– Надя, говори конкретно!
– Короче, они требовали деньги назад, говорили, что работа не ведется, что произошло самоубийство, и нечего здесь суетиться.
– Наконец-то прорвалось… Я так и знала, что этим все кончится. Вот черт! А ведь я чувствую, что уже где-то совсем близко ходит этот человек…
– Ты снова бредишь?
– Да прекрати ты! Не могу тебе объяснить, но я его ЧУВСТВУЮ. Послушай, но ведь Шубин должен был лететь в Москву?
– Значит, не полетел… Думаю, что он ограничился несколькими звонками в Москву, у него там друзья… Во всяком случае про Москву он мне ни слова не сказал…
– Странно…
– Потом приходила Марта Басс, она тоже говорила про деньги…
– Послушай, а где же все это время был Крымов? Он вообще-то живой?
– Он звонил, спрашивал про тебя…
– А ты ему хотя бы сказала, что из тебя клиенты душу готовы вынуть, только бы вернуть свои деньги?
– А как же… С этого и начала, но он и слышать ничего не хочет. А мне как-то даже страшно стало. Он постоянно про тебя спрашивал. Но и это не все. Вчера вечером Сырцов, помнишь, прокурор, лег в больницу с инфарктом… Его подобрали на улице… А ночью… его убили… неизвестный вошел в палату и прикончил его выстрелом в упор…
– Сырцова? Вот это новость так новость! Значит, сначала шантажировали, а потом убили… Отлично! Кто сказал, что мы живем не в Чикаго? В меня стреляли вечером, а в него – ночью…
– Я тут без тебя отправила твою пульку на экспертизу, специально съездила к Норе… Теперь надо ждать результатов… А что, если стрелявший – один и тот же человек? Слушай, может, нам с тобой уволиться к чертовой бабушке?
– Если ты уволишься, то кто тогда будет варить мне кофе и делать бутерброды? Купи себе бронежилет, каску и сиди себе спокойненько в офисе.
– Ты все шутишь?
– А что еще остается делать, когда все рушится? Клиенты требуют назад деньги, прокурора убили в больнице, меня ранили, а могли бы тоже убить, после этого накачали какими-то наркотиками, искусали. Видела бы меня сейчас моя мамочка…
Послышался шум подъезжающей машины.
– Боже, да это же господин Крымов собственной персоной! – Щукина засуетилась, включила кофеварку, метнулась к холодильнику, достала оттуда сыр и ветчину.
В приемную действительно вошел Крымов. Нет, не вошел – ворвался. Увидел Юлю и встал перед ней, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Молча уставился на нее.
– Крымов, когда ты последний раз брился? – спросила Юля, отворачиваясь от него, поскольку не в силах была выдержать его взгляд.
– Где ты была вчера ночью? – спросил он жестко, переводя дыхание.
– Может, еще раздеться перед тобой? – ответила она ему в тон.
– Я тебя спрашиваю, я не шучу. Где ты была этой ночью?
– Какой ночью: вчера или сегодня?
– Хорошо. В половине первого ночи.
– В постели. Одна. Еще вопросы будут?
– Но тогда почему я видел тебя входящей в ту самую клинику, где убили Сырцова? Я видел тебя, ты слышишь? Какую игру ты ведешь? За что ты его убила? Не шевелись! – заорал он, когда Юля попыталась натянуть на себя плед. – Устроила здесь лежбище… Изображаешь из себя больную? Щукина, что с ней? У нее несварение желудка?
– Женя, вчера вечером ее ранили, вот здесь, в нашем агентстве… Юля, – повернулась она к Земцовой, – ты извини меня, но я не успела рассказать ему об этом по телефону, он орал на меня, как сумасшедший… Я растерялась…
– Она тебе еще не то расскажет! Не верь ей, она ведет двойную игру… Она нас всех водит за нос… У нее были дела с Сырцовым, она ходила к нему домой, я следил за ней… Два раза, правда, упускал из виду…
– Крымов, ты что, сошел с ума? – Юля попыталась встать, но он снова закричал, чтобы она не шевелилась.
– Где тебя ранили и кто? Чего ты плетешь?
– Женя, в нее стреляли вчера здесь, при мне… разбили окно, я приглашала мастеров, заплатила им двести рублей. Еще я вызывала Лешку Чайкина, он достал из ее плеча пулю и делал ей перевязку… Что с тобой? Ты что, и мне уже не веришь? Так позвони ему и спроси…
– Пусть она покажет мне рану.
– Больше тебе ничего не надо показывать? – Юля едва сдерживалась, чтобы не вскочить и не влепить ему пощечину.
– Надя, ты не верь ей, она работает на Ломова и Сырцова.
– Женя, да успокойся ты! – Надя, испуганная, чуть не плакала, она вжалась в стену и с ужасом смотрела на обезумевшего Крымова.
– Как же я могу успокоиться, если я САМ, ты понимаешь, глупая курица, САМ ЛИЧНО видел, как Земцова входила в больницу.
– А ты-то сам как там оказался? Может, ты его и убил? Это не с его помощью ты приобрел агентство? Где ты взял столько денег, чтобы купить дубовую мебель в свой кабинет, чтобы оплачивать весь свой штат и «нештат», откуда у тебя взялись деньги на покупку огромной квартиры и машины? Это ты убил Сырцова? – Юля встала и теперь, раскрасневшаяся, смотрела ему прямо в лицо. – А может, это вы вдвоем водите всех за нос? Ты и Полина, может, это вы убили Сырцова? Я не была ни в какой больнице и никого не убивала… Я занималась расследованием. Я работала, а вот где тебя черти носили, это еще надо проверить… Я почти весь вчерашний день была с Шубиным, мы были на квартире Соболева… Ты меня с кем-то спутал!
– Но это была точно ты!
– И в чем же «я» была? В этом пальто? – она кивнула в сторону вешалки, на которой висело то самое пальто, в котором она вчера вышла из дома и отправилась в охотничий домик Ломова.
– Нет, ты была в своей кожаной куртке и коричневых брюках, а на шее желтый клетчатый шарф…
– Я не сумасшедшая, чтобы в желтом клетчатом шарфе входить в больницу и убивать прокурора области… Если бы мне понадобилось его убивать, я бы сделала это в другом месте и оделась бы поскромнее… А… – и вдруг она все поняла. – Крымов, скорее, ко мне на квартиру! Мои куртка, шарф и брюки… Там же Полина… Это она надела мою одежду, это ее ты видел. Она же не снимает трубку… Она же актриса, она способна на все… Какая же я дура!
Крымов в растерянности смотрел на Юлю, которая с трудом натягивала на себя пальто. Он не мог решить, кому верить, потому что предположение Юли действительно напоминало правду.
– Женя, очнись, – это уже сказала Надя. – Я думаю, что она права, вам нужно срочно поехать к Полине, хотя ее наверняка там уже нет…
– А я вчера привезла ей фрукты и йогурты. – Юля вернулась к Наде и внимательно посмотрела ей в лицо. – Слушай, я говорю это тебе, потому что Крымов не в своей тарелке. Позвони Корнилову и скажи, что… Вернее, нет, может, это и не Полина… Вот черт, не знаешь, как себя вести! Вернее, я все знаю…
Юля почти выбежала из кабинета, Крымов поплелся вслед за ней.
