– Ты пыталась звонить Рику или кому-нибудь еще?
– Я даже не буду удостаивать тебя ответом.
Она почти отвернулась, но передумала.
– Но твое обвинение говорит о многом. Очевидно, раз ты боишься, что я это сделаю, у Рика есть доступ к телефону. Ты говорил иначе. – Ее глаза блеснули гневом. – Ты солгал мне.
– Да.
Он даже не выглядел виноватым!
– Было проще сообщить об этом, а не придумывать историю о том, что детективы, ведущие дело, отказываются тебе доверять.
Она сложила руки на груди.
– Это говорит также и о другом. Ты правда считаешь, что после прошлой ночи я стану тебя вот так обманывать?
– Что ты имеешь в виду? – требовательно спросил он. Глаза у него были словно осколки льда. – Прошлой ночью был просто секс, помнишь?
Глава 8
Дыхание у Таш перехватило, будто Митч отвесил ей пощечину. Судя по его лицу, он уже пожалел о своих словах.
– Таш, я…
Таш пришлось приложить все усилия, чтобы не зажмуриться, и считать вдохи, чтобы удержать подступающие слезы. Ее слова так же ранили его сердце?
Я не звонила Рику. Не то чтобы я ожидала, что ты мне поверишь. – Она почувствовала, как обида подступает к горлу. – Но у нас всегда были проблемы с доверием, да? Если бы ты доверял мне, вопросов не возникло бы. Что бы ты ни говорил утром, ясно, что прошлая ночь ничего не изменила.
Повисло напряженное молчание.
– Пойду поплаваю, – сказала Таш наконец и схватила купальник и полотенце. – Пока ты будешь звонить коллегам и делиться с ними подозрениями.
Вчера вода скользила по коже словно шелк, сегодня Таш раздражали соль и песок. Вчера море поддерживало ее и давало ощущение силы, сегодня она пыталась пойти ко дну как мертвый груз.
Золотая клетка, которую ей предложили… Таш почти заплакала, чувствуя себя очень несчастной. Она закрыла глаза, на руках проступили мурашки. Митчу так надо было загонять ее в золотую клетку? Без этого он не будет счастлив? Она открыла глаза. Как бы ярко ни светило солнце, все тепло дня куда-то исчезло.
Она развернулась и поплыла брассом к середине бухты. Если бы она вчера поборола свое желание, то никогда бы не узнала, как это потрясающе – заниматься любовью с Митчем.
Но потом она вспомнила все, что произошло утром, и чуть не пошла ко дну. Рывком подняла голову над водой, закашлявшись. Она видела, как из-за подозрений помрачнело лицо Митча, когда он увидел ее с рюкзаком в руках.
Прошлой ночью он смотрел ей в глаза и как будто видел ее душу. Как же сегодня он мог?..
Когда наступаешь на те же грабли второй раз, ты уже сама виновата. Таш расправила плечи и высоко подняла подбородок: «В третий раз со мной этого не произойдет».
Когда она вышла на берег, Митч уже поджидал ее. Без слов подал ей полотенце. Так же молча Таш его взяла, отступила на пару шагов и повернулась к нему спиной, чтобы вытереться.
– Думаю, мне надо перед тобой извиниться.
Она сложила руки на груди и выгнула брови.
– Наверное, я неправильно оценил твои действия. Если это так, то мне очень жаль.
Я думаю? Наверное? Если? Таш стиснула зубы. Может быть, стоит разорвать его на кусочки прямо сейчас.
Митч выпрямился.
– Хочешь что-нибудь сказать?
Ей пришлось с усилием разжать зубы, чтобы язвительно ответить:
– Боюсь, я просто лишилась дара речи после такого чувственного извинения.
На его щеках вспыхнул румянец – от злости и обиды.
Таш покачала головой:
– Мне нечего сказать.
Пульс неровно бился у виска. Она отвела взгляд.
– В таком случае тебе приятно будет узнать, что наше пребывание здесь подошло к концу.
– Я так понимаю, Рика нашли?
Он кивнул.
– Я хочу его видеть.
Митч помрачнел и взорвался – словно гром средь ясного неба.
– Когда ты перестанешь вести себя с ним как влюбленная дура?
– Как влюбленная дура? – Таш открыла рот и тут же закрыла. Как после прошлой ночи он мог предположить, что у нее есть какие-то чувства к Рику?
Так же, как мог поверить, что она солжет и обманет его и стащит свой телефон этим утром.
Она придержала полотенце, начавшее сползать с бедер.
– Когда ты наконец признаешь, что он никогда не причинял мне боли? И ни одной другой женщине тоже.
– Скажи это Дикси Беннет и Леа Мэннинг.
– Все еще ослеплен своими предрассудками? Ты ведешь себя словно рыцарь в сияющих доспехах, но под доспехами ты просто лицемер.
– Как я сказал, – ответил он резко, – нам здесь больше делать нечего.
– Какое счастье!
По дороге в Сидней они не обменялись ни единым словом. Таш старалась расслабить руки и не сжимать их в кулаки.
Но по мере того как они удалялись от коттеджа, от пляжа, от воспоминаний, выжженных в ее памяти – и на ее теле, – сердце у нее разрывалось, как никогда прежде. Больше она никогда туда не вернется. Боль потери терзала ее, внутри все горело. И Таш ничего не могла с этим поделать.
Митч даже не выключил двигатель, когда они остановились у ее дома. Он вышел из машины, вытащил из багажника ее чемодан и поставил рядом с воротами. Но, когда Таш попыталась пройти мимо него, Митч преградил ей путь.
– Мы еще не закончили, Таш. Я не позволю тебе просто выбросить меня из своей жизни, как ты поступила со своими родителями… и, наверное, с каждым человеком, который тебя разочаровал или задел. Это еще не конец.
– Это ты так думаешь.
Она отвернулась, чтобы скрыть внезапный страх. То, насколько уязвима она была перед этим мужчиной, пугало ее до чертиков. Она хотела, чтобы он уехал. Прямо сейчас.
– Передавай привет Рику, – протянула она. – Скажи, что я приеду, как только смогу.
Митч поджал губы.
– Я не поеду сейчас на работу.
«О чем это он?»
Обвив ее одной рукой, он притянул ее к себе, прижался губами к губам, твердо, требовательно, настойчиво. Их дыхание смешалось, и Таш почувствовала себя с ним единым целым.
А потом Митч ее отпустил, и она упала бы, если бы он ее не поддержал. Проведя большим пальцем по ее припухшей нижней губе, он посмотрел на нее.
– То, что произошло между нами, было потрясающим, и ты вряд ли просто так это забудешь.
У нее отчаянно билось сердце, и никакой ответ не шел на язык.
– Я не удерживал тебя восемь лет назад, но теперь я буду за тебя бороться, Таш. Увидимся утром. Надеюсь, к тому времени мы оба все обдумаем.
