Глава 24
Первое, что она почувствовала, был запах. Сначала в нос ей ударил запах дезинфицирующего средства, потом к нему примешалось что-то другое, от чего сердце заколотилось сильней. Резкий металлический запах крови. Она открыла глаза и попыталась оторвать голову от подушки, но та словно налилась свинцом. Рука затекла и была чем-то стянута на локте. Она вытянула шею и увидела, что подключена к капельнице. Во рту пересохло, язык опух и едва ворочался, губы потрескались. И еще кое-что, нечто гораздо более страшное. Внутри нее зияла зловещая пустота.
Дверь осторожно приоткрылась, и в комнату вошел Грэм с пластиковой чашкой кофе. Он заметил, что она пришла в сознание, и тотчас бросился к кровати.
— Ты очнулась!
Он погладил ее по лбу и провел рукой по волосам, все еще спутанным и влажным от пота.
— Грэм! Что ты здесь делаешь? Где я?
Грэм взял ее руку и поднес к губам.
— Ты в больнице, дорогая.
В его глазах заблестели слезы, и он отвернулся, пытаясь взять себя в руки.
— Грэм?
Он глубоко вздохнул.
— Мне очень жаль.
Тина остановила его, приподняв руку.
— Я знаю. Я потеряла его.
— О, Тина, — всхлипнул Грэм, склонился над ней и поцеловал в лоб.
— Где Рик?
Грэм сжал кулаки и с трудом поборол нахлынувший на него приступ ярости.
— Далеко отсюда, если ему дорога его шкура. Надеюсь, ты подашь на него в суд.
Силы начали покидать Тину.
— Я сейчас не могу об этом думать. Мне просто нужно его увидеть.
Грэм покачал головой, не веря своим ушам.
— Тина, после всего, что он сделал? У тебя мысли путаются.
По ее щекам потекли жгучие слезы. Она попыталась вытереть их рукой и дернула мешочек с жидкостью, который начал раскачиваться на штанге.
— Мой малыш, — прошептала она. — Я потеряла своего малыша.
У нее из груди вырвался душераздирающий крик, Грэм обхватил ее руками и начал плавно покачиваться вместе с ней взад-вперед.
— Вот так, не держи в себе.
У нее с трудом получалось выговаривать слова:
— Это был мальчик или девочка?
— Прелестная малышка, Тина. Крошечная очаровательная девочка.
Она немного отстранилась и пристально посмотрела на него.
— Ты видел ее?
— Да, я был здесь с тобой все время. Ну, не на самих родах — я ждал в коридоре, но потом они мне ее показали.
Тина приподнялась на локтях.
— Я хочу увидеть ее. — Ее голос звучал на удивление спокойно.
Грэм колебался лишь секунду:
— Конечно, сейчас позову медсестру.
Держа на руках свою новорожденную дочурку, Тина любовалась ее ангельским личиком, удивляясь, насколько все в ней было совершенно. Ее глаза были закрыты, и длинные темные ресницы касались пухлых щечек. Она выглядела так, будто спит, казалось, она вот-вот распахнет глаза и с обожанием посмотрит на свою мать.
— Ты уверен, что она…
Грэм смотрел на нее, подперев голову руками.
— Тина, у нее не было никаких шансов. Этот ублюдок ударил так сильно, что у тебя случилась, как сказали врачи, отслойка плаценты. Ты потеряла очень много крови. Чудо, что ты сама выжила.
Тина со всей силы зажмурила глаза.
— Лучше бы я умерла, — прошептала она, прижимая дочь к груди. — Это я во всем виновата. Я не должна была к нему возвращаться. И ты, и Линда говорили мне, что я рехнулась, но я не слушала. И вот мой ребенок расплачивается за мою упертую глупость. Я никогда себе этого не прощу.
Грэм сжал в руке простыню.
— Виноват в этом только один человек, Тина, и это не ты.
— Кэти, — прошептала она.
— Что?
— Я назову ее Кэти, — сказала Тина, грустно улыбнувшись.
— Прекрасное имя.
Грэм достал платок и громко высморкался.
Тина начала тихонько петь, покачивая ребенка в такт словам:
Спи, дитя, покоем светлым
Мир земной объят.
И пусть ангелы небесны
Твой покой хранят.
Она улыбнулась и провела рукой по щеке малышки, затем обернулась к Грэму, который сидел на стуле рядом с ней.
— Можешь позвать медсестру, чтобы она забрала ее?
Грэм вскочил на ноги.
— Конечно, как скажешь.
Он позвонил в колокольчик, и через пару мгновений появилась медсестра. Тина поправила розовое одеяльце, плотно укутав личико Кэти.
— Не хочу, чтобы ей было холодно, — сказала она твердым тоном.
Она посмотрела на свою прелестную девочку в последний раз и поцеловала ее в лоб, прежде чем передать в руки медсестры.
— Прощай, мой ангелочек. Я никогда тебя не забуду. Спи крепко.
Глубоко за полночь Тина очнулась от беспокойного сна. Грэм дремал в кресле подле нее, тихонько похрапывая. Тина с нежностью посмотрела на него и улыбнулась. Все-таки были в мире достойные мужчины. Она тотчас вспомнила о Рике и почувствовала, как внутри начинает бурлить желчь и сердце заходится в груди. Как же ей хотелось дать волю своей злости, выпустить наружу все накопившиеся обиды, но смерть дочери опустошила ее, лишив всех жизненных сил. По ее просьбе Грэм пытался дозвониться до Рика, но безуспешно. Тина думала позвонить свекрови, но поняла, что не готова видеть эту мегеру и выслушивать все оправдания, которые та непременно найдет омерзительным поступкам сына. Сын же, вероятно, сейчас валялся где-нибудь в беспамятстве, неспособный осознать своим проспиртованным мозгом весь ужас того, что он сделал. Все, что она помнила, помимо жгучей боли, это как Рик убегает из дома, зажав в руке письмо Билли, обуреваемый злобными бестолковыми мыслями, неспособный видеть правду.
Под утро Рик вернулся домой. После Гилбент-роуд он направился в ближайший паб, чтобы собраться с мыслями. Он выставил себя полнейшим идиотом. Прочитав еще раз письмо Билли, на этот раз спокойно и внимательно, он понял, каким бестолковым кретином он был. Дело было в том, что он так сильно любил Тину, что приходил в ужас от одной мысли, что она может уйти к другому. Его ревность достигла невероятных масштабов и превратилась в паранойю. Тина была не только невообразимо красива, она была добра и заботлива, а ее мудрость порой его просто поражала. Он прекрасно понимал, что не был лучшим мужем на свете. Да, он был иногда способен на сумасбродные выходки, граничащие с безумием, и особой рассудительностью не отличался, но он всем сердцем любил Тину.
Он допил очередную пинту и, пошатываясь, поднялся на ноги. На этот раз он твердо решил: он сделает все, чтобы Тина гордилась своим мужем. Он знал, что подводил ее много раз, но теперь он был полон решимости все исправить. Они станут прекрасными любящими родителями, и их ребенок не будет ни в чем нуждаться — их маленькая семья будет неразлучна.
