Байдарка пристала к пляжу, слегка стукнувшись о берег. Митч подал ей руку:
– Не разувайся, у ракушек острые края.
Опершись на его ладонь, чтобы выйти из байдарки, Таш почувствовала всю его сдерживаемую силу. Сердце отчаянно билось, в горле пересохло.
– Спасибо. – Получилось тягуче, с придыханием.
Митч выпустил ее руку, и она лишь усилием воли устояла на подкашивающихся ногах. Осмотрелась, заставляя себя изображать интерес к окружающему, а не к мужчине, стоявшему рядом с ней. В глубине грота, где было темнее всего, пара растений вилась по скале – прилив явно туда не доходил.
– Здесь можно спрятаться от всего мира…
Ей вдруг представилось толстое одеяло на земле рядом с ракушками, бутылка шампанского, клубника… и обнаженный мужчина. Фантазия о том, как они с Митчем занимаются любовью, накрыла ее горячей волной.
Таш покосилась на него из-под опущенных ресниц, оценила широкие плечи, подтянутый торс, рельефные бицепсы. Прикасаться к нему, должно быть, райское наслаждение.
Подняв глаза, она увидела, что Митч тоже смотрит на нее. Невольно обвела языком губы, словно… готовясь к приятным ощущениям. Но Митч внезапно отступил, взгляд у него стал напряженным.
– Выбирай себе ракушку, Таш.
Предупреждение в его голосе было как ледяной душ. Таш развернулась и села на корточки, пряча лицо. Это желание… Это просто привет из прошлого, воспоминание о реакциях влюбленной девочки-подростка на фоне всплеска гормонов.
Только вот… тогда она не испытывала такого плотского притяжения.
Значит, и сейчас не стоит ему поддаваться.
Она взяла ракушку в форме веера, серую снаружи и розовую внутри, и выпрямилась.
– Спасибо.
Спасибо за приключение.
Спасибо за напоминание.
Не обменявшись больше ни единым словом, они забрались в байдарку и стали грести.
Они выплыли на солнечный свет, и Митч едва удержался, чтобы не выругаться. Голова болела, между ног пульсировал жар, а костяшки пальцев на весле побелели. Сверхчеловеческим усилием он набрал воздуха в грудь и заставил мышцы расслабиться. Его тело до последней клетки требовало гнать лодку к берегу, а там расстелить на песке полотенца, уложить на них Таш и…
И привет профессионализму.
– Наверное, пора возвращаться. – Голос Митча прозвучал напряженно. Совсем не так, как он хотел. Спина Таш напряглась, и Митч принялся костерить себя на все лады. Почему он не может держать себя в руках рядом с этой женщиной?
– Я могла бы плавать так целый день, – сказала она.
Вчера она вела себя как избалованный ребенок, а сегодня – как взрослая женщина. Во многих смыслах этого слова. Костяшки его пальцев снова побелели от хватки.
– Поверь мне, у тебя и так завтра будут болеть спина и плечи.
Час спустя, когда они завернули в маленькую бухту рядом с коттеджем, у Митча уже был план. Но сначала надо было довести лодку до пляжа без происшествий – начали подниматься волны. Умелым маневром он поймал волну, которая докатила их прямо до берега. У Таш вырвался восторженный возглас, который она слишком быстро подавила – точно так же Митч спрятал довольную улыбку.
Он затащил байдарку на пляж. Таш выпрыгнула из нее, не дожидаясь его помощи. Он взял полотенце и расстелил его на песке, а рядом поставил пакет с едой.
– Ты хотела плавать и загорать. – Митч постарался вести себя непринужденно. – Сейчас самое время.
Он хотел, чтобы Таш наслаждалась отпуском. А ему самому нужно было оказаться от нее подальше, и как можно скорее, привести мысли в порядок и вспомнить, зачем они здесь.
Таш надела темные очки, натянула козырек бейсболки пониже и села на полотенце, ничего не говоря. Митч неуверенно помялся. Наконец она удостоила его взглядом.
– Тебе же явно нужно позвонить кому-то.
Одна фраза, и все его отпускное настроение развеялось. Однако холодная вежливость не погасила бушующий в нем огонь.
Митч закинул на одно плечо рюкзак, поднял на другое плечо байдарку и зашагал к коттеджу. Внутри он сразу налил себе стакан ледяной воды и выпил залпом.
– Проклятье!
Его обязанность – защищать Таш. Сейчас она уязвима. Он себе не простит, если попытается ее соблазнить.
Хотя, может, соблазнять не придется…
Перед мысленным взором снова возникло выражение ее лица там, в гроте, и Митч застонал. Он не мог воспользоваться ее уязвимостью. Это было бы…
Божественно? Потрясающе? Лучше не бывает?
Это было бы отвратительно.
Он выпил еще ледяной воды и сел за стол. Нужно было придумать план развлечений на остаток дня и на завтра, а, если придется, то и еще на один день. Детектив Гластонбери известит его, как только они возьмут Брэдфорда, но до того им с Таш придется оставаться здесь. Наедине.
Он потер лицо ладонью. Не надо забегать вперед. Пока достаточно придумать, как провести остаток дня.
Митч валялся на диване, листая журнал про компьютеры, когда Таш вышла из спальни. Она вернулась с пляжа в середине дня, приняла душ, а потом скрылась в комнате на… Митч посмотрел на часы. Было пять вечера. Значит, на два часа.
– Я спала. Заснула мгновенно.
– Ты мало спала прошлой ночью, а купание и плавание на байдарке требуют много сил.
– Это такая приятная усталость, – признала она. – Но теперь мне нужен кофе. Ты будешь?
– Нет, спасибо.
Она сделала чашку растворимого, а он в ответ закатил глаза.
– Здесь есть кофемашина, Таш.
– Долго и хлопотно, – пожала плечом девушка. – Растворимый меня вполне устраивает.
– Некоторые вещи стоят потраченного времени.
Его голос звучал ласково. Таш посмотрела на него, так и не донеся чашку до губ. У Митча все сжалось внутри. Черт! Он прочистил горло и попытался прогнать двусмысленные нотки из голоса. Нельзя расслабляться ни на минуту.
– Хочешь попробовать еще что-нибудь новое?
Таш прищурилась и наконец отпила из чашки.
– Допустим.
– Сегодня я хочу научить тебя готовить.
Она уставилась на него, опустив чашку.
– Митч, я хотела учиться новому для развлечения.
– Поэтому мы будем печь торт!
Таш оценивающе поджала губы.
– Какой? – наконец спросила она.
Он выдохнул.
– Шоколадный. Это очень легко, правда.
– Если так, то… а глазурь сделаем?
– Глазурь из шоколадного масла подойдет?
Она наконец улыбнулась, и Митч почувствовал приступ гордости.
