Отец сделался еще серьезнее, чем обычно, затем торжественно произнес:
– Ты готов. Ты сможешь выдержать. Пойдешь в семнадцатой группе.
– Я смогу что-нибудь привезти? – негромко спросил я.
– Ты имеешь в виду вещь? – так же негромко спросил в ответ отец.
Я кивнул.
– Сможешь, – ответил отец. – Каждый может взять одну небольшую вещь. Только ознакомься со списком запрещенных предметов. Предварительно.
– Да я и так знаю…
– Ознакомься. Сам знаешь, если притащишь что лишнее, в следующий рейд могут и не выпустить. Будешь на драге загорать, а в этом мало приятного. Поверь мне…
Я верил. Когда-то давно, когда отец был еще молодым, он привез запрещенную вещь и был отлучен на три рейда. Он тогда даже вызвался с горя в Постоянную Поверхностную Экспедицию и целый год не вылезал из танка, в то время как раз проверяли идею насчет воды, один ученый высказался на тот счет, что на планете есть вода. Сейчас мы знаем, что это бред, но тогда многие верили. Постоянная Экспедиция буравила поверхность в тридцатимильном секторе, каждый второй то и дело валялся с заячьей болезнью, мой отец тоже. С матерью моей познакомился в госпитале, там ему сплавляли сетчатку. Романтическая история.
Отец продолжал:
– Быть отставленным от рейдов… Ничего хорошего. Те, кто не ходит в рейды, – они лишены… они многого лишены. В конце концов, увидеть мир можно лишь со стороны, ты сам знаешь.
– Только через очки, – возразил я.
– Через очки – и то хорошо. Многие вообще никогда из города не выходят…
Это точно, многие не выходят, особенно совсем молодые. Они даже на поверхность не могут выйти – сразу в обморок. Это потому, что агарофобы все, боятся открытых пространств.
Я не боюсь, потому что я в отца. Мой отец пилот, один из Восьмерки, а я в него, между прочим. Правда, пилотом мне не стать, я с вычислениями плохо разбираюсь, но наследственность есть. Может быть, стану техническим инженером, когда-нибудь потом.
И пространства я не боюсь.
День – 9
Сразу после работы отец заглянул ко мне и вручил список запрещенных предметов. Я только что принял вечернюю порцию капсул и пребывал в сонном настроении, после белкового вброса всегда так, хочется полежать и подумать, отрыжка мучает. Но отцу этого ведь не объяснишь, он человек старых правил.
Отец упрям, пришел с книжечкой, тряс ею над ухом. Хотя на самом деле я знаю список запрещенных вещей. Да его все знают почти наизусть, даже самые молодые. Но спорить с отцом не хотелось, так что я книжку взял. Выслушал еще много напутствий и рекомендаций, выслушал лирическую историю про трепет отца перед первым рейдом, дал нужное количество заверений и обещаний, все как полагается.
Отец что-то волновался, не знал, куда руки деть. Вообще-то я понимал, из-за чего он волнуется, рейд – довольно опасное мероприятие, многие не возвращаются. А я у него первый. Ну, в смысле первый нормальный.
Отец волнуется.
И мать волнуется.
На всякий случай я его еще раз заверил, что буду осторожен. Не буду никуда соваться, не буду никуда лезть. Отец покивал и ушел, я принялся изучать список запрещенных вещей.
Как оказалось, не зря. Список обновился и расширился. К обычному перечню: книги, рисунки, игрушки, кинофильмы, музыкальные записи, фотографическая и видеотехника, оружие, статуэтки, кое-что другое, добавились еще и мультфильмы. Отныне их разрешалось провозить только через цензурный комитет. И еще добавили почему-то часы наручные, маленькие рации – ну, это понятно почему, колокольчики и одежду. Раньше одежду можно было провозить, а теперь запретили. Кому помешала одежда?
Ну, да им видней. Одежда так одежда. Хотя какой от одежды вред? А может, мать не зря мне свитер связала? Если теперь одежду нельзя провозить, то придется ее самим делать. Интересно, Ли умеет вязать? Или шить? Надо спросить. Завтра. Она завтра в полдня работает.
День – 5
Ли сидела на скамейке в саду. Выглядела довольно бледно. Она работает на обогатительной фабрике, и когда мы переходим на четыре капсулы, они переходят на три. А про три капсулы я уже говорил – ноги протянешь.
Ли ждала меня. Наши пятнадцать минут. Каждый месяц человек может посидеть пятнадцать минут в саду. Сад небольшой, комната десять на десять, потолок три. Есть небольшой фонтан, и дерево растет, и трава. Под деревом скамейка.
На скамейке меня ждала Ли, а я опоздал на две минуты. Чем Ли была весьма недовольна. Я бы сам был недоволен, а у Ли еще характер кусачий.
– Если тебя берут в рейд, это еще не дает тебе права опаздывать, – сказала она.
Я поглядел на нее с усталым пренебрежением. Мужчина отправляется в рейд, женщина ждет у камина. Кстати, если мы поженимся, то я смогу провезти две вещи. Я поглядел на Ли.
– Думаешь про вещи? – догадалась она. – Зря думаешь, я за тебя не собираюсь.
– А я и не думаю.
– Думаешь, по лицу вижу.
В общем, мы поругались.
День – 4
Сегодня официально объявили списки. Я в них есть.
День – 3
Последний день работы. Ничего интересного, все по плану. Драга врезалась клином в мягкую породу, порода падала на конвейер, отправлялась в дробилку, затем в сепаратор. Моя задача проста – раз в старый час выскакивай наружу и откидывай лопатой крупные камни из дренажных канав. Ну а в промежутках смотри, чтобы драга от горизонтов не отклонялась.
Я остановил драгу за час до конца, проверил, как идет отгрузка. Конвейер работал, все было в порядке. Спустился вниз, прошел дегазацию и дезактивацию, разделся, повторил дезактивацию, вымылся, прошел в зал для собраний. Там уже было изрядно народа, наверное, человек пятьдесят. Все участники рейда. Молодых много.
Сначала мы выслушали лекцию. Все как обычно. Я был на инструктаже перед прошлым рейдом, отец тогда меня позвал. В этот раз говорили точно то же, что и в прошлый раз.
Цели полета. Цели групп. Техника безопасности. Оглашение списка запрещенных вещей.
В конце нас поделили. Я действительно попал в семнадцатую. Группу Хитча. Самого Хитча я знал, редкий дурак, мы с ним уже года три работаем, он наладчик. Остальных двух я не знал, они были тоже новички, как и я. Одного звали Джи, другого Локк. На Джи была вязаная жилетка, на Локке свитер, почти такой же, как у меня. Он мне не брат, а свитер одинаковый. Наверное, свитеры все одинаковые.
День 0
Последние два дня ничего не происходило, я только спал и ел. К обычным пищевым капсулам добавили витаминные шарики, от них все время в горле сохнет.
Ну, мать еще приходила. Вела разговоры на тему «как хорошо мы будем жить дальше» и «я уже давно хочу нянчить внуков».
