Леночка с трудом удержала коробку в руках, пальцы не слушались, онемели. Всю жизнь они жили скромно, мать ее во всем ограничивала, а вот оно как вышло! Ради ее будущего мать, выходит, старалась. Мать потрепала ее по щеке, и взгляд ее снова очерствел:
– Только не обессудь, дочка, помогать я тебе больше не смогу. Дальше сама управляйся – я долг свой материнский перед тобой выполнила.
Мать вышла, а Леночка еще долго сидела на тахте, не веря своему счастью.
Теперь у нее была полная свобода и деньги, осталось выбрать подходящий вуз. На эту тему Леночка размышляла недолго и решила поступать на филфак МГУ. Способности к филологии у нее были несомненные: половине класса она строчила сочинения, умело стилизуя язык под каждого ученика; на всех городских олимпиадах по русскому занимала первые места, была редактором школьной стенгазеты, писала стихи и рассказы о ВОВ, передовиках производства и школьных успехах. Одно ее стихотворение даже было опубликовано в местной заводской малотиражке, в рубрике «Новое поколение».
Мне бы лодку добыть
И уплыть
К берегам неизведанным,
Где на солнце сады цветут,
В облаках грибы растут,
А по воздуху плавают рыбы.
Мне бы лодку добыть
И уплыть
К берегам неизведанным,
Чтобы в небо упасть,
Среди звезд танцевать,
Светом лунным наполнить грудь
И найти свой путь…
Авторитетный критик Сыромятин после выхода этого стихотворения написал в своей критической заметке, что: «Пока есть такая молодежь, которая стремится к высокому по пути к коммунистическому будущему и использует поэтические аллегории и метафоры для отражения насущности реализации продовольственной программы в свете решений ХХVI съезда ЦК КПСС, значит, не все потеряно». В общем, Леночка была уверена, что в МГУ она поступит без проблем. Мама, несомненно, права, с дипломом университета найти в Москве свое счастье будет проще.
Но все вышло иначе…
Со своим счастьем Леночка Цыплакова познакомилась гораздо раньше, сразу после вступительных экзаменов на филфак МГУ. Она сидела на лавочке рядом с универом, рыдала и от злости кусала губы. В университет она не прошла, завалила письменный экзамен по литературе. По другим предметам тоже не особенно отличилась, но за трояк по любимому предмету было особенно обидно, до смерти обидно – это несправедливо, подло! Трояк жег щеки огнем, сверлил сердце дрелью, щипал глаза. Жить не хотелось, о возвращении домой не могло быть и речи. Мать попросту ее прибьет. По глазам поймет, что она не поступила, и прибьет. В другой вуз поступать – сил не осталось. Хотелось утопиться, всех убить и поджечь здание университета. От самоубийства Леночку удерживало только то обстоятельство, что в общаге на Шверника у нее лежал чемодан с кучей обновок, которые она приобрела в ЦУМе и ГУМе, израсходовав почти все деньги, скопленные матерью за всю ее жизнь. Жаль было умирать, не щегольнув хотя бы разок в этой роскоши!
Он подошел и сел рядом, понес какую-то банальность о погоде, заявил, что у нее симпатичные босоножки, и попросил закурить! Идиот! Неуклюжий медведь с длинными вьющимися волосами, сбитыми мозолями на пальцах – от гитарных струн, в замызганных иностранных джинсах и с юношеским пушком над верхней губой. Кошмарный урод, но слезы сразу просохли.
Оказалось, что он тоже провалился в МГУ в прошлом году, поступал на факультет журналистики, но, чтобы не загреметь в армию, больше рисковать не стал и благополучно сдал экзамены в Станкин, где конкурс был значительно ниже. Разговор завязался сам собой. Через полчаса они, сидя на мраморных периллах смотровой площадки Ленинских гор, созерцали Москву. Он пил теплое «Жигулевское», искоса пялился на ее голые коленки и пытался развлечь девушку. Она с удовольствием лопала подтаявшее эскимо, болтала ногами и хихикала, слушая дурацкие анекдоты про Брежнева, евреев и чукчей.
Спустились на набережную поглазеть на речные трамвайчики. Пахло горячим асфальтом, шашлыками и тиной. Солнце садилось, подкрашивая оранжевым остывающую воду. На щербатых ступеньках дремали утки.
Он придержал ее за талию, когда она спустилась к самой воде, чтобы сполоснуть руки, а потом, как истинный джентльмен, разрешил ей вытереть ладошки о свою футболку. Она шутливо поставила мокрую отметину на его груди, в районе сердца. Он шутливо закатил глаза и повалился на траву.
Вечером Леночка оказалась у своего нового приятеля в гостях, где он довольно умело слизал остатки шоколада с ее губ и предложил ей остаться у него. Она осталась, идти ей было некуда, да никуда и не хотелось… На следующий день ее чемоданчик перекочевал из общаги в его квартиру на Университетском проспекте. Квартира была трехкомнатной, просторной и шикарно обставленной. Никогда в своей жизни Леночка не видела такого богатства. Что удивительно – ее новый парень жил один! Родители находились в длительной командировке в Тунисе и приезжали домой редко, на один месяц в году, но ежемесячно выплачивали сыну денежное пособие, через опекуна. Деньги пропивались и проедались совместно с друзьями, которые ошивались в его квартире постоянно. Тусовки, пиво, песни под гитару, дым коромыслом, тяжелый рок – очень быстро она стала своей на этом празднике жизни, и плевать ей было на то, что Артем, тогда еще Артем, воспринимает ее как свою личную вещь и позволяет себе поднять на нее руку. Прикладывая свинцовые примочки к синякам на лице, Алена уговаривала себя, что все это ерунда: агрессия и частые скачки настроения вызваны его нездоровым образом жизни, постоянными пьянками, гулянками – влиянием алкоголя на неокрепший юношеский мозг. Холмогоров ее любит, иначе не стал бы настаивать на браке. А раз любит, то ему придется с ней считаться. Когда они поженятся, Алена найдет способ прекратить это постоянное безобразие. Полная радужных надежд, она согласилась выйти за Артема замуж. Подали заявление в загс. Алена стала готовиться к свадьбе, воображать себя невестой, подбирать в уме свадебный наряд, мечтать о красивом застолье. Но Холмогоров заявил, что терпеть не может всю эту пошлятину, и заставил ее надеть на бракосочетание джинсы. В загс приехали на троллейбусе, из гостей присутствовали только свидетели, которых Алена видела в первый раз в жизни. С ее стороны – неприятная длинная девица, как позже выяснилось, подруга детства Холмогорова. Вела она себя безобразно: ее лошадиный идиотский смех во время церемонии Алена помнила до сих пор. Со стороны жениха – прыщавый очкарик, одноклассник Артема. Но самым унизительным было не это. Когда работница загса сказала фразу: «А теперь поздравьте невесту, молодой», – Холмогоров проигнорировал ее губы и торжественно пожал жене руку. Через месяц родители в очередной раз приехали в отпуск из командировки, Артем не посчитал нужным предупредить, что дома их ожидает новая «ячейка общества». Разразился скандал, мать тряслась в истерике, отец сдержанно отчитывал сына и грозил лишить его наследства. Алена забилась в угол гостиной, с ужасом наблюдая некрасивую сцену. Ужасала не реакция родителей, их в какой-то мере можно было понять, а поведение молодого мужа. Холмогоров выслушивал претензии с сардонической улыбкой и выражением удовлетворения на лице.
