Но при этом он отлично понимал, что не может просто взять и обо всем забыть и обращаться с ней как с обычной женщиной. Сейчас важно лишь расследование, а связавшись с Люси Ройал, он уже не сможет судить объективно, так что ему ни в коем случае нельзя вступать с ней в какие-либо личные отношения.
Сжав волю в кулак, Хайден медленно подался назад.
— Хайден? — прошептала она.
Он до боли в пальцах стиснул руль.
— Да?
— Ты хотел меня поцеловать?
И как он только мог подумать, что Люси выберет легкий путь и не станет ни о чем спрашивать?
— Я на секунду забылся.
— Лучше бы эта секунда длилась подольше. — В ее словах не было и намека на флирт, просто она честно озвучила свои желания, и от этого проснувшееся в нем желание вспыхнуло с новой силой, но Хайден все равно не мог поддаться соблазну. Не стал бы поддаваться.
Тихо выругавшись, он закрыл глаза, чтобы хоть как-то сократить источники искушения.
— Не говори так.
— Но это правда.
Приоткрыв глаза, Хайден сразу же увидел, как она неторопливо проводит языком по губам.
— Мне уже давно интересно, как ты целуешься.
— Люси, не надо. — Его слова прозвучали слишком резко, но он просто ничего не мог с собой поделать, ему и так стоило огромного труда сдерживаться, и если она и дальше продолжит так себя вести, то он точно не сможет с собой справиться.
— Все равно мне интересно. Как ты целуешься? Мягко и нежно? Крепко и жадно?
Хайден застонал. Она нарочно над ним издевается?
— Я не могу на это пойти, — прорычал он. — Не могу поставить под сомнение свою объективность.
— А если я никому не скажу? — промурлыкала она, и от обещания, звучавшего в ее словах, его сердце забилось еще быстрее. Но на мгновение в нем возникло сомнение. Неужели это действительно возможно? Хайден взглянул в окно, надеясь увидеть хоть какой-то знак, а еще лучше разрешение.
Но вместо этого он увидел лишь фешенебельную вашингтонскую улицу, и это зрелище подействовало на него получше любого удара.
Вашингтон.
Он приехал сюда работать. Работать для конгресса Соединенных Штатов.
Потерев лицо, Хайден заставил себя сосредоточиться и повернулся к Люси.
— Даже если ты никому и не скажешь, я все равно буду знать. И наши отношения раз и навсегда изменятся.
Люси улыбнулась:
— А тебе не кажется, что после этого разговора и так все изменится?
— Если ты не заметила, то я изо всех сил пытался избежать этого разговора.
— Ну извини тогда. — Но, судя по виду, она явно ни о чем не сожалела. — И что же нам теперь делать?
— Давай просто притворимся, что ничего этого не было. — Все равно у них не осталось другого выбора.
Слегка нахмурившись, она несколько секунд пристально его разглядывала, а лотом спросила:
— А если я не смогу?
— Мы ни о чем не говорили. — Остается надеяться, что его слова звучат решительней, чем ему самому кажется. — И никогда не станем говорить ни о чем подобном.
— И ты действительно можешь в это поверить?
— Да. — Или, во всяком случае, сделает вид, потому что на самом деле он никогда не сможет забыть этот ее взгляд, да и мечтать об этом будет до конца своих дней.
Подняв с пола вездесущую сумку, Люси крепко прижала ее к груди.
— Я лучше пойду домой.
— Иди, так всем будет лучше.
— Ну, пока тогда. — Глянув через плечо, она вышла из машины.
И Хайдену потребовалось огромное усилие воли, чтобы позволить ей спокойно подняться на крылечко, вместо того чтобы схватить в охапку и удержать рядом с собой еще хотя бы на пару мгновений. Как только она вошла в дом, Хайден уткнулся лбом в сложенные на руле руки и громко выругался. Какой же он дурак, и как ему хоть на миг только в голову пришло, что он может поцеловать главную свидетельницу? Что он после этого за детектив?
Посмотрев на зазвонивший мобильник, он увидел номер Люси.
— Ты вошла? — глубоко вдохнув, спросил он.
— Вошла и заперла за собой дверь, все в порядке.
Прикрыв глаза, Хайден наслаждался нежным голосом.
— Хорошо, — коротко ответил он, не в силах выдавить из себя ничего больше.
— Хайден, этот разговор, которого не должно было быть…
Он понимал, что ему нужно прямо сейчас отключить телефон, чтобы потом не пришлось ни о чем жалеть, но вместо этого лишь спросил:
— Да?
— Я рада, что он состоялся.
Он буквально видел, как она, замолчав, прикусила нижнюю губу.
— Но если бы ты меня все-таки поцеловал, было бы еще лучше.
У него закружилась голова.
Нужно срочно отключить телефон.
— Спокойной ночи, Люси.
— Спокойной ночи, Хайден.
Выключив телефон, Хайден завел машину.
Если он хочет пережить это расследование, то впредь нужно быть осторожней.
Три дня спустя Люси снова сидела в номере Хайдена, но на этот раз не на стуле, а на диване, и вокруг нее были разбросаны целые кипы бумаг, записей и фотографий, а сам детектив расположился на соседнем диване и, закинув ноги на кофейный столик, неторопливо перебирал собранные улики.
— Ты говорила с секретаршами? — спросил он, в очередной раз взлохматив волосы.
Последние несколько дней Люси только тем и занималась, что расспрашивала рядовых сотрудников АНС и пыталась выяснить, не заметили ли они чего-нибудь подозрительного в поведении Марни и ее друзей. Например, сегодня она сказала секретарше Грэхама Джессике, что из-за того, что она приходится дочкой начальнику, ей очень сложно с кем-то подружиться в компании, и пригласила на обед саму Джессику и еще парочку ассистентов.
— Я услышала кучу сплетен про то, кто с кем спит. Я как-то раньше даже и не думала, что здесь все так похоже на студенческое общежитие.
— Что-нибудь интересное? — слегка приподняв бровь, уточнил Хайден.
— А что? Ты уже успел кого-то себе присмотреть? — с самым невинным видом уточнила она.
Впервые за три дня в его глазах снова вспыхнул огонь.
— Вообще-то мне все это интересно лишь в рамках расследования, и ты это отлично знаешь.
Да, Люси это знала, но, флиртуя с Хайденом Блеком, она чувствовала себя так, словно играла с огнем.
— Ну, если говорить о расследовании, то Марни спала с Митчем Девисом, но раз мы считаем, что Митч не имеет ко всему этому никакого отношения, а просто зачитал в прямом эфире готовый текст, думаю, это не так уж и важно.
