И такая у этих двух совершенно незнакомых женщин душевная беседа получилась – удивительно.
– Кто-то обидел вас? – спросила Степанида.
– Не то чтобы… – протянула задумчиво Мария и махнула безнадежно рукой. – А-а-а. Ухажер у меня один есть. То есть теперь уже был. Уж около года за мной ухаживал, восхищался мной, дифирамбы пел, цветы каждый раз дарил, когда встречались, конфеты и подарочки разные, и в театры мы ходили, и в кино, гуляли часто. Да только не съезжались никак. Я все спрашивала: почему? Не дети уже, пора и жизнь налаживать, а он каждый раз отшучивался, мол, нам так хорошо вместе, и никто из нас не портит мнение о другом банальным бытом, ну и всякую такую же ерунду. А я работаю много, квартиру себе сама заработала и обставила, родителям помогаю, да и привыкла как-то вкалывать, вот за этой занятостью сильной и не замечала ничего странного в этих отношениях, ну а…
А дальше банально – узнала Маша, что женат герой ее романа, а в семье у него недавно ребенок родился. Третий по счету. Прогнала сразу. Скандал устраивать не стала, сказала только: пошел вон – и все.
И так ей горько стало, не за себя, глупую, а за жену этого гада.
Ведь сама была в таком же положении, как и эта незнакомая женщина.
– Я же из села, – рассказывала она дальше. – Там родилась, выросла, школу окончила. И любимый у меня был, первая любовь, жили по соседству. Знали друг друга с детства, на три года старше он меня, я его из армии ждала. Мама моя против была, гнилой он человек, говорила, не в родителей пошел, без стержня внутри, кисель, да кто ж мам-то слушает, когда влюблен. Ну, встретили его из армии, а он в город намылился, учиться, говорит, буду, поступлю в институт.
В город-то Павел уехал, да не поступил никуда, стал работать в автосервисе, понятное дело, и Машка с ним отправилась. Вот она как раз и поступила в Институт гостиничного хозяйства. Вроде жить стали, квартиру снимали, Паша работал, а Маша училась и подрабатывала ночным администратором в небольшой гостинице, куда ей по знакомству помог устроиться ее преподаватель. Ничего, денег вроде хватало. Жили.
Ну и неизбежно где-то через год обнаружилось, что Маша ждет ребенка. Паша-то не сильно обрадовался – куда, молодые еще! Да делать нечего, родители его насели, заставляя немедленно жениться – Машу-то с пеленок знаем, считай, родная она нам, да и с соседями чуть не одной семьей живем! Обязан жениться! Сыграли свадьбу в деревне и вернулись в город – Павел работать, Маша учиться и работать.
Когда Маша ушла в декрет и дежурить по ночам перестала, то обнаружила странный факт, о котором не знала все это время, – выяснилось, что по ночам дежурит и Паша.
«Да чтобы подработать, – объяснил он раздраженно с обидой в голосе, – разве ты не замечала, что у нас вещи дорогие новые появились и денег на все хватает?» Маша, правда, особых финансовых изменений не замечала. Ну, раз он говорит, то, наверное, так и есть.
А однажды Паша забыл бутерброды и термос с чаем, что она ему собрала на дежурство, и Машка решила: еще не поздно, а сервис его тут рядом, доеду на автобусе, подумаешь. И отправилась. Да только на сервисе мужа не оказалось, а его сослуживец сильно удивился ее вопросу – никогда Пашка не работал ночами, он вообще работать не любитель. «Как?» – поразилась Маша и поехала домой.
А на следующий день Паша пришел и начал на нее орать, что она суется не в свои дела и вообще он дежурит не там, а совсем в другом месте – в общем, много чего накричал, изобразив страшную обиду и мужское негодование. Машка и отмахнулась от своих вопросов и недоумения. Но как-то вечером возвращалась с планового приема у врача и увидела в окно автобуса, как ее Пашка неистово целуется с какой-то шикарной дамочкой возле распахнутой дверцы дорогого автомобиля.
В этот же вечер у нее начались роды.
Родился мальчик, здоровый и крепенький.
И умер через две недели от какого-то тяжелого вируса. Врачи пытались все это дело замять и скрыть, но вместе с ее сынишкой погибла девочка богатых родителей, и те подняли всех кого могли на ноги, аж до Москвы дошли.
Виновных осудили и наказали, ей и тем родителям выплатили компенсацию, а Паша признался, что давно встречается с другой женщиной и любит теперь ее, а не Машу.
– Просто она богатая и старая, – безразличным пустым тоном сказала ему тогда Маша, – а ты здоровый и молодой, вот ей и понадобился. Ты, смотрю, и рад освободиться от ребенка нашего, чтобы он тебе не мешал в жизни новой. Иди, назад не приму никогда.
Простить простила, потом уж, через годы, что с дурака возьмешь, «ни себе богатства, ни другим радости», как и говорила мама, без стержня мужик. А тогда долго по ребенку горевала и поняла, что убил муж-то любовь в ней совсем.
Закончила институт и стала работать в гостиницах разных. Были и романы, даже замуж как-то собиралась, да не сложилось, вот не стали родными людьми друг другу, и все. Ей уж тридцать пять, карьеру, считай, сделала – дослужилась до управляющей гостиницы такого уровня, единственной в их городе, здесь разные знаменитости останавливаются и все, кто из богатых и известных приезжают к ним в город. Да только…
Большую часть жизни, считай, в городе прожила – в семнадцать же лет приехала, училась много, менялась, стала городской жительницей. После развода так зарабатывать принялась на всем, на чем можно, только чтобы отвлечься от мыслей о погибшем сыночке, кредит взяла и квартиру купила, ремонт сделала, обставила как игрушечку и кредит давно выплатила – а тошно от всего! И от города этого суматошного, от постояльцев непростых и таких козлов по большей части, за редким исключением, от людей вообще, от работы своей устала. И все чаще начала ездить в село родное к родителям. Встанет там утром, поднимется на косогор, смотрит на красоту вокруг и надышаться не может. Спокойствия хочется, уюта в душе, радости.
А тут этот козел со своим признанием! Так Маше его жену стало жалко и обидно за нее ужасно. У тебя маленький ребенок родился, это такое огромное счастье, а ты жену предаешь, по каким-то бабам таскаешься. Ну вот как?
Хотя, естественно, она понимает как. На мужика обиды не держит да и себя не винит – чего уж, не досмотрела, бывает. Грустно это. Но ничего!
Степанида все слушала ее, смотрела и поражалась, что в наше время есть такие женщины. Вот она рассказывает, рассказывает, и Стеша понимает, что никакой обиды непрощенной в душе этой женщины нет! Нет. Ни на кого и ни на что, даже на жизнь. Она не блаженная и более чем умная и мудрая, просто не умеет да и не хочет держать зла, холить его и лелеять.
Чистая душой. И невероятно домашняя, таким от нее теплом и уютом бесконечным веет, что возникает, когда с ней рядом находишься, удивительное чувство какого-то правильного мироустройства и ощущение, что все непременно будет хорошо! Она словно мама, такую энергию излучает.
И постоянно светится обаятельной доброй улыбкой, от которой проистекает тепло, и эти ее невероятно симпатичные ямочки на щеках.
И вдруг Стешку пробило ясной и четкой мыслью, как уже не раз бывало – Машенька, она же половинка Василия Трофимовича! Совершенно определенно! Это его женщина!
