«Ник, мне надо кое-что тебе сказать. Я пойму, если ты после этого уйдешь, но ты должен знать, что в четырнадцать лет у меня был…»
Простое слово. Всего три буквы. Но это слово может вызвать взрыв, способный разрушить весь мир. Трижды она пыталась начать разговор, и три раза неудачно.
В один из дней Ник сказал ей:
– В субботу Мэнди идет в спа-салон – подарок от ее подруг на день рождения, – и я обещал посидеть с детьми. – Он помялся. – Не хочешь провести день с нами?
Он готов познакомить ее со своей семьей? Это уже серьезно.
Кроме того, ей предстоит познакомиться с мальчиком, у которого была остеосаркома.
О, бог мой, помоги. Она обязана рассказать Нику правду, но как найти подходящее время и силы?
В его глазах она увидела беспокойство – он боялся, что она откажется. Скорее всего, это было бы разумно, но ей не хотелось его обижать. Очевидно, Ник нечасто делает женщинам такие предложения, как можно его оттолкнуть?
– Я… – начала Сэм, – я очень люблю детей. У меня два племянника и две племянницы, и мы все по-настоящему близки. Сколько им лет?
– Зандеру двенадцать, а Нэду восемь.
– Хороший возраст. – Черт! Как глупо. Любой возраст прекрасен. – Мои немного старше. Мы могли бы пойти в парк, если повезет с погодой, а если нет, в Музей естественной истории.
– Отличная мысль! Значит, я за тобой заеду?
«Скажи ему. Скажи…»
– Ник?
– Да?
Она увидела на его лице волнение. Нет, сейчас она не сможет.
– Что, Сэм?
– Пожалуйста, не сочти меня любопытной, но я хотела спросить, есть ли темы, которых мне лучше не касаться в субботу?
– Зандер стесняется шрама на ноге, и еще мы не говорим об их отце.
– Я так понимаю, он их бросил?
– Это было сложное время для семьи. – Ник помрачнел. – Мэнди не хочет, чтобы кто-то говорил мальчикам о нем плохо, на случай, если он решит вернуться в их жизнь, но… – Он грустно усмехнулся. – Я же вижу, что происходит. Подонок Уоррен исчез в тот момент, когда узнал о диагнозе Зандера. Это было восемнадцать месяцев назад. С тех пор дети его не видели.
Сэм с трудом перевела дыхание. Она могла допустить, что мужчина не хочет смириться с болезнью своей девушки, но когда так поступают родители…
– Это жестоко по отношению к твоей сестре и мальчикам.
– Да. Уоррен законченный эгоист. Он даже не поздравил детей с днем рождения и Рождеством. Мэнди старается делать все, чтобы дать мужу шанс наладить контакт с сыновьями, часто привозит их к его родителям. Мать Уоррена всегда находит этому подонку оправдание, говорит, он очень «чувствительный». – Ник скорчил гримасу. – Однако чувствительным к собственным детям он быть не желает. Или к бывшей жене. Для него существуют лишь «я», «мне», «для меня». – Он резко выдохнул. – Мэнди нашла в себе силы указать причиной развода «несознательное поведение мужа», сделала все, чтобы правда не вылезла наружу.
Зная о профессии брата жены Уоррен, разумеется, никогда бы не решился оспорить формулировку при разводе. Должно быть, Ник здорово его ненавидит.
– Мне жаль, – произнесла Сэм.
– В этом нет твоей вины, – пожал плечами Ник.
– Я понимаю, как непроста ситуация, и тебе приходится постоянно с этим сталкиваться. Я неверно выразилась, мне не жаль, я по-настоящему тебе сочувствую.
Ник прижал ее к себе:
– Спасибо. Я очень это ценю. – Он вздохнул и поцеловал ее в лоб. – В нашей семье всем не везет в браке.
Поэтому он одинок? Кто-то причинил ему боль, и он боится влюбляться снова?
– Прости, не хотел обременять тебя своими проблемами.
– Все в порядке. Я никому не расскажу о нашем разговоре.
Ник поцеловал ее.
– Я знаю. Спасибо. Еще раз. – Он нахмурился. – Ты должна знать, что я за человек. Мои родители развелись, когда мне было семнадцать. Моя сестра – ну, ты уже поняла, что брак ее не был счастливым. Я тоже разведен. Нам, Кеннеди, не везет со второй половинкой.
– Или ты просто не встретил свою женщину, – произнесла Сэм.
– Возможно. После ухода мамы отец с головой ушел в работу.
– Вы часто видитесь?
– Он живет в Брюсселе. Нет, нечасто. – Он смущенно улыбнулся. – Он специализируется на европейском законодательстве. Я думаю, он хотел, чтобы я пошел по его стопам, но для этого я слишком люблю Лондон.
– А твоя мама?
– Она еще дальше, в Корнуолле.
– Разве Корнуолл дальше Брюсселя?
Она понимала, что Ник что-то недоговаривает, но давить на него было бы неправильно.
– Значит, она тоже редко видит внуков?
– Да, что печально, учитывая, в каком положении была Мэнди. Отец занят карьерой в Брюсселе, мама своей жизнью… Но сестра знает, что всегда может рассчитывать на меня, несмотря на то что я самый младший в семье. Знаешь, мне совсем не сложно – Зандер и Нэд очень милые, кроме того, я всегда в курсе всех новинок кино о супергероях.
– Здорово. У меня похожие отношения с моими племянниками и племянницами.
Сэм стало горько. Ник доверился ей, она просто обязана рассказать ему правду о себе. Она неполноценная женщина, на которую давит вечный страх повторения пережитого и невозможности родить ребенка. Сэмми Томпсон, которую он себе вообразил, не существует.
Горло сдавило от напряжения.
Она непременно скажет ему.
Скоро.
Неужели она совершает преступление, желая чуть дольше оставаться в его глазах нормальным человеком?
Глава 8
В субботу погода, несмотря на начало октября, была теплой и солнечной.
Ник позвонил ей по городскому телефону.
– Мы у твоего дома, в машине, – сказал он.
– Отлично, сейчас выхожу.
К ее удивлению, Ник был в джинсах и опять в одной из тех восхитительных, сшитых на заказ белых сорочек. Она сделала вывод, что он просто не может существовать без соблюдения определенных правил и норм.
Мальчики заняли места сзади. В них сразу угадывалось семейное сходство: те же темные волосы и карие глаза, что у Ника. Ей было любопытно, как он ее представит? Как подругу и любимую девушку?
– Ребята, это моя подруга Сэмми, – сказал Ник. – Сэмми, это мои племянники Зандер и Нэд.
Значит, подруга. Что ж, вполне разумно. Особенно учитывая ситуацию с разводом родителей. Ник, несомненно, не хотел давать понять детям, что перед ними, возможно, их «тетушка», чтобы они не чувствовали, что их жизнь опять может измениться.
Дети поздоровались. Оба выглядели немного смущенными.
