– Зачем? – Полина села, озираясь по сторонам: действительно, она в незнакомой палате.
– Затем, чтобы я тебе вместо сиделки была. Эх, тухлая больничка! За что я такие бабки плачу? Мало того, что в сладком ограничили, так еще и клиническую идиотку в палату подселили.
– Извините, не хотела вас беспокоить, – сухо сказала Полина.
– Обиделась? А зря. Идиотка ты и есть, кто ж еще! Зачем вены резала? Жизнь-то, она ведь богом дается, и не нам решать, когда на небеса отправляться, – вздохнула Соня, отошла от кровати Полины, уселась на свою койку и включила ночник – по палате разлился мягкий свет. Теперь Полина могла хорошо рассмотреть свою соседку. Крепкая, полноватая фигура, короткие темно-каштановые вьющиеся волосы, крупные, яркие черты лица, нос усыпан смешными конопушками. Вероятно, природный цвет волос у Сони был рыжим, и женщина подкрашивала его в более темный оттенок. Несмотря на хамское заявление Сонечки по поводу клинической идиотки, Полине эта женщина почему-то понравилась. – Конфетку хочешь? – спросила Соня, сунув руку под подушку и выудив оттуда кулек с карамельками.
– Хочу, – улыбнулась Полина.
– Супер! – обрадовалась новая знакомая, соскочила с кровати и высыпала все конфеты из пакетика на одеяло Полины. – Ешь! – потребовала Соня и вернулась на свою кровать.
– Зачем? Куда мне столько? – смутилась Полина.
– Да ну, – отмахнулась Соня, достала из-под подушки шоколадку, улеглась под одеяло и погасила свет. Полина сунула конфетку за щеку, сгребла остальные, положила на тумбочку и тоже легла.
Некоторое время в палате стояла тишина.
– Я вот, например, совсем недавно поняла, что против воли господа пошла, перехитрить его решила, – вдруг сказала Соня, шурша фольгой. – Раз не дал бог ребенка, так и суетиться не надо было. Теперь вот за грехи буду платить. Не знаю, что гинекологу не понравилось, но чую – с ребенком что-то не так. Рожу урода какого-нибудь.
– Соня, ну что вы такое говорите, – мягко сказала Полина.
– Слушай, давай, на «ты», а? Не люблю я этих церемоний.
– Давай, – согласилась Полина.
– Ты из-за чего удумала вены резать? Что случилось? – поинтересовалась Соня.
– Как-то так…
– Как-то так, ну ты даешь! Ладно, не хочешь говорить, не надо. Давай спать. Утром познакомимся поближе, хорошо?
– Хорошо, – с облегчением согласилась Полина: делиться своими проблемами у нее не было никакого желания.
Соседка по палате, кажется, уснула. Полина взяла с тумбочки еще одну конфету. Карамелька пахла ванилью и клубникой, сладкий запах… Полина не любила сладкое, сладкоежкой в семье был Олег.
– Сладкоежка… – прошептала Полина и зажмурилась. Любовь поселилась в сердце задолго до их знакомства. Она знала, что обязательно встретит его, знала, как он будет выглядеть, во что будет одет и даже как будет улыбаться. Она прочитала о нем в книгах, она видела его в своих снах… оставалось только ждать, когда их соединит судьба.
* * *
Это случилось три года тому назад. Тот день, третье сентября, Полина помнила наизусть. Был бархатный осенний вечер… Пушистая дымка над городом… Запах жженых листьев… Ностальгическое настроение, легкая тоска по ушедшему скоротечному лету, небольшой озноб, вызванный сменой сезонов и предчувствием счастья, озябшие руки и желание согреться в жарких объятиях любви…
Полина собиралась пойти с подругой на концерт какой-то модной группы. Подруга неожиданно отказалась, навалились незапланированные дела, и выделила ей в качестве сопровождения Олега. На концерт они так и не пошли, их желания непостижимым образом совпали: хотелось тишины, хотелось заглянуть друг другу в глаза, хотелось вместе ощутить прохладу этого чудесного осеннего вечера, увидеть последнее буйство красок природы перед неминуемыми ливнями, которые очень скоро смоют все эту красоту.
Они погуляли по городу. Побродили по тихим московским скверикам. Понаблюдали за прохожими. Говорили о пустяках, много смеялись, играли в футбол пустой банкой из-под колы и так увлеклись, что нечаянно попали одному прохожему жестянкой по попе. Потом долго извинялись, стараясь не расхохотаться, дошли с несчастным потерпевшим до первой палатки и купили ему в качестве компенсации за моральный ущерб бутылку пива. Проголодались, зашли в уютную маленькую кофейню, взяли горячий кофе и пончики.
Он неуклюже кормил ее с рук, засыпая одежду сахарной пудрой. Потом долго очищал салфеткой и смутился, нечаянно прикоснувшись к ее груди.
От кофейни взяли такси, ехали молча. Доехали до ее дома, расплатились, вышли из машины и долго стояли с глупым видом у подъезда, неловко пряча глаза и судорожно пытаясь сообразить, как сделать последний шаг к сближению.
Он не выдержал первым – попросил угостить чаем. Она, как радушная хозяйка, пригласила его к себе, заранее извиняясь за беспорядок, вызванный переездом из одной съемной квартиры на другую. Провела его в комнату, собиралась выйти приготовить чай… Он удержал, нежно взял ее прохладные ладошки в свои и попросил разрешения уничтожить на ее щеках остатки сахарной пудры.
Все произошло так естественно и трогательно: она ощутила его жаркое дыхание, ласковое прикосновение языка к щеке. Его прохладные губы осторожно коснулись ее губ, она почувствовала их сладость и отдалась во власть своих чувств и эмоций.
Олег ушел под утро, бросив на прощанье скупое «пока». Она лежала на измятой, хранящей запах любви постели, ошеломленная и испуганная, не в силах поверить, что он так просто оставил ее одну. Да, возможно, она поступила неправильно, подарив ему себя в первый же день знакомства. Но разве она могла поступить иначе? Нет, слишком долго она ждала… Ждала этой встречи. Откуда он мог знать, что эта ночь была для нее продолжением чувства, которое жило в душе годами! Что он давно ей знаком, знакома каждая клеточка его тела, его запах, его лицо. Откуда он мог знать?
Полина жалела, что не объяснила это словами. Казалось, что слова прозвучат грубо и неуместно, что Олег поймет все сам, заглянув ей в глаза. Почувствует язык ее тела, вибрацию души и сердца. Но он не понял…
Весь день она ругала себя, что сделала ошибку, которую невозможно теперь исправить. К вечеру, измученная переживаниями, уснула.
Ее разбудил звонок в дверь. На пороге стоял Олег с букетом ослепительно-белых роз.
– Надеюсь, ты согласна выйти за меня замуж? – сказал он и вручил ей букет.
– Но… но ты же ничего обо мне не знаешь, – робко попыталась возразить она.
– Поэтому сегодня ты переедешь ко мне, познакомимся поближе. Собирайся. У нас мало времени, всего лишь неделя.
– Неделя?
– Да, я договорился с загсом. Денег дал, чтобы нас расписали пораньше. Ладно, не буду тебя отвлекать и подожду в машине. Когда соберешься, махни в окно рукой, я буду знать, что ты готова, и поднимусь помочь тебе спустить чемодан, – он пошел к лифту, нажал на кнопку и уставился куда-то себе под ноги. Двери лифта открылись – он повернул к ней голову и неуверенно спросил: – Так ты согласна?
