Кто обидел моего капитана?»
Искин хранил в своей памяти много информации о посещенных им планетах, об исследованиях, проведенных группой ученых, которые летали между звездами на корабле-колонии. За считанные секунды он проанализировал происшедшее, и... не нашел ничего похожего. То, что случилось, было за пределами понимания.
Вывод: нужно взлетать с планеты, и уже в отдалении пытаться реанимировать экипаж. Если это нельзя сделать на орбите, лететь на Морию, и уже там искать лечение.
Верный вывод. Вот только незадача — искин не мог этого сделать. С тех пор, как он появился на «Бродяге», его деятельность контролировалась обычным корабельным мозгом корабля, и этот мозг, прежде чем передать приказ на взлет искину, должен был получить четкую команду-пожелание от капитана. Даже механик и второй пилот не могли приказать кораблю взлететь, не получив на это разрешения Слая. Можно манипулировать ремонтными роботами, можно проверять узлы корабля, но... что-то важное, вроде полета — только с позволения капитана. Оно и понятно — если мозг звездолета сам по себе будет решать, куда ему лететь и зачем — что это такое будет?
Искин потыкался в заблокированные цепи, и на некоторое время «завис», прокручивая варианты «освобождения». За несколько секунд он прокачал невероятное количество вариантов, убедившись — доступа к системам управления кораблем у него нет.
И тогда он принял радикальное решение — если обойти дублирующий корабельный мозг нельзя — значит его нужно убрать!
Самое смешное, что какой-нибудь человеческий ребенок сообразил бы это через пять минут после того, как задумался бы над ситуацией. Но искин был сделан по-другому. Вначале — логичные для него пути — через цепи соединений, подбор паролей, команд, попытки разблокировать. И только потом тупое физическое уничтожение противника. А кем был блокирующий мозг, как не противником?
Ремонтный робот рванулся в отсек управления, секунда — щелкнула защелка блока, содержавшего мозг-надсмотрщик, рывок! Блок на пол. Мозг обезврежен!
Теперь все проще. Теперь никаких проблем. Дублирующие цепи, контроль над защитой, двигателем... есть! Корабль под полным контролем искина.
Запуск!
«Бродяга» замерцал, окутавшись голубоватым полем, замелькали молнии, хлеща по бетону, дотягиваясь до чужих кораблей, стоящих невдалеке. Запущенные на полную мощность планетарные двигатели отбросили наэлектризованный, раскаленный воздух назад, в сторону входа в базу, и корабль наискосок ушел в небо, вмиг пробив облака, разметав их в клочья, разбросанные по голубому небу.
Чтобы выйти на орбиту вокруг планеты понадобилось всего несколько секунд. Обычно, на цивилизованных планетах все это происходило гораздо медленнее — такие резкие старты на планетарных движках очень не любят технические службы космодромов, ведь быстрый старт опасен — если незащищенный человек попадет под удар молнии, вызванной стартом, результат такого воздействия может быть не менее плачевен, чем если бы в жертву попала настоящая, природная молния. Кроме того, сопутствующие старту эффекты вызывают помехи в связи.
Искин выбрал самую высокую орбиту, подальше от предполагаемого излучателя, повергшего в летаргический сон весь экипаж. «Бродяга» завис в безвоздушном пространстве, как спутник, молчаливый, как летающий саркофаг. Люди так и не вышли из комы — если это, конечно, была кома.
Шли минуты, часы...
Зай принял решение подождать три часа до следующего этапа операции по спасению экипажа. Почему три? Сакральная цифра, видимо кто-то из тех, кто некогда учил искина жить, заложил именно эту цифру — неосознанно, сам не понимая того.
Люди часто принимают интуитивные, спонтанные решения, сами не понимая того, что подвигнуло их на такое деяние. Искин, будучи почти что человеком, не был исключением из этого правила. Не задумываясь над тем — почему три, а не два, и не четыре — он просто решил — три! А потом... потом будет — потом.
Минуты за минутами... часы...
Искин умел ждать. Вернее — он не умел НЕ ждать. Тысяча лет, проведенных в одиночестве, в пустоте, научили его обходиться обществом роботов, но... ему все-таки чего-то не хватало. Если проводить аналогию с человеком, он испытывал беспокойство, и... скуку.
Да, ему хотелось послушать разговоры людей, «переварить» услышанное, а потом отправиться еще куда-нибудь по большой вселенной, на поиски новой, интересной, «сытной» информации. Ведь для искина информация была суть пища, от «поедания» которой он испытывал удовольствие.
Прошло три часа, и не секундой больше, когда искин приступил ко второму этапу спасения людей. Он заранее выстроил текст, и начал передавать его во всех диапазонах грависвязи, а также обычной радиосвязи, которую почти не использовали в нынешние времена, но в старину, дремучую старину, откуда был родом искин, радиосвязь, с ее конечной скоростью, была единственным способом коммуникации.
Когда построили базу — неизвестно. А значит, существовала возможность того, что эта самая база некогда общалась со своими хозяевами именно по радиолучу.
Искин передавал свое сообщение минут двадцать, беспрерывно, повторяя и повторяя слова. На двадцать первой минуте, он прекратил передачу и направил корабль к планете, туда, откуда только что вырвался с большим, очень большим трудом. Снизившись на высоту километра над поверхностью планеты, «Бродяга» завис на месте, выбирая место удара.
Сверху были видны приземистые здания, ничуть не пострадавшие от времени — когда строили базу, уже умели делать практически вечный пластбетон.
Площадка космодрома, на которой стояли мертвые корабли, оставшиеся без хозяев. Открытая пасть входа в базу, едва не поглотившая звездоплавателей.
Куда стрелять? Как глубоко под землей находится тот, или те, что напали на экипаж звездолета? Как он, или они — отреагируют на агрессию?
А еще, интересный вопрос — как отреагируют на удар корабли, которые стоят у входа? Нередко, особенно в тех случаях, когда экипаж покидает звездолет на чужой, неисследованной планете, корабельному мозгу дают приказ отвечать ударом на удар в случае любой агрессии. Если кто-то остался в корабле — такого приказа могло бы и не быть. А вот если вышли все...
В любом случае, узнать о том что последует после удара, можно было только нанеся этот удар.
И Зай обрушился на базу всей мощью своих усиленных орудий.
За секунду часть джунглей рядом с космодромом превратилась в полыхающий, клокочущий пламенем ад! Земля кипела, испарялась, превращалась в расплавленное озеро, но «Бродяга» не переставал бить из обоих орудий, перемещая траекторию удара все ближе и ближе к зданиям базы. Еще немного, и они будут сметены, расплавленный камень запечатает вход в древнюю лабораторию, похоронив под ней то, что сейчас пристально следило за действиями корабля. Еще мгновение, и...
