Кое-как припарковав автомобиль на гостиничной стоянке, он, пошатываясь, поплелся к дверям. Двери гостиницы неожиданно расплылись, перед глазами замелькали какие-то силуэты, к горлу подступила тошнота, силуэты слились в один, очень знакомый, и он с облегчением улыбнулся.
– Здравствуй, Клава, – кокетливо пропел адвокат и выпустил из своего желудка весь свой суточный рацион… потом вчерашний, а потом – недельный.
Что было дальше, Арестов помнил с трудом: кажется, его куда-то тащили по коридору, потом зачем-то купали в холодной воде, потом долго сушили полотенцем, что-то соленое вливали в рот, пихали его голову в унитаз. Знания в области медицины у него были поверхностные, но он точно знал, что сотрясение мозга лечат иначе, однако на возражения у него не было сил. Наконец его оставили в покое, укрыли теплым одеялом и погасили свет. Но счастье длилось недолго: не успел он задремать, как свет включили вновь, и то, что он увидел, заставило его забыть о том, что ему плохо, и мгновенно прийти в себя. Рядом с его кроватью стояли Клава и долговязый мужчина в белом халате с трехлитровой клизмой в руках.
– Это доктор, Аркадий Александрович, – деловито сообщила Клава. – Он вам поможет.
– Не надо, – тихо прошептал Арестов и укрылся одеялом с головой.
– Почему не надо? – удивился доктор. – Это вам только временно стало лучше, через час опять плохо будет. Без промывания желудка никак не обойтись, я вот еще активированный уголь принес.
– Вы уж простите меня, Аркадий Александрович, я думала, перебрали вы. А потом список просмотрела, глядь, а там ваша фамилия аж третьим номером стоит. И как вы только продержались столько времени? Четвертый, пятый и даже седьмой – уже того…
– У меня сотрясение мозга, – осторожно высунувшись из-под одеяла, пискнул Арестов и с ужасом подумал, что у него начались слуховые галлюцинации и он теперь неадекватно оценивает действительность.
– Да бросьте вы на меня наговаривать, – обиженно сказала Клава. – Ну, стукнула я вас головой один раз о дверной косяк, когда в номер тащила, тяжелый вы оказались больно. Но стукнула-то я вас несильно! А вы сразу – сотрясение мозга! Не ломайтесь, сейчас желудок вам промоем, и все будет хорошо. Другие тоже поначалу хорохорились, а потом так скрутило, что сами прибежали.
– У меня сотрясение мозга. Голова у меня болит. У меня сотрясение мозга, поэтому меня тошнит, – упрямо повторил Арестов и демонстративно «подтвердил» окружающим свои слова, громко рыгнув.
– Какой же вы упрямый, – раздраженно сказал доктор. – На сегодняшний день вы у меня десятый с подобными симптомами, но первый так плохо себя ведете! Я и так должен обслуживать пациентов на дому, потому что единственная тухлая больница в этом задрипанном городе временно закрыта, а вы отнимаете мое драгоценное время. Хорошо, я осмотрю вашу голову, но промывание желудка все равно придется сделать. Машина «Скорой помощи» сломалась еще на прошлой неделе, и никто не повезет вас в Москву.
– Почему? – глухо отозвался Арестов.
– Потому что один такой умный, как вы, уже туда отправился, но не проехал и километра – просидел в придорожных кустах полчаса и пешком прибежал обратно. Ну, что там у вас? – Доктор подошел к Аркадию и начал осмотр. – Шишка, конечно, большая, но удар по касательной, зрачки в норме, такой ушиб не может вызвать сотрясения мозга с подобными симптомами – до свадьбы заживет.
– Но меня ударили так сильно, что я даже отключился на некоторое время, – возмутился Арестов.
– Что вы говорите? – обеспокоенно спросил доктор, и Арестов вздохнул с облегчением, потому что его слова наконец дошли до этого бестолкового типа.
– Да, да, я потерял сознание, – подтвердил Аркадий для верности свои слова. – И еще красные букашки в глазах все время мелькали и до сих пор мелькают – сил нет.
– Та-ак… – протянул доктор. – Красные букашки, говорите? Ну что же, уважаемый, снимайте штаны, с отравлением шутки плохи…
– С отравлением?! – выпучил глаза адвокат.
– А про что я вам уже полчаса толкую? Всех постояльцев как косой скосило. Всех, кто сегодня имел неосторожность перекусить в гостиничной столовой! Администратор после первых двух случаев так перепугалась, что список всех, кто там трапезничал, поименно составила. Это же надо быть такими наивными, принимать пищу в подобных местах! Курочку кушали?
– Да, – испуганно кивнул Аркадий и почувствовал, что в его животе эта зловредная курица вновь «ожила» и настойчиво захотела выбраться наружу. Он вскочил с постели и помчался в туалет. Спустя десять минут он вышел и, виновато опустив глаза, спросил: – А как же моя голова?
Доктор в ответ ничего не сказал, а Клава тактично вышла из номера, оставив Арестова с врачом и трехлитровой клизмой наедине.
Экзекуция продолжалась до глубокой ночи, доктор сделал свое дело на совесть, повторив страшную, кощунственную процедуру несколько раз, потом затолкал в адвоката две пачки активированного угля и с чувством исполненного долга удалился, оставив Аркадия – вернее, его измученное тело – на коврике рядом с туалетом. Самым страшным было то, что доктор, улыбнувшись на прощание, пообещал непременно вернуться на следующий день и проверить, все ли у него хорошо. Многообещающие слова эскулапа подействовали на Арестова так же, как и активированный уголь, – закрепляюще: живот и голова перестали болеть, отступила тошнота, и букашки сразу исчезли. Обрадованный такими переменами в собственном организме, Аркадий мобилизовал все силы, покинул свой «боевой пост», ползком добрался до кровати, вскарабкался на нее, опустил голову на подушку и закрыл глаза…
* * *
Цыпленок… Бройлерный, жирный, с маленькими синими крыльями и толстыми ляжками… без головы… кружил по комнате в диком танце и пытался забраться в кондиционер. Ему было жарко, потому что он был жареным, обсыпанным красным перцем, натертым солью и чесноком…
– Ты сволочь, – сказал цыпленок. – Сволочь последняя… Я тебя ненавижу! Смотри, какой я потный, а тебе все равно. Включи хотя бы кондиционер. Хотя нет, – передумал цыпленок, – холодильник будет лучше, ты положишь меня туда, и я буду ждать… – Цыпленок совершил очередной вираж по комнате и завис над его лицом. – Я буду ждать тебя в холодильнике, холодильник – лучшее место для нас с тобой, в холодильнике холодно, там продукты сохраняют свою свежесть и не тухнут… А где моя голова? – спохватился цыпленок и разозлился. – Клюва-то у меня нет! Чем я тебе смогу отомстить? – Вопрос его озадачил, он сделал еще пару кругов по комнате и засмеялся. – Знаю, знаю, – злобно прошипел цыпленок. – Раз ты такой невнимательный и у тебя нет холодильника, я лягу на подоконник и буду ждать, пока солнце сделает свое черное дело. И тогда ты меня съешь – тогда, когда я протухну! Ты сам виноват, у тебя ведь нет холодильника…
– Аркадий Александрович, проснитесь, мы вам холодильник принесли. Учитывая ваше состояние, администратор распорядилась кормить вас только домашней едой до вашего окончательного выздоровления. Аркадий Александрович, проснитесь, наконец, уже около трех часов дня. – Арестов открыл глаза и испуганно огляделся – в комнате была Клава и еще двое мужчин в грязных спецовках с характерными одутловатыми лицами-близнецами, ясно указывающими на то, что всю прошлую неделю, а может быть, и жизнь, они бурно праздновали какое-то знаменательное событие.
