Так вот, к чему столь подробное вступление: узнав, что парней захватили бандиты – уж как узнав, бог ведает, деревня одним словом, – бабоньки, у которых они проживали, самолично прибыли на заимку встречать мужчин из тайги.
И такая у них тут куча-мала образовалась – сначала женщины кинулись обнимать каждая своего постояльца и выпытывать, здоров ли, не пострадал, а убедившись в полной сохранности мужчин, обратили свое слишком пристальное внимание на связанных бандитов. Как потом рассказывал Тимофею Славин, чуть на куски бедных браконьеров не разорвали, полицейские, что прибыли на задержание, помогли оттащить воинствующих баб.
Ночь, проведенная по хатам, где за накрытыми столами мальчишки рассказывали каждый своей даме о происшествии и своем личном героизме, а после лечили стрессы в теплых объятиях бабонек, оказалась слишком быстротечной. Посему они все рвались назад в деревню и подгоняли Гешу, посмеивающегося над их нетерпением.
Распрощавшись с вынужденными гостями, мужики наконец остались одни и смогли расслабиться и поговорить без спешки. Баню решили оставить на завтра, чтоб без суеты отдать должное уважение этому процессу. Накрыли стол в кухне, махнули по пятьдесят, закусили и обсудили происшествие как специалисты.
– Ты где расположишься? – спросил гостеприимно Славин после еще одной под закусочку и решения на сегодня – все, вымотались оба.
– А что, есть выбор? – подивился Тимофей.
– А как же! – не без гордости заявил Василий Трофимович и огласил список: – Третья дверь, выходящая в гостиную, – это еще одна комната для гостей. Одну Степанида занимает, одна моя берлога, ну и эта. Есть гостевой домик со всеми удобствами: душ, туалет, небольшая кухонька, гостиная и две спальные комнаты. В одной Геша живет, вторая свободна. Ну и совсем демократичный вариант – в мансарде под скатом крыши. Лестницу из сеней видел? Там что-то вроде сушильни у меня – травы, грибы, овощи-фрукты наверху сушу, как раз для этого и задумывалось помещение – всегда сухо и тепло: и зимой, и летом. Ну и кровать стоит трехспальная, наверное, один плотник мне сладил, специально для гостей, когда их много остается. Огромная, короче.
– И в чем замануха? – уточнял Саргин.
– А в том, что стоит кровать под большим мансардным окном, из которого видно верхушки деревьев и все звездное небо чистыми ночами. Вид закачаешься. Умиротворяет, честное слово. К тому же просторно там, мне нравится, я иногда именно в мансарде сплю, когда успокоиться надо или подумать.
– Ну, заинтриговал, – посмеялся Саргин и решил: – Пошли посмотрим.
Конечно, он выбрал мансарду, без вариантов!
Пространство сеней оказалось как бы разделено на две зоны – над меньшей, у входа, не было второго этажа, и в высоту она простиралась аж до потолочных балок крыши, а над большей частью расположилась мансардная комната, отделенная деревянной стеной, к двери которой вела солидная стационарная лестница с перилами. Кровать, помимо своих внушительных размеров, как и говорил Славин, оказалась очень удобной, имелись еще комод и небольшая тумбочка.
Тимофей лежал на спине, закинув руки за голову, и чувствовал странное спокойствие и ожидание чего-то светлого и искрящегося, некой еще непонятной радости, интриги, как ждешь в детстве будущий праздник. И это было настолько для него незнакомое странное чувство, теплое и будоражащее одновременно. И он точно знал, что связано это его душевное состояние с девушкой с загадочным именем Степанида, спящей исцеляющим сном прямо под ним, на первом этаже в своей комнате.
Никогда Тим подобного не испытывал и сильно удивлялся себе.
Пахло сухими травами, яблоками, прогретым смолистым деревом, и, разумеется, по всем законам вредности к вечеру дождь прекратился, и в большое окно в скате крыши над кроватью открылось во всей красе непостижимое черное небо, переливаясь светом мириад звезд и величественно протекающим по нему Млечным Путем.
И было так хорошо и необычно, что Тим за пару секунд до того, как окунулся в сон, подумал, что, наверное, такие чувства испытывают дети в счастливом детстве.
С девушкой Степанидой Тимофей столкнулся на следующее утро в кухне, после того как, сделав легкую пробежку в удовольствие, совсем немного размявшись и приняв душ, отправился завтракать.
– Почему вы встали? – наехал он недовольно на «пациентку». – Кажется, вам предписан постельный режим, а мы с Василием Трофимовичем почти клятвенно обещали докторам следить за исполнением всех их рекомендаций.
– Да все нормально. У меня так уже было, однажды я сильно переутомилась, нанервничалась, и поднялась очень высокая температура, но стоило поспать денек, и все сразу прошло.
– У вас была не просто высокая температура, а зашкаливало за сорок всего полтора суток назад, к тому же вы сильно истощены! – отчитывал ее Саргин.
– Я чувствую себя намного лучше, честное слово, и мне просто необходимо было принять душ! – объяснила она.
– Вам надо было позвать меня, вы могли упасть! – строго выговаривал ей Саргин.
– И что, вы бы меня снова мыть принялись, теперь в душе? – с большим любопытством поинтересовалась Степанида.
– Да. Хотя бы волосы помыть я бы вам помог, – мгновенно представив, как бы он «помог» ей мыться в душе, гаркнув на себя мысленно, пошел на попятную Тимофей, невольно проворчав: – Голова бы закружилась, упали бы и разбились.
Ну, вообще-то она и закружилась, тут мужчина был прав, несколько смущенно подумала про себя Степанида. Слабость у нее еще присутствовала вполне ощутимая, но не искупаться было просто невозможно, а уж голову вымыть так и подавно – Стеше казалось, что она чувствует жирную корку на теле и волосах, образовавшуюся после многочасового потения от температуры.
Голова сильно закружилась, и Стешке пришлось держаться одной рукой за стойку душа, а второй как-то мыться. С грехом пополам справилась. Посидела, передохнула, оделась в чистое и с остановками еле дошкандыбала до кухни. А тут вот герой-спасатель Тимофей Саргин, в свободное от работы время подвизающийся в строгие сиделки для девиц.
– Спасибо большое за заботу, – поблагодарила она вполне искренне и призналась: – Но я помню, как вы рассказывали медикам, какие процедуры проводили и что кололи нам с Михаилом Евгеньевичем. Мне ужасно неловко, что вы меня голую обтирали там в избушке. Я даже не знаю, как с вами разговаривать от этой самой неловкости.
– Нормально разговаривать, – разрешил он. – Это была необходимость, и поверьте, в тот момент меня мало интересовал факт вашей обнаженности, важнее всего было срочно сбить температуру.
– А я еще не успела поблагодарить вас за наше спасение, – серьезно произнесла она, глядя ему в глаза. – Меня и дяди Миши. Если бы не вы, мы бы пропали. Совсем пропали. Оба. Спасибо вам огромное.
– Мы это с вами уже обсуждали, Степанида, – напомнил Саргин. – Не сомневаюсь, что вы бы справились самостоятельно. Отдохнули и что-нибудь да придумали бы обязательно.
