Вот и забросил Дмитрий весть через тех, кто привез детей, что, мол, они готовы принять любого калеку. На него посмотрели, как на идиота. Но нашелся один, который подошел, чтобы получше все разузнать. Как оказалось, у него брат с увечной рукой. Дмитрий заявил, что примет и такого. А чего кобениться? Рука-то у него того, зато вполне сможет стать главой какого семейства, да еще и здоровое потомство дать. А занятие… Да хоть той же пасекой займется или станет работать на огороде. Конечно, будет трудно, но вполне возможно.
Кстати, под это дело можно особую лопату смастерить. Видел он такие в магазине, ничего сверхсложного. Они бы и женщинам не помешали, но пока только вот под такие пожарные варианты, а там будет видно, забот и без того с избытком.
По зиме нужно будет заняться заготовкой леса, а весной затевать строительство. Причем начнут с интерната, который кровь из носу нужно запускать уже на следующий год. Лучше бы было еще в этом, но не срослось, весна и лето выдались бурными. Ничего. Зато теперь никто палки в колеса вставлять не будет. Тоже немало, если подумать.
– Что это?!
Табук замер как вкопанный, указывая рукой перед собой. Дмитрий был вынужден отвлечься от своих мыслей и посмотрел туда, куда указывал товарищ. А как только рассмотрел, едва ноги не подломились. Внутренности сдавило спазмом. Остро засосало под ложечкой. На глаза навернулись слезы.
Примерно шагах в двадцати от них стояло марево. Шириной метров десять и высотой столько же. Эдакий квадрат, словно большой экран, подернутый рябью. И главное, сквозь дрожащий воздух не видно деревьев, а ведь они находятся в лесу. Разглядеть что-либо доподлинно просто невозможно, настолько сильной была рябь, но деревьев не было точно. Угадывалось что-то, но что именно, не понять. Очень похоже на водную гладь.
Показалось или он действительно услышал отдаленный звук работающего двигателя? Вроде на ЗИЛ похоже? А может, глюк какой? Вот совершенно точно ничего, только переполняющий лес щебет птиц. А марево все висит.
Дмитрий непроизвольно, словно лунатик, сделал шаг. Другой. Третий. И вдруг замер. Отчего-то нет никаких сомнений, что это проход домой. Хотя вполне возможно, что это проход в совсем другой мир. А может, какая иная природная аномалия. Но об этом не думалось. Он был уверен, что это дорога ДОМОЙ.
Домой? А где он, его дом? Там? Или здесь? Да нет же! Конечно, ТАМ! А как же Лариса? При мысли о спутнице что-то шевельнулось в груди и сладко заныло. Сайна, дети. ЗДЕСЬ у него есть то, чего нет ТАМ. В конце концов, столько сил, нервов… И что? Все это зря? А хочет ли он действительно вернуться?
Марево провисело примерно с минуту, а затем резко исчезло, словно кто-то выключил экран монитора. Вот только что оно было, а вот его уже нет. Все это время Дмитрий простоял, так и не сделав больше ни одного шага и не отрывая взгляда от манящей картины.
– Что это было, Дим?
Табук говорил с нескрываемым страхом. Оно и понятно, есть чего испугаться. Правда, Дмитрий не чувствовал никакого страха, только сдавливающую грудь тоску. До того места, где они провалились сюда, примерно с километр. До места провала Вейна еще дальше. Действительно разброс большой, а время, отведенное на открытие прохода, всего-то минута, может, чуть больше. Похоже, ему только что представился просто уникальный шанс вернуться обратно, и он от него отказался.
Говорят, нельзя войти в одну реку дважды, но, видимо, есть исключения. Только что он во второй раз сделал судьбоносный выбор в своей жизни. Прав ли он? Кто знает. Дмитрий уверен в одном – он поступил правильно, а остальное неважно.
– Э… – Голос отчего-то сорвался, и Дмитрий вынужден был прокашляться. – Это было послание великого духа.
– А что оно означает? Предвещает беду?
– Нет, Табук. Великий дух предложил мне сделать выбор – вернуться домой или остаться с вами.
– И ты захотел остаться, – с нескрываемым уважением произнес парень.
А то как же. Сам великий дух является к его вождю. Пусть он был не в белых одеждах и не в виде могучего охотника. Ведь всем известно, что он может явиться в любом обличье. Табук и раньше не сомневался в том, что Дим – избранный великим духом (откуда же он тогда так много знает и умеет), теперь же в этом уверился окончательно и бесповоротно.
– Как я мог оставить народ, принявший меня в семью.
Конечно, слукавил, не без того. Разумеется, сауни ему уже не чужие, но если бы здесь оказались его жены и дети, то он не сомневался бы ни секунды. Просто схватил бы их в охапку и бросился в этот проход. Но он был один. Уйти, а потом корить себя всю оставшуюся жизнь? Нет. Здесь у него есть все, чтобы прожить достойно и ни в чем себя не укоряя. Но раз уж так сложилось, то не будет лишним показать через Табука, как он дорожит своим новым народом. Ну да. Вот такой он теперь прагматик.
– Ладно, пойдем. Нам еще так много нужно сделать, что я и не знаю, с чего начать.
– Ага. Пойдем. Дим, ты…
– Хватит об этом. И лучше никому не говори о том, что случилось.
– Хорошо.
Как же, «хорошо». Сразу видно, что эта весть облетит всех со стремительностью молнии. Значит, разговора с Ларисой не избежать. Интересно, как она отреагирует на эту новость? Наверняка ее накроет депрессия. Господи, только бы с собой ничего не учудила! Хотя… Вряд ли. За прошедшее время она стала куда крепче и решительнее. Опять же ответственность за Иришку. Материнский инстинкт – великая сила, с ним ничто не справится. Есть, конечно, исключения, но кто говорит об уродах. Так что Ларчик выдержит, а он поможет, чем сможет. Но лучше обо всем рассказать самому. Очень не хотелось нарываться на скандал.
Лариса однажды уже сделала свой выбор, так что на этот раз все должно пройти куда легче. Помнится, он тогда пообещал перевернуть все с ног на голову. Ну что ж, в этом плане уже сделано достаточно много. Остается только не снижать темп. Вот, скажем, мед добыл, а ведь два года плешку проедала! И остальное приложится, дайте только срок. Да ерунда! Как два пальца об асфальт!
