– Я уверен, что ей можно доверять.
Таш моргнула. Это Митч о ней?
– Но… Да, я понимаю, – сказал он наконец, заканчивая разговор.
Таш приготовилась к разочарованию.
– Они на это не пойдут. Мне жаль.
На самом деле жаль? Таш пожала плечами:
– Что их не устроило?
– Кроме того, что они уверены, что поймают его и так?
Митч явно колебался, и Таш потребовала:
– Говори уже.
– Они получили доступ к его звонкам и сообщениям.
Таш недоуменно нахмурилась.
– Они знают, что ты говорила с ним в ночь на четверг больше десяти минут. Ты солгала об этом.
Да, она солгала. И больше на эту тему ей нечего было сказать. Если только…
– Если у них есть эти записи, разве они не могут отследить, где он сейчас, по сигналу GPS?
– Они отследили. Он выбросил свой телефон в мусорную корзину в торговом центре. Таш, ты не хочешь рассказать мне, что вы с Риком обсуждали?
– Не-а.
– Это не способствует доверию.
– Если у него нет с собой мобильного, мой план все равно бы не сработал. – Митч не отводил взгляда, и Таш едва удавалось сохранить спокойствие. Она снова пожала плечами. – Я могу сколько угодно говорить тебе, что мы с Риком просто болтали, но ты все равно не поверишь.
Митч криво улыбнулся. Она посмотрела на его губы и вспомнила, какими они были на вкус. Это было так давно…
– Теперь это уже не важно. Через пару дней Рик будет у нас, и расследование пойдет полным ходом.
Таш подавила вздох.
– Ну что ж, спасибо, что хотя бы рассказал о моей идее тем, кто принимает решения. – Она сделала глоток воды и обвела пальцем влажный след от стакана, оставленный на столе. – И спасибо, что попытался убедить их. Ты вовсе не обязан был это делать.
Он встал и убрал мобильник в рюкзак, который положил на пол у стены. Садиться снова Митч не стал.
– Ты думала, я этого не сделаю?
Таш покачала головой. Он ведь с самого начала не считал ее предложение дельным.
– Осторожно, Таш, твоя обида затуманивает восприятие реальности. Лучше судить меня по тому, каков я сейчас, а не по тому, каким был восемь лет назад.
Его слова были слишком похожи на правду, и от этого ей было неприятно, но Таш устала препираться. Пора было начать вести себя по-взрослому.
Митч посмотрел на часы:
– Пора заняться ужином.
Таш открыла рот.
– Что? – Он выгнул бровь.
– Ты умеешь готовить?
Он достал из холодильника поднос с мелко порубленным мясом.
– То, что я мужчина, не значит, что я бесполезен на кухне. Так что будь добра, держи свои сексистские взгляды при себе… – Митч остановился, а потом повернулся к ней: – Это же был сексизм, да?
Ее так и тянуло ответить: «Естественно» – и ничего больше не добавлять, но слова застряли где-то на полпути.
– Значит, не сексизм? – Его плечи расслабились. Он положил на стол пару свежих помидоров и достал банку томатной пасты. – Прости, я подумал… – Он пожал плечами. Я не гурман, но готовить умею. Меня успокаивает сам процесс. А тебя нет?
– Для меня это просто еще одна домашняя обязанность.
Митч посмотрел ей в лицо, прищурившись, проследил, как она размазывает воду по столу, и понимающе усмехнулся. Таш немедленно вскипела.
– Ты не умеешь готовить.
Угадал. Но она не собиралась за это оправдываться.
– Мне это не особенно нужно.
– Что же ты ешь? – Митч принялся нарезать лук. У него были ловкие пальцы, и, хотя они двигались не так быстро, как у поваров в телешоу, которые Таш иногда смотрела, он делал все быстро и спокойно.
– Таш?
Она вдруг поняла, что все это время смотрела на его пальцы, совершенно потерявшись в ритме их движения.
– В будни я обычно обедаю в пабе.
– А когда ты не в пабе?
– Ем хлопья, – пожала плечами Таш.
Митч остановился – он нарезал помидоры – и уставился на нее.
– Хлопья? Для завтраков?
Таш захотелось втянуть голову в плечи, но она заставила себя выпрямиться.
– Мне нравятся хлопья. И я покупаю полезные для здоровья, ну… чаще всего.
– Ты ешь хлопья на ужин?
– Иногда. А что такого?
– Ты можешь хоть что-нибудь приготовить?
– Я могу поджарить яйцо. Тосты с фасолью считаются?
– Я… – Митч бросил на нее быстрый взгляд. – Конечно, почему нет. А как насчет салата?
– Я покупаю готовые блюда в супермаркете. Не понимаю, зачем тратить время на резку всего этого, когда можно купить почти готовое.
– Затем, что оно свежее и вкуснее.
– Или затем, чтобы сэкономить, – запоздало добавила она. – К счастью, сейчас мне не надо об этом беспокоиться.
Она, Рик и Митч выросли в рабочем районе. У многих были проблемы с деньгами. Правда, про ситуацию Митча и его родителей Таш ничего не знала – он был намного старше, они мало пересекались в школе. Внезапно она поняла, что, даже когда они стали общаться теснее, он почти ничего о себе не рассказывал. Зато она делилась многим. Она скривилась: может, Митч так ею манипулировал?
Но сейчас он ее защищает, только что пытался уговорить начальство прислушаться к ее идее, и даже готовит для нее ужин. Может, стоит быть немного снисходительнее. В конце концов, восемь лет назад ему было всего двадцать два года…
– Тебе нравится работать в «Королевском дубе»? – В его голосе прозвучала тень осуждения, которое Таш слышала регулярно: мол, не стоит тебе работать в пабе, да и не может официантка любить свою работу.
Она ответила невозмутимо, словно ее совсем не задевало его неодобрение:
– Нравится. Я хорошо делаю свою работу. Постоянные посетители у нас славные, они меня уважают.
На губах Митча была едва заметная улыбка.
– Собираешься сказать, что хорошие девушки не работают в пабах? – резко спросила Таш. – Я тебя удивлю, но я не хорошая девушка.
Митч рассмеялся, запрокинув голову. От этого звука у Таш на душе стало теплее. Она не могла отвести от него взгляд.
– Я собирался сказать, что, если верить слухам, ты там всех держишь в ежовых рукавицах. Постоянные посетители тебя слушаются, потому что знают: один неверный шаг – и они навсегда оттуда вылетят.
Таш ухмыльнулась.
– Я все жду известия, что ты выкупила это место.
– Паб? Я?!
