На следующий день он занял место на небольшом пригорке. От него до моста двадцать метров, он успеет домчаться, если увидит царскую карету с охраной, и поджечь фитиль. Фитиль у него в кармане, заряженные пистолеты за поясом.
По дороге проезжали телеги и несколько карет, но все не то. Кареты были без охраны – царя ни в одной из них быть не может. Понятно, что кареты – привилегия богатых или высоких рангом царедворцев, но они ему были не нужны. Царь, только сам Иоанн – вот его цель!
Дорога огибала пригорок, и когда кто-то приближался, Андрей ложился на землю, чтобы его не заметили.
На следующий день он сменил наблюдательный пост – перебрался на другую сторону дороги. Там стояло одинокое дерево и три чахлых кустика. Ну так и он не слон, спрятаться от посторонних глаз вполне можно.
Ввиду близости Москвы никто из проезжающих разбойников не опасался и по сторонам не глядел. Да и зачем? В одну сторону – столица с городской стражей, в другую – Александровская слобода с опричниками. Если грабитель заведется, вмиг все окрестности прочешут и изловят.
На своем импровизированном посту Андрей сидел практически безвылазно, уходя на ночь поесть и выспаться. Хорошо, дождей не было. Вымокнуть он не боялся, но если огнепроводный шнур промокнет, все сорвется. Комары только донимали – речка близко. Они висели над ним зудящим облачком и безжалостно кусали. Приходилось отмахиваться и терпеть.
На десятый день показался конный конвой, за ним – карета. Екнуло сердце – вот он, царь!
Пригибаясь, Андрей побежал к берегу и вдоль, по урезу воды, – к мосту. Едва успел высечь огонь, запалив фитиль – много времени ушло, чтобы деревянную затычку из днища бочки вытащить. Ну а потом – ходу. Вначале вдоль берега бежал, а потом в рощице залег. Не приведи Господь, опричники его бег заметили – очень подозрительно!
Вот из-за пригорка конные показались – всего четверо, за ними карета. «Что-то конвой невелик, – обратил внимание Андрей, – у царя сопровождающих больше». В душе шевельнулось нехорошее предчувствие. Но и изменить что-либо было уже невозможно.
Конные въехали на мост, гулко застучали по бревнам подковы.
Карета только подъехала к настилу, как громко ахнуло, блеснуло пламя, все окуталось черным пороховым дымом. Во все стороны полетели бревна, комья земли, остатки тел всадников и лошадей. По рощице как ураган прошел. Дохнуло горячим воздухом, ломались ветки и во все стороны летели листья. Наверное, Андрей слишком близко лежал к месту взрыва.
Подходить, рассматривать и оценивать результаты своей работы он не стал – надо было как можно скорее уносить ноги. Взрыв слышали далеко, и через десяток минут могут примчаться опричники – узнать, что случилось.
Он побежал через рощу в сторону Москвы, потом выбрался на дорогу и пошел шагом. Андрей заставлял себя идти спокойно, хотя очень хотелось припустить со всех ног. Но бегущий человек привлекает внимание в первую очередь.
Так, борясь с собой, Андрей добрался до села. Один из прохожих, увидев его, спросил:
– Не знаешь, чего громыхнуло?
– Не ведаю, может, гром?
– А тучи где?
Прохожий приложил ко лбу ладонь, вглядываясь в небо, Андрей же двинулся дальше. Через час он уже входил в Москву. Плохо одному без помощников, без паспорта, сил и времени уходит много.
Вернувшись на постоялый двор и приведя себя в порядок, Андрей улегся спать. Устал очень за последние две недели, а теперь напряжение отпустило.
Он отменно выспался, утром с аппетитом позавтракал и отправился на торг. Неведомо какими путями, но все заслуживающие внимания новости в первую очередь появлялись там, а уже с торга разносились по городу покупателями и торговцами. Даже если царь остался в живых, все равно должны дойти слухи о покушении.
Однако слухов таких не было. Говорили о выросших ценах на соль, о войне с Ливонией, потому что с ратных полей пригнали пленных, о плохой воде в Неглинке, о пожаре в доме купца Мелентьева в Посадах.
Андрей терялся в догадках: почему он не слышит самой нужной для себя новости? Он же сам видел, как разорвало в клочья четырех всадников на мосту! Что с каретой стало, Андрей не видел, все дымом и пылью заволокло, но он сомневался, что она могла уцелеть. Хотя, когда рванула бочка с порохом, на настил успели заехать лишь лошади из упряжки.
Полдня он проболтался на торгу, подходя к кучкам беседующих людей, чтобы послушать, о чем идет речь. И только на следующий день узнал, что на дороге в Александровскую слободу случилось странное происшествие, при котором погибло четверо холопов. О холопах он и сам знал – но карета? Что с ее седоками? Неужели она была пустой и все его труды пропали даром?
Он направился в царев кабак у Каменного моста, что на Балчуге. Пить там хлебное вино – как называлась водка – дозволялось стрельцам, крестьянам, ремесленникам и посадским людям. От харчевен кабак отличался тем, что тут подавалась исключительно выпивка, без какой-либо еды и закусок. Зато права царили вольные – песни, драки. Царь Иоанн перенял сие новшество в покоренной им Казани, где сжег все кабаки.
В кабаке было шумно и многолюдно. За столами сидели и прилично одетые люди, и голь кабацкая, пропивавшая с себя одежду. Женщинам же, женам и матерям, запрещалось заходить в кабаки и уводить из злачного места своих близких – царю нужны были деньги в оскудевающую казну. За доходами следили строго, спрашивая с целовальников.
Андрей взял кружку пива и подсел к подвыпившей компании. В кабаке подавали хлебное вино, пиво, квас, вина и медовуху. Он послушал разговоры – пустое, пьяная болтовня. Пересел за другой стол. В кабаке, в отличие от харчевни, постоянных компаний не было. Кто-то быстро выпивал лафитник и уходил, другие проводили весь вечер, а то и день. Люди за столами менялись постоянно. И все-таки он нашел компанию, где вскользь говорили о взрыве. Очевидцев не было, но один из выпивавших был на месте.
– Мост как корова языком слизала, бревна – в щепу! И яма здоровенная на берегу.
– А что случилось-то? – попытался направить разговор в нужное русло Андрей.
– Да кто ж его знает? Мост взорвали по дороге в Александровскую слободу.
– Ох ты! А царь-то жив? – «ужаснулся» Андрей.
– Так не было там царя-батюшки. Карета на боку валялась, сам видел – вот те крест. Только не царская, кто-то из бояр или князей ехал. Говорят, цел, оглушило только.
– Ай-яй-яй! И кто же сотворил такое? – заинтересовался полупьяненький мастеровой с другого конца стола.
– Да кто ж его знает? Царь-то батюшка, говорят, в городе был.
Андрей чуть не застонал от досады. Вот что значит не иметь помощников! А одному за всем не уследить.
Расстроенный, он вернулся на постоялый двор. Весь вечер раздумывал, что можно еще предпринять. Со взрывом не получилось, стрелять невозможно – нет выгодной для стрельбы позиции. Отравить? Так пробовали уже другие, не получилось; да и человек специальный для пробы готовых кушаний есть при царском дворе.
