— Не догонишь, не догонишь! — задорно крикнул он и припустил бегом к дому.
— Ах, ты! — возмутилась сестрёнка и помчалась было за ним, но тут же остановилась, завидев нас. — Ой!
Мальчик тоже обернулся и замер.
— Мама! Папа! — закричал он и заколотил в дверь.
На его крик выглянула рослая круглолицая женщина, на ходу накидывавшая на плечи шерстяной платок.
— Рангрид!
Чудесница улыбнулась и спрыгнула с коня.
— Это Лив, — пояснила она нам. — Хозяйка этого дома и жена Сверре. О, а вот и он сам!
Из кузницы показался широкоплечий мужчина, на котором были надеты только штаны и кожаный передник. Сверре подошёл к жене. Они были разными и в то же время неуловимо похожими.
— Хорошо, что ты приехала, — произнёс он низким голосом, протягивая руки к Рангрид.
На мгновение я почувствовал острый укол ревности. Хотя ничего такого Сверре не сделал.
— Я тоже этому рада, — произнесла она и указала на нас. — Это мои друзья. Я прошу оказать им такое же гостеприимство, как и мне. К тому же они мне помогли мне в деле, как никто ранее этого не делал.
Рангрид умолкла и многозначительно посмотрела на семейную пару.
Лив глянула на меня, в серых глазах женщины появилась улыбка — добрая и мягкая, как весна.
— Будьте нашими гостями и добро пожаловать.
— Проходите в дом, — подтвердил Сверре.
— Благодарю, — ответил я, спускаясь на землю. — Как быть с лошадьми?
— С ними будет всё в порядке, — улыбнулась Лив. — Идёмте, покажу, где их оставить, а заодно и еды принесу.
* * *
Я уснул почти сразу. Вечер пролетел очень быстро: сытная еда, доброжелательные хозяева и навалившаяся усталость после дороги сделали своё дело. Дом кузнеца был невелик, но сейчас мне сгодился бы и плащ на полу, только бы отоспаться. Правда, Лив живо указала мне на застеленную шкурами и шерстяным одеялом лавку и только прицокнула языком, что негоже в стужу не думать о здоровье, да и её, как хозяйку, позорить. Не споря, я поблагодарил её и устроился на лавке, стараясь не слышать весёлого смеха детей кузнеца и деловито басящего Йорда.
…холод пробрался незаметно, в один миг тело отказалось повиноваться. Я попытался приподнять руку, чтобы натянуть одеяло, но не сумел шевельнуть и пальцем. На мгновение красным отблеском вспыхнула паника. Я глубоко вдохнул вмиг ставший морозным воздух и попытался снова.
— Лежи… — прошелестел совсем рядом шёпот похожий на шум ветра да звон льдинок. — Зачем собрался уходить?
Меня сковал ужас — неясный, необъяснимый, лишь всё кричало: «беги!». Вдоль позвоночника поползли мурашки.
— Со мной будет лучше — выдохнул он.
Ледяные пальцы скользнули по моему телу, заставляя выгнуться, задохнуться от боли и… холода. Боги, как холодно…
— Привыкнешь, сердце перестанет биться, уйдут печали.
Пальцы стиснули горло, я захрипел. Стылый вихрь скользнул от лодыжек по внутренней стороне бедёр к животу и груди. Сердце на мгновение и впрямь замерло, но тут же заколотилось как бешеное.
Морозное дыхание коснулось щеки.
— Не бойся, со мной будет хорошо, — шепнули на самое ухо и тут же захохотали. Но не смех это был — звон битого стекла.
Ледяные пальцы повернули моё лицо, из горла чуть не вырвался крик.
Он смотрел на меня — внешне схож с человеком, но только не было ничего человеческого в стылой бездне бледно-голубых глаз — ни зрачка, ни радужки — один лёд. Такой же, что скрывает город Ищи-Не-Найдёшь. Неподвижные, словно мёртвые глаза. И кажется, ещё миг — и вытянет из тебя душу, заморозит в вечный хрусталь, вышвырнет на камни, чтобы разбить на множество осколков. А черты лица резкие и острые. Высокий лоб, брови вразлёт, белые, будто заиндевевшие ресницы, прямой крупный нос, узкий подбородок. Кожа — белее мрамора, только не та это белизна, что у моего фоссегрима или нёкк Хильды. Тут будто наполнили её морозным пламенем — слепящим, да не греющим. Длинные серебристые волосы лежали на плечах, а на голове — широкий металлический обруч с лунным камнем. Дальше и не разобрать — всё тело скрывали клубы сизого тумана.
Он поднял руку и щелкнул пальцами. Я вздрогнул — пальцы или когти? Длинные, изогнутые, странно гнувшиеся, а только соприкоснутся — слышится звон ледышек.
— Забытый, решил потягаться с нами? — тонкие губы дрогнули в улыбке. Только если до этого холодно было снаружи, то сейчас стужа сковала всё внутри.
Он положил ладонь мне на грудь.
— Нет! — прохрипел я.
Резко вспыхнуло яркое пламя, окутав его руку. Он вскрикнул и отскочил в сторону. Льдистые глаза злобно сощурились.
— Значит, вот какой ответ. Ну, погоди, свидимся ещё!
Его окутало белым светом, я зажмурился, но, едва сделав вдох, открыл глаза снова. Вокруг царили тьма и покой.
Повернув голову, я увидел спавших Арве и Йорда. Трясущейся рукой я провёл по лицу, словно желая стереть страх, и хоть как-то привести мысли в порядок.
Сон. Снова сон. Только можно и не проснуться.
Я бездумно уставился в окно. Один из Повелителей уже не вытерпел и пришёл ко мне. Только не сумел ничего сделать.
Сердце кольнуло, хрипло выдохнув, я поморщился.
Откуда-то снизу исходило слабое сияние. Не сразу поняв в чём дело, я опустил глаза и затаил дыхание. Тёплый мягкий свет шёл из моей груди, озаряя всё вокруг.
Я приложил к ней ладонь и, ощутив жар, вдруг неожиданно сам для себя улыбнулся. Малые боги огня держали своё слово, их искорка спасла меня.
Глава 2. Яралга Северная Заря
Вокруг все спали, но я понимал, что уснуть снова не получится. Прихватив свои вещи, тихо выбрался из дома. По сути, одеваться пришлось уже на улице, но морозный воздух только взбодрил и успокоил.
Звёзды ярко светили с ночного бархата небес, белая равнина простиралась далеко вперёд. Тишина и покой, будто и не властвовали тут Повелители Холода. Словно и не было здесь никогда величественного города и старых богов. А может, действительно, не было? Некоторые говорят, что прошлое есть, пока его помнят. Когда забывают, то всё превращается в прах. Такие, как Нороа и Сирген могли б рассказать, да только говорить с ними уже поздно.
Прошло десять лет с тех пор, как я последний раз боялся холода. Криво усмехнулся. Десять лет назад Хозяин Штормов уничтожил семью Глёмтов. Но не учёл мою бабку. Она не раз говорила, что даже с той стороны Мрака сумеет достать своего врага, если потребуется отомстить.
Я смотрел на звёзды — далёкие и безмолвные. Что ж, будет видно, как сложится дальше моя судьба. Месть — единственное, что держит меня здесь. И обещания. Обещания, данные Хильде, Сиргену и… малым богам-Искоркам.
