– А ларчик просто открывался, – с придыханием сказал Филя, в этот момент Ксюшенька резко повернулась на спину, а ее грудь осталась у Панкратова в ладони. – Что это такое? – ошарашенно спросил Филя, включил свет и заорал во все горло.
Левон открыл глаза: на его постели сидел голый Панкратов и орал во всю пасть.
– Ах ты, падла! – сказала Лева и сунул Филе по челюсти. Панкратов свалился на пол, Минасян спрыгнул с кровати, схватил Панкратова за волосы и вышвырнул его за дверь. – Чтобы я тебя здесь не видела больше, извращенец грязный, – сказал Лева и с чувством полного удовлетворения вернулся в спальню. Стены вдруг закачались. Левон ошарашенно огляделся. – Ё-мое! – выругался Лева и стукнул себя по лбу: он выкинул Панкратова из его собственного номера! Минасян бросился к двери, чтобы впустить голого журналюгу обратно.
Панкратов лежал в коридоре на полу, глаза его были открыты, из его груди торчал нож, а в руке был зажат силиконовый имплантат. Секунду Лева в полном шоке смотрел на убитого, не понимая, что делать. Поскуливая от ужаса, нагнулся, чтобы забрать улику, – руку убитого свела судорога.
– Отдай сиську, сволочь, – пытаясь разжать пальцы Панкратова, уговаривал Минасян. – Отдай сиську!
Рядом послышался скрежет отпираемой двери, Минасян с силой дернул имплантат, пальцы убитого разжались, и Лева кубарем завалился обратно в номер Панкратова. Он успел закрыть дверь ногой прежде, чем в коридоре раздался дикий крик. Захлопали двери других номеров.
Минасян сунул имплантат в лифчик и забегал по комнатам.
Господи, как же он здесь оказался! Номер Платонова располагался на той же линии, что и его, через один, после номера Варламова. Наверное, ночью у него случился очередной приступ сомнамбулического сна, он пошел гулять по коридору, а потом перепутал двери и оказался у Панкратова в гостях. Какой ужас! Ужас! Где же был этот подлый режиссер? Почему не привязал его к кровати? Все пропало! Все кончено! Труп обнаружили, скоро сюда явится полиция, его схватят и посадят за убийство. За убийство, которое он не совершал! Лева выбежал на балкон. Босые ноги жгло от снега, ночная рубашка раздувалась от ветра парусом. Он перелез через перила на соседний балкон, но понял, что дальше перелезать никуда не в состоянии – тело одеревенело от холода и не подчинялось. Да и куда лезть, если балконная дверь в его номер заперта, а ключей от входной двери у него нет. Вот и все, усмехнулся Левон, сполз по стеклу на снег, обхватил колени руками и истерично расхохотался.
Балконная дверь открылась.
– С Новым годом, – простучал зубами Минасян.
– Что ты тут делаешь, идиот? – спросил Варламов, беспокойно оглядываясь.
– Гуляю, – икнул Лева.
– Иди отсюда!
– Не могу, я, кажется, примерз, – доложил Минасян.
Варламов схватил Минасяна за шкирку, втащил в номер и распахнул шкаф. – Полезай, быстро, – скомандовал Иван Аркадьевич и втолкнул Левона в темное пыльное нутро.
Хлопнула входная дверь.
– Вань, зачем ты холод в номер напустил? – спросила Зотова и поежилась.
– Душно было. Немножко проветрил, – прочирикал Варламов. – Что там случилось? – лениво поинтересовался он.
– Я как чувствовала с утра, что произойдет какая-то неприятность. Представляешь, журналиста зарезали, – сообщила Елена Петровна. – Слава богу, не в мое дежурство, – пошутила она, села обратно к столу и вытянула руку, любуясь новым подарком Варламова. Пожалуй, это была самая волшебная ночь в ее жизни. Сразу после полуночи Иван Аркадьевич снова сделал ей предложение и вручил бархатную коробочку. Внутри лежало удивительной красоты старинное кольцо с бриллиантом. Конечно же, она ответила «да»! Потом они кушали фирменные тирольские блюда, пили поостывший глинтвейн, беседовали, смотрели телевизор. Если бы еще Варламов не вел себя весь вечер, как неврастеник, постоянно вскакивая с места и бегая по номеру туда-сюда, совсем все было бы хорошо.
– Ну, я жду, – Елена Петровна нежно посмотрела на Ивана Аркадьевича и взяла бокал с шампанским. – В чем ты хотел мне признаться?
– Я хотел тебе сказать, Лена… – Варламов замялся, пряча от нее глаза. Елена Петровна замерла, сердце ее затрепетало от волнения. – Я хотел сказать… Что… – досказать Варламов не успел, из шкафа послышался громкий чих. Елена Петровна с недоумением посмотрела на Ивана Аркадьевича, потом на шкаф, поднялась и распахнула двери. Из шкафа вылез человек в белой ночной рубашке и снова громко чихнул.
– Будьте здоровы, Левон Давидович Минасян, – сказала Елена Петровна, села на кровать и расхохоталась. Она хохотала и не могла остановиться, слезы катились из глаз, размазывая тушь и пудру. Варламов принес ей воды, она сделала два глотка и вновь расхохоталась, уронив стакан на пол. Пожалуй, в такое идиотское положение она не попадала ни разу в жизни: пока прокуратура и уголовный розыск пытался отловить Минасяна в Москве, он спокойно жил вместе с ней в одном отеле, мало того, в соседнем номере! Вот куда шастал Варламов с утра пораньше. Сволочь! Истерика неожиданно стихла. Зотова стянула с пальца кольцо, вложила его Варламову в ладонь и отвесила режиссеру смачную пощечину.
* * *
– Лена, ну выслушай меня! – Варламов вился вокруг Зотовой, одно его ухо существенно отличалось по цвету от другого и опухло. За окном уже рассвело, солнце разлилось по горам, лезло в комнату.
– Не надо мне ничего объяснять, Иван Аркадьевич, – усмехнулась Зотова, сложила вещи в чемодан, оставив на вешалках подарки Варламова, села на кровать и посмотрела на часы. Через полчаса за ней должна была прийти машина, чтобы доставить ее с Минасяном в аэропорт. Повезло, билеты удалось обменять легко, желающих совершать полеты первого января оказалось немного.
– По возвращении в Москву Левон собирался пойти в милицию и написать чистосердечное признание. Он раскаивается и готов понести наказание за свой поступок. Просто я дал ему шанс сделать что-то хорошее. Искупить свою вину.
– Не волнуйтесь, Иван Аркадьевич, – перебила его Зотова. – Что вы так нервничаете? Доказывать вашу причастность к делу я не стану. Тем более Минасян взял всю вину на себя, честно признался: он будет настаивать на том, что загранпаспорт Копыловой нашел на улице и просто воспользовался в своих целях, чтобы бежать за границу. Я так понимаю, ваша ушлая бизнесменша будет настаивать примерно на том же? Что она собиралась поехать на курорт, но у нее перед поездкой украли документы. Поэтому она легла в клинику, чтобы поправить себе личико и не терять драгоценные минуты отпуска. А заявление о пропаже решила написать после праздников. Здорово вы все придумали, господин Варламов! Я только одного не понимаю: зачем я вам понадобилась? Чтобы игра интересней была, да?
– Ну зачем ты так! Я не знал, что Минасян причастен к убийству Марины Гольц, когда предлагал тебе поехать в Австрию. Я не знал, что он – преступник! Мы просто наняли его, как актера. Все выяснилось перед самым отлетом.
– Это ничего не меняет, Иван Аркадьевич. Закон есть закон, и нарушать его нельзя. Ваша афера изначально была незаконна. Мало того, вы ухитрились меня в нее втянуть. Деньги за поездку я вам отдам, как только соберу нужную сумму. Одно прошу: в Москве, пожалуйста, больше меня не беспокойте.
