– Анастасия Звягинцева, здравствуйте! Майор Зотова, я звонила вам час назад…
Анастасию Звягинцеву Зотова знала по многим второстепенным ролям в кино и телесериалах. Звягинцева была поистине народной актрисой, про таких говорят – «в доску своя», таких любят зрители, но не восхищаются ими и не подражают им. Подобные типажи обречены играть на экране роли второго плана и не способны стать звездами серьезной величины, как бы талантливо они ни играли. Анастасия Звягинцева была талантливой и играла безупречно, возможно, поэтому Варламов обратил на нее внимание и пригласил в свой гениальный фильм. В прессе писали, что актрисе пришлось ради этой роли в кротчайшие сроки похудеть на пятнадцать килограммов. Елена Петровна не представляла, как такое возможно, и, поднимаясь на ее этаж, втайне надеялась, помимо нужной информации, ненавязчиво выведать секреты фантастической диеты актрисы.
– Проходите, – широким взмахом руки пригласила ее актриса.
«Кровь с молоком», – подумала Елена Петровна, разглядывая румяную, пышущую здоровьем женщину. Возможно, перед съемками актриса и сбросила пятнадцать килограммов, но сейчас она определенно диету забросила, потому что люди, сидящие на диетах, не имеют такого цветущего вида.
– Вы по поводу Машки, наверное, пришли? А я ведь сразу поняла, что это она мужа своего убила, когда узнала, что Староверцев внезапно скончался в больнице! Неспроста, думаю, это все. В нашей стране политики своей смертью не умирают. Значит, Машка? Быстро ее вычислили. Не ожидала!
– Откуда вы знаете, что Марию Леви обвиняют в убийстве мужа?
– Так вчера в новостях передали. Есть хотите? Я завтракать собралась. Бутербродик будете?
– Буду, спасибо, – с радостью согласилась Елена Петровна. Ломаться было глупо: во-первых, есть на самом деле хотелось зверски, во-вторых, на кухне, куда привела ее актриса, стол ломился от еды. Да и что отказываться-то, когда человек с открытой душой предлагает? Звягинцева ей как-то сразу понравилась: «своей в доску» она оказалась не только в кино, но и в жизни. Не имела актриса того гонора и высокомерия, которые были в Марии Леви. Царство ей небесное! О смерти Леви Звягинцева еще не знала. Это радовало.
Кухонька оказалась самой обычной. Все просто, как у всех: стол, табуретки, незатейливый кухонный гарнитур, старая плита прошлого века, голубая кафельная плитка и яркие прихватки над раковиной. Выдающимся казалось лишь некое непонятное сооружение, навинченное на кран с водой.
– Любопытная штукенция, – указывая на кран, заметила Зотова.
– Это же фильтр, – почему-то обиделась Анастасия.
– Фильтр, надо же! У меня нет фильтра, – доложила Зотова и, заметив странный взгляд актрисы, смутилась.
Анастасия смотрела на нее так, словно она провинилась или нашкодила. Ну нет у нее фильтра, что же теперь – умереть?! Все словно с ума посходили, вот и у Марии Леви тоже был фильтр. Мода, что ль, такая, возмутилась Елена Петровна и решила перевести разговор на другую тему.
– Вы знали, что у Марии Леви был роман во время съемок? – спросила она.
– С Ольсеном, что ль? Естественно, об этом все знали, хотя голубки и пытались это скрыть, – щедро намазывая на ломоть хлеба масло, ответила Звягинцева. – Сейчас кофе сварю. Почему-то мне кажется, что вы любите кофе, – улыбнулась актриса, и на ее щеке появилась милая ямочка.
– Вам все верно кажется, Анастасия Владимировна, – улыбнулась в ответ Зотова.
– Зовите меня просто Настей. Ненавижу, когда меня по отчеству величают. Я же не старая еще, четвертый десяток только разменяла. – Звягинцева отрезала ломоть хлеба, щедро намазала его маслом, плюхнула сверху толстый кусок докторской колбасы и протянула Елене Петровне. Соорудила себе такой же, откусила с наслаждением и засуетилась у плиты с туркой.
Кофе она в турку сыпала щедро, воды налила до краев, и Зотова, наблюдая за актрисой, вдруг подумала, что кофе обязательно убежит, зальет плиту и что эта женщина меры не знает ни в чем. Кофе убежал, когда Звягинцева в очередной раз откусила от бутерброда. Пока варился кофе, она так и металась от плиты с туркой к столу, кусала свой бутерброд и бежала обратно. Совершенно идиотское, бессистемное поведение, мелькнуло в голове у Елены Петровны, или… или она волнуется и нервничает? Но почему она нервничает? Что за грехи на ней висят? Зотовой вдруг стало не по себе, и первое приятное впечатление от знакомства с актрисой изменилось, словно шоры с глаз упали. Анастасия Звягинцева просто играла роль гостеприимной хозяйки, так же как и сама Елена Петровна всегда играла роль неуклюжей глупой курицы, чтобы собеседник потерял бдительность. Сегодня Зотова вела себя естественно, потому что сама попалась на подобную удочку. Зря она позвонила и предупредила о своем приходе! Актриса успела подготовиться. Зотова разозлилась, потому что даже не могла предположить, с какого боку начинать раскручивать женщину. «Ну ладно, будем прощупывать постепенно», – решила Елена Петровна и приготовилась к беседе.
Анастасия поставила перед Еленой Петровной чашку с кофе и села напротив.
– Спрашивайте, – вопросительно глядя на Елену Петровну, разрешила Звягинцева. – Ничего, что я буду есть во время разговора? Мне мой агент рекомендует еще пару килограммов набрать. А то я, пока у Варламова снималась, весь свой имидж растеряла. Он, изверг, заставил меня сильно похудеть, а народ недоволен. Письма гневные пишет. Недавно с Украины посылка пришла. Семь килограммов сала поклонники прислали! Хотите? Вкусное необыкновенно! Вы так на меня смотрите, словно в чем-то подозреваете? – Она сказала это спокойно, не меняя интонации, и улыбнулась, но улыбка вышла натужной и неискренней.
– Сала не хочу, спасибо, – поблагодарила Елена Петровна, не сводя с Насти глаз. «Нужно правильно выдержать паузу, и актриса расскажет все сама», – решила Зотова, но пауза все тянулась и тянулась, а Звягинцева разбалтывать свои секреты не торопилась. Зотова вздохнула и открыла было рот, чтобы продолжить беседу, но не успела.
– Вы все знаете, да? – потерянно спросила Анастасия. Елена Петровна торопливо кивнула, ликуя в душе – все получилось!
– Рассказывайте, Настя. В ваших интересах все рассказать, – подбодрила она актрису. Анастасия встала, подошла к окну и открыла форточку. Елена Петровна непроизвольно дернулась в ее сторону. Не хватало ей еще самоубийства для полного счастья! Анастасия уловила это движение, обернулась и рассмеялась:
– Неужели вы думаете, что я способна на такие глупости? Теперь уже нет. А тогда… тогда думала, руки на себя наложу. Всех порву! Вы себе представить не можете, что такое строгая диета! Я есть люблю! Очень люблю! И чуть с ума не сошла. Всех ненавидела. Всех! Я от еды бежала, как от чумы. Снотворное пила, чтобы спать больше и о еде не думать, но мне даже по ночам снилось, что я голодная. Сладкого хотелось так, что слезы на глаза наворачивались. Как назло, Аля все время со своими шоколадками таскалась. Везде! Этот запах шоколада… Сладкий, тягучий, манящий… Я ей по-человечески говорила: «Аля, не ешь при мне шоколад». Она шоколадку спрячет, а на следующий день вновь фольгой шуршит перед моим носом. Поймите, я была на грани! Съемки завершились, и я накинулась на еду как ненормальная. Ела, но вкуса не чувствовала, даже не ела – жрала! В животное превратилась. Заталкивала в себя все, что под руку попадется, а после меня рвало в туалете: не усваивалась пища. Знаете, как это страшно? Срыв случился в Париже, перед премьерой. Затмение какое-то нашло. Я Алевтину увидела с очередной шоколадкой, ну и… Мне так стыдно! Я просто хотела испортить ей настроение. Испортить так, как она портила его мне постоянно. Понимаете?
