Настоящая проблема возникла тогда, когда начало казаться, что всё уже позади. Лимон и забыл, что хорошая бетонка ведёт до Новых шахт, а дальше, к дамбе и к санаторию, дорога резко сужается, да и покрытие там не чинили лет… ну, давно не чинили; а зачем? Специально для семейства Поля и примкнувшего к ним старика Рашку? Какое дело городу до этих отшельников?..
Потряслись немного по колдобинам и ямам, а потом пришлось машину остановить: впереди лежало несколько валунов и плоских каменных плит, полностью исключающих проезд. Лимон вылез, подошёл к камням. Если подцепить тросом… можно убрать этот и вон тот. А остальные… крайне сомнительно. Лимон посмотрел вверх. Да, похоже, камни не сами упали с невысокого обрывчика, а привезены откуда-то и аккуратно выгружены. В любом случае…
В любом случае идти километра три. Не меньше.
Он вернулся к машине. Дину сидел, опершись спиной о заднее колесо. Молчаливая девочка Эрта обмахивала его куском картона.
— А где Зее? — спросил Лимон.
— Пошла с пацанами за водой, — сказал Дину и показал вниз; в колючих кустах виден был проход. — Ну что, дороги не будет?
— Не будет, — сказал Лимон. — Придётся пешком.
— Я так и знал. Джакч…
— Как себя чувствуешь?
— Не думал, что будет так хреново. Вы ведь меня не донесёте…
— Донесём, не суть. Другое дело, что… Наверняка должна быть другая дорога. Порох с Рашку где-то же проехали?
— Может, завалило уже после их проезда?
— Камни спецом привезли. На грузовике. С той стороны. И просто выгрузили.
— Забавно, — сказал Дину, хотя уж чего-чего, а забавного в происходящем не просматривалось. — То есть они изнутри заперлись… а как самим ездить, не подумали? А им ведь ездить надо…
— Мотоцикл пройдёт, — сказал Лимон. — Тютелька в тютельку.
— Не тот размерчик, мотоциклом много не навозишь… Я вот вспоминаю: на великах мы обычно этой дорогой ездили, но к озёрам была тропа и поверху… постой-постой…
Он закрыл глаза. Лицо у него было совсем серое, в мелких бисеринках пота.
— Должна быть другая дорога, — сказал Дину, не открывая глаз. — Через Старые шахты. Точно. Не могли ставить шахты без дорог…
— Старые шахты — это которые бункер или которые санаторий?
— Бункер, конечно. И ведь там могут солдаты оставаться, как я не подумал…
— Там давно нет солдат, так, пара сторожей…
— А вдруг? В городе есть электричество, вода. Откуда берётся? Потому что пульт — в бункере…
— Ты бредишь.
— Нет-нет. Я тоже кое-что помню. Кто-то говорил… что этот бункер — типа резервного командного пункта… только он замаскирован, сильно замаскирован, поэтому…
Раздалось шуршание. Из кустов по одному выбрались Зее и третьеклашки — каждый с большой бутылью в руках.
— Хватит? — спросила Зее.
— Не знаю, механик, вам виднее, — отозвался Лимон. — Может, и вообще не понадобится. Дину говорит, что должна быть дорога через Старые шахты. Не которые санаторий, а которые старый военный бункер. Ты там бывала когда-нибудь?
— Нет, — покачала головой Зее. — По логике вещей — дорога там может быть… но я тех мест не знаю совсем.
— Ясно, — сказал Лимон и задумался. Потом решил: — Давай так. Машину под откос — и пошли. Искать объезд… рискованно. Нет?
— Слушай, — сказала Зее. — Ты решаешь — я делаю. Потому что… иначе… я боюсь, что…
— Я понял, — сказал Лимон. — Давай столкнём машину и пойдём в санаторий пешком. Всё.
— Поможешь?
— Конечно. Дину, мы тебя малость потревожим…
— Зря, — сказал Дину. — Поехали бы через старые…
— Уже всё, — сказал Лимон. — Решение принято. Даже если оно неверное, отвечать мне.
— Понял, командир, — сказал Дину и протянул руки — чтобы ему помогли встать.
Потом, когда пикап подтолкнули с горки, и он исчез под обрывом, Лимон и Зее подхватили Дину с двух сторон, третьеклашки важно перебросили через плечи двустволки и подсумки с патронами, а молчаливая девочка Эрта теперь уже с настоящей гранатой в руке ушла вперёд и вскоре скрылась из виду. Дорога была чрезвычайно извилистая…
Дину держался неплохо, но всё же выдохся быстрее, чем хотелось бы. Он скрипел зубами, подстанывал, потом начинал издеваться над собой и над теми, кто его тащил, ругаться, требовать, чтобы его пристрелили, или требовал пить, или декламировал что-то, чего Лимон опознать не мог. Пить ему давали, и это минуты на две облегчало ситуацию; потом всё начиналось заново.
И поэтому, когда Эрта появилась снова — неподвижная, посреди дороги — её не сразу заметили.
Она стояла, держа правую руку на отлёте, абсолютно неподвижная, а напротив неё, точно такая же неподвижная, стояла, припав на передние лапы, большеголовая собака…
— Илир! — позвал кто-то сверху. — Илир, это свои!
Посыпались камешки, и по заросшему стелющимся можжевельником склону соскользнул незнакомый мальчишка лет двенадцати — в коротких штанах и безрукавой майке, весь ободранный, с короткими белёсыми волосами и необычными светлыми глазами. Лимон никогда его не видел раньше…
— Привет, — сказал он. — Это ведь вы — друзья Лея? Я вас сразу узнал. Ты — Джедо, а ты — Илли, правильно? И… не знаю…
— Не совсем, — сказал Лимон. — Но если ты поможешь нам дотащить этого парня до санатория, то будет просто замечательно. Кстати, мой брательник у вас? Хом, Хоммиль. Он же Шило.
— У нас, да. Так, а вам… вас… что-то серьёзное? А то я сбегаю за повозкой.
— Далеко ещё?
— Нормальным шагом — минут десять.
— Тогда понесли так. Подмени девушку, и вперёд.
— Меня зовут Брюан.
— Ты сын Поля?
— Да. Младший. Вы не представляете, как здорово, что вы его спасли…
— Ну, почему же не представляем, — сказал Лимон. — Очень даже представляем…
Глава девятнадцатая
Прошло дня четыре. Или пять. Или семь. Лимон вдруг не то чтобы потерял ощущение времени — но оно для него размылось, утратило важность и чёткость. Он засыпал когда попало и когда попало просыпался, что-то ел, не задумываясь о том, откуда бралась еда и где её взять завтра…
Из Дину вытащили дюжину крупных дробин и ввели лошадиную дозу микроцида; оперировал аптекарь Пщщь, в прошлом армейский фельдшер, гость этого дома; ему помогал Эдон, старший сын Поля. После операции Пщщь сказал, что несколько дробин так и останутся в теле, но это уже не так опасно — опаснее будет пытаться их достать. Он как-то не очень был похож на врача, скорее на пожилого рыболова с плаката про бдительность: это где рыболов вроде бы смотрит на поплавок, но видит и вражеского пловца-незаметчика… Неплохие были плакаты, Лимону они нравились; о серьёзных вещах в них говорилось с хорошей порцией юмора.
