– Ага, – кивнула Ксения, – знаете, что вас уже не посадят, времени много утекло!
– Нет, – ответила Татьяна Николаевна, – просто я стала другим человеком и понимаю, ты мое испытание. Господь сегодня специально сюда тебя прислал, чтобы я перед тобой покаялась! Спаситель добр, он мне разрешил прощение у тебя попросить. В церкви я у батюшки исповедовалась, теперь тебе истину поведала. Прости меня!
– Супер! Шоколадно получилось! – прищурилась Ксю. – Боженька грех отпустил, теперь я вас простить должна?
– Да, – смиренно ответила Татьяна Николаевна.
– Надо перед Ириной на колени падать, – отрезала моя напарница.
– Уже сделала это, – ответила тетка, – она мне грех отпустила.
– Когда? Мама сюда приходила? Зачем? – закричала Ксюша.
Татьяна Николаевна сделала резкий жест рукой.
– Это не моя тайна! У матери спроси.
– Она не расскажет, – приуныла Ксюша. – Татьяна Николаевна!
– Да, милая?
– Я сейчас уйду от вас…
– С Богом, деточка.
– Вы же верующая?
– Я пришла к Господу.
– Значит, обязаны говорить правду?
Хозяйка кивнула.
– Время лжи закончилось, я стараюсь жить по заповедям.
Ксения оперлась ладонями о стол.
– Тогда скажите честно, Валерий мой отец?
Глаза Тани расширились:
– Нет! Не ты дочь Валерия.
– Фу, – выдохнула Королева.
А мне фраза «Не ты дочь Валерия» показалась странной.
– Не ты дочь Валерия, – повторила я. – А кто тогда его дочь?
Татьяна перекрестилась.
– Не могу тайну выдать, молчать поклялась. Но вопрос задам. В семье Королевых одна дочь?
– Нет, еще Лерка есть, моя младшая сестра, – ответила Ксюша. – О! Валерий ее папаша. Поэтому мать такое имя ей дала. Так?
Хозяйка молчала.
Ксения оглянулась по сторонам, встала и схватила фигурку кошки, стоявшую на подоконнике среди других фарфоровых статуэток.
– Прикольно. Собираете кошаков?
– Мало у меня радости, – вздохнула Таня, – одни статуэтки. Увлекаюсь ими очень. Ту, что сейчас держите, из Германии привезла, купила на блошином рынке.
И тут меня осенило.
– Татьяна, вы работаете?
– Кем мне работать, – махнула рукой тетка, – домработницей у людей? Образования нет, и мужа одного не могу бросить.
– Но в Германию вы ездили, – улыбнулась я, – кисоньку там симпатичную приобрели.
– Два раза в год по недельке отдыхаю, – грустно сказала хозяйка, – иначе с ума сойти можно. В остальное время я к дому прикована.
– Кто же с Валерием остается? – гнула я свою линию.
– Медсестру нанимаю, – пояснила жена инвалида.
Я заулыбалась еще шире.
– Считать деньги в чужом кармане неприлично, но я займусь занятием, которое бы точно осудила моя бабушка. У вас огромная квартира в центре. Представляю размер ее коммунальной оплаты.
– Да уж, – покачала головой Татьяна Николаевна, – сплошное разорение.
– Но вы не уехали на окраину, значит, можете позволить себе жить в центре, – продолжала я.
Я встала и бесцеремонно распахнула холодильник.
– О! Никаких российских продуктов! Вы жаловались на дороговизну памперсов и отсутствие средств, но на полках у вас импортные йогурты, которые нынче прямо золотые по цене. И минеральная вода французская. Какая у вас пенсия? Думаю, не больше десяти тысяч. Не хотите читать лекции людям на тему «Как хорошо жить на пенсию»?
Татьяна Николаевна опустила глаза.
– Ну… я кое-что скопила на старость.
– Нет, – усмехнулась я, – полагаю, золото, бриллианты покойной Зинаиды сейчас у вас. Вроде вы теперь воцерковленный человек, только правду говорите.
– Валера – наследник убитой супруги, я трачу на него то, что от Зинки осталось, – залепетала бывшая домработница. – Я денег на ветер не бросаю.
– Убийца не может получить имущество человека, которого лишил жизни, – отрезала я.
Татьяна пожала плечами.
– Валера никого не лишал жизни, это сделала его мать. Что вы от меня хотите?
– Правду, – отрезала Ксюша. – Ирина родила Леру? Почему она это сделала? Вы знаете ответ.
– Да, – кивнула Татьяна, – но ни слова не скажу.
Ксюша бросила на пол фигурку, та разлетелась в осколки.
– Моя кисонька, – закричала Татьяна, – любимая!
Ирина схватила другую статуэтку.
– Немедленно все рассказывайте. Даша, вся такая интеллигентная, уговорить вас пытается. А я на … все переколошмачу, окна…! Посуду…! Если полицию вызовите, правду им расскажу про то, как вы Ирину засадили!
Ксения бросила на пол еще одну безделушку и раздавила ее ногой.
– Нет, не надо, – заплакала Татьяна Николаевна, – мои кошечки, единственная отрада в беспросветной жизни.
– Ирина тоже не веселится, но в отличие от вас ей приходится за копейки пробирки мыть и в дерьмовой двушке с алконавтом ютиться, – заорала Ксения и схватила третью кошку.
– Слушай, слушайте, – зачастила Татьяна.
Ксения, не выпуская из рук фарфоровую Мурку, села на стул. Татьяна начала излагать очередную историю.
Глава 18
Не успела Вера Васильевна умереть, как случилась новая напасть. В дверь Поповых позвонили, Таня распахнула дверь и увидела Ирину. Та мало изменилась за прошедшие годы, не растолстела, не поседела. Татьяна чуть не упала, а гостья спокойно спросила: «Валерий дома?»
Попов в этот момент вышел из ванной, кинул взгляд на непрошеную гостью и остолбенел.
– Хочу потолковать, – сказала Ира, – с вами с двумя, дело есть.
Валерий и Татьяна отвели ее на кухню, Ирина села на табуретку и начала говорить. Она ровным голосом пересказала историю своих отношений с Верой Васильевной и ее сыном. Вот тогда-то Таня и узнала мельчайшие подробности истории смерти Зины, она к тому моменту уже понимала, что за человек ей достался в мужья, и безоговорочно поверила бывшей зэчке.
– Зла у меня на вас нет, – объясняла Ира, – зона всегда меняет человека, ломает всех, только одни начинают правильно думать, а другие теряют душу окончательно. Мне повезло, я встретила в Пузырске Софью Михайловну Нечаеву, она у нас эксперимент проводила, вот профессорша и сделала из меня человека. Валера, ну-ка, скажи жене правду!
Таня уставилась на мужа.
– Я чего-то не знаю? – прошептала она.
