Только желания взять с Тины клятву о неразглашении не возникло. Более того, это осознание никакого сопротивления не вызвало. Наоборот — я ощутила некоторое совершенно нелогичное удовлетворение. Вместе с тем ванную покидала в довольно хмуром настроении, но…
Едва я, уже причесанная и одетая, переступила порог, едва увидела не менее причесанного и одетого Ринара, который плавно поднимается с установленного возле двери стула, скепсис попятился.
Совершенно внезапно я ощутила прилив радости. Сдержать улыбку, которую эта радость вызвала, опять-таки не смогла.
— Ну наконец-то… — процедил Ринар, и… ну, собственно, все.
После этой реплики моя улыбка стала запредельной, а радость хлынула через край! Просто недовольство величества было настолько привычным и настолько показным, что сил не осталось. И я рассмеялась! А Ринарион…
Он тоже смеялся, но только глазами. Это было настолько удивительно, что я чуть-чуть, самую малость растерялась. И тут же услышала:
— Леди Светлана, завтрак. — И уже тише, с какой-то особенной, очень трогательной ворчливостью: — Он уже остыл. Десять раз.
Утро оказалось настолько насыщенным, что других приключений я попросту не ждала, а в кабинет его величества вошла в полной уверенности, что тут же возьмусь за вчерашнюю книгу. Но все сложилось немножечко не так — едва переступили порог, стало ясно, что есть еще один сюрприз. И судя по настроению королевских помощников, он был хорошим.
— Ваше величество! — воскликнул Сарс, бодро вскакивая из-за своего стола. Потом заметил меня и, придержав буйные эмоции, учтиво поклонился. — Леди Светлана…
Я присела, сообщая, что тоже рада встрече, затем кивнула не менее сияющему Бирису. Невольно напряглась в ожидании новостей и таки услышала:
— Ваше величество, вы не поверите! — возвращаясь в прежнее, весьма буйное состояние, выпалил плотный. — В Каратэне дождь!
Ринарион нахмурился, а потом пробормотал едва слышно:
— Ну почему же не поверю?
И уже громче, правда, с таким видом, будто это не неожиданность, а какая-то закономерность:
— Ты не шутишь?
— Да какие шутки! — продолжил ликовать Сарс. Он подхватил со стола какую-то бумагу и добавил: — Вот! Сообщение от главного управляющего!
Теперь величество соизволил отреагировать нормально — в смысле, улыбнулся уголками губ и доброжелательно кивнул. А у меня создалось впечатление, что Сарс имеет к этому Каратэну личный интерес. Может, в том районе земли королевского помощника расположены?
— Еще есть новости из Дрофна, — встрял Бирис. Тощий, в отличие от плотного, с места не вставал, но тоже бумагой тряс и заметно радовался. — Гусеницы, которые подбирались к полям… Из Дрофна пишут, что сегодня ночью все передохли.
Ринарион опять-таки кивнул. Точно хотел двинуться к собственному столу, но задержался, явно предчувствуя, что на этом сообщения не закончились.
— Река в графстве Отес, — подтверждая данную догадку, выпалил Сарс. — Там в горах прошел какой-то камнепад, что-то сдвинулось, и уровень воды начал подниматься!
— А наших драгоценных соседей-вирайцев сегодня ночью землетрясением тряхнуло, — подхватил Бирис. — Точных сведений пока нет, но, судя по всему, тряхнуло знатно, так что набегов на пограничные селения в ближайшее время можно не ждать.
Вот после этих слов ситуация немного изменилась. В том смысле, что все присутствующие в кабинете, включая Ринариона, дружно уставились на меня. Мне же вспомнились слова храмовницы в белой шапке и… Нет, мурашки по спине не побежали, но толика хмурого недоумения в сердце все же зародилась.
Пауза длилась недолго. Потом я услышала очень почтительное:
— Леди Светлана… — Это Бирис.
И уже восторженное:
— Леди Светлана! — Это Сарс.
Стало и приятно, и одновременно неуютно. Королевский дар в действии? Посланное Ринариону «благословение» во всей красе? Простите, но я понятия не имею, как к этому относиться.
Не уверена, но, кажется, его величество тоже не знал. Зато довел до памятного дивана, лично сходил за книгой — я ее на столик вчера положила, и только после этого к собственному рабочему месту направился.
А усевшись, спросил:
— Что с безопасностью дворца?
— Маги работают, — ответил Бирис. — На данный момент никаких нарушений или пробоин в плетениях не нашли.
Величество кивнул. Затем бросил быстрый взгляд на меня и добавил:
— Пусть большие королевские покои проверят.
На лице тощего отразилась растерянность, которая мгновенно сменилась сдержанной радостью. Сарс отреагировал аналогично, и это напрягло.
— Вы переезжаете? — выдержав паузу, поинтересовался Бирис.
— Вообще-то нет, но кто знает, как сложатся обстоятельства? — сказал Ринарион. И тут же пояснил: — Вдруг Лария не очнется? Или очнется, но приступить к обряду не сможет? — Правитель как-то странно вздохнул. — Или… матушка Низа права, и обряда противодействия для таких случаев вообще не существует? Ведь речь не о младшем боге, да и храм нерядовой.
Вот теперь я подобралась и впилась взглядом в Ринариона. Что происходит? Какой еще переезд?
— Большие покои рассчитаны на две персоны, — поймав этот взгляд, пояснил правитель. — Там есть отдельные комнаты для встречи всех этих помощниц, портних и прочих ваших женских штучек.
Слова прозвучали хмуро, но настолько буднично, что возникло ощущение, что король с нашей связью смирился. Но это же невозможно! Или…
Я пронаблюдала, как Бирис вскакивает и убегает в явном намерении немедленно передать слова величества магам. На Сарса, который не просто улыбался, а прямо-таки сиял, тоже взглянула. Потом вспомнила новости, которыми нас встретили, и вновь уставилась на Ринара. И подумала — а как бы на месте монарха поступила я?
Да, тот факт, что нас обоих принудили, неприятен, но для королевства мое присутствие, безусловно, во благо. Более того, это прямая выгода, а раз так…
— Не надо, — перебив мою мысль, сказал король. А после нового, на сей раз вопросительного взгляда, пояснил: — Не надо подозревать меня в корысти. Я обещал, что верну тебя домой? Значит, так и поступлю.
Я слегка опешила. Впрочем, нет — удивилась я довольно сильно! И отдельным поводом для удивления стала интонация — не злая, а ворчливая. Категоричности, с которой Ринар говорил о моем возвращении раньше, не осталось. И это опять навело на мысль, что намерения его величества уже не настолько крепки.
Ну и еще одно — после этих слов я в полной мере осознала, что вовсе не являюсь приблудой. Что я не нахлебница, которая пришла покуситься на чужие блага, а человек, который может быть весьма полезен.
Как там «белая шапка» говорила? Утрата дара — это утрата благословения, которая заканчивается печально. Человека постигают огромные неудачи, этакая кара богов. В случае Ринариона неудачи распространяются на все королевство. И удачи, как выясняется, тоже.
