Разобравшись с системой входа, я получила возможность осмотреть свой номер. Небольшая, но уютная каюта, рассчитанная на одного человека, встретила меня имитацией летнего послегрозового ветерка. Чуть позже, если пожелаю, я могла настроить любое приветствие, но автоматически срабатывал именно этот модуль, по последним проведенным опросам считавшийся самым популярным среди пассажиров.
В кровати я утонула, провалившись на добрых десять сантиметров и, едва не стукнувшись макушкой о раму, зашипела от негодования. Кажется, персонал забыл вернуть стандартные настройки, а до меня в номере жил кто-то весом с пушинку.
Решив, что экстрим выше моих желаний, я, не теряя времени, подстроила всю систему под себя. Теперь я не рисковала удариться копчиком, задохнуться от обильной ароматизации или замерзнуть под ледяной водой.
– Время завтрака? – вслух спросила я, зарываясь в постельку: недосып давал о себе знать.
– С пяти часов по земному времени, с восьми циклов по…
Слушать все двадцать вариантов исчисления времени на все вкусы пассажиров я не стала, отключив систему. Передо мной стояла дилемма: с одной стороны, хотелось спать, с другой – долг блогера обязывал посетить первый завтрак на лайнере, чтобы иметь материал для открывающей серию репортажей заметки и сопутствующего блога.
Поковырявшись в чемодане, прибывшем в номер незадолго до меня, я выудила самую скромную камеру. Под нее маскировался мой любимый монстр, которым снимали добрую половину развлекательных телешоу, если не все. Проверив заряд батареи, я сонно поплелась искать ресторан или любое другое заведение общественного питания на корабле.
Ажиотажа завтрак не вызвал: сказывался ранний вылет. Многие поддались искушению и отправились досыпать. Я же довольно усмехнулась: кадры получатся без лишних существ.
Усевшись за столик, я ткнула в первую попавшуюся в человеческом меню кашу и принялась вертеться, давая возможность работавшей камере снимать все вокруг. Как назло, заказ принесли спустя две минуты, не дав мне как следует запечатлеть редкий сорт съедобного кактуса с мягкими иголками. Разумеется, про мягкость колючек большинство пассажиров не знало и предпочитало сей предмет интерьера обходить стороной. Но если столкновение вдруг случалось, компания не получала иск за нанесенные пассажиру увечья – их просто не было.
Пододвинув к себе тарелку, я изучила предложенное блюдо. Рисовая каша на молоке. Угадали, это действительно вкусно и даже без добавок в виде варенья или сливочного масла, которое всегда норовит добавить моя мама. Зачерпнув немного, я начала предаваться гедонизму, смакуя каждую ложку. Жизнь была прекрасна.
Удивительно, но за все время, что я смаковала кашу, на этаже не появился ни один турист. Неужели все-все уснули мертвым сном? Странно это, учитывая, что биологические ритмы у жителей Планетарного Союза диаметрально противоположны.
Подозвав официанта, я решила прояснить этот вопрос, чтобы позже осветить его в своем репортаже.
– Простите, – подозвала я бедного юношу. Судя по времени года и его покрасневшим глазам, студент решил подработать на каникулах, но немного не рассчитал свои силы. – В это время всегда так тихо?
Юноша оглянулся по сторонам, будто до этого момента даже не замечал отсутствие клиентуры, и шепотом сказал:
– Всех усыпили на время старта.
– Усыпили? – Я прищурилась, начиная мысленно составлять список претензий к компании CV.
– Да, разрешение на это вы давали, когда принимали свод правил, – предупреждая недовольство, пояснил официант. – Среди персонала тоже многие были недовольны, но из-за гостя… – Парень замолк, увидев кого-то за моей спиной, и быстро ретировался, бросив мне напоследок: – Пересядьте куда-нибудь в угол.
Профессиональное чутье и чувство самосохранения не позволили проигнорировать совет, и я быстро перебралась в угол, закрытый от лишних глаз кадками с цветами. Хорошо, что не всех туристов устраивают пластиковые столики и голограмма в центре!
Ждать появления гостя пришлось долго: я подустала сидеть и ничего не делать. Туи и фикусы были отсняты со всех доступных мне ракурсов, мозаика на столе подверглась детальной съемке, потолок изучен до мельчайших крупинок звукопоглощающего волокна, а меню, которое я прихватила с собой, выучено наизусть, вплоть до ценников и веса. Последнее было самым полезным в моей работе: если заказать форму, как у персонала, то можно попытаться проникнуть в гостевой сектор под видом обслуживающего персонала. Зрители любят сенсации, а я люблю блестящие монетки, капающие мне за каждый просмотр созданного материала. Может, удастся накопить еще на одну комнату: Фату давно уже тесно в кошачьем домике.
Звук шагов оторвал меня от разглядывания последних моделей когтеточек и заставил вспомнить о деле: просунув объектив между туйками, я притаилась за горшком, готовая изображать непонимание, а если придется, то и обморок. Судя по выправке и слаженности шага, дело мы имели с военными.
Затаив дыхание, я следила, как мимо маршируют с полсотни мужчин. Они шли прямо, не глядя по сторонам, будто их вовсе не удивляло и нисколько не занимало убранство салона. Проигнорировали они и выскочившего навстречу стюарда. Только один, в синей форме, остановился и о чем-то спросил подбежавшего стаффа. Тот закивал, как болванчик, и унесся выполнять просьбу. Хотя, по скорости бега служащего я бы поставила на приказ: обычные поручения выполняли медленнее и без подобного пиетета.
И кого же нелегкая принесла? У порядочного блогера было всего два ограничителя, заставляющего отказываться от выполнения задания. И нет, совесть в их число не входила. И закон тоже многие оставляли за бортом. Но вот игнорировать знаки свыше – а последняя модель нейтронного парализатора была не просто знаком, а целой вывеской! – и вступать в конфликт с риентанскими военными мог позволить себе только самоубийца с ярко выраженной склонностью к мазохизму.
И я бы убрала объектив подальше, если бы это можно было провернуть бесшумно, но, увы, одно дело просунуть и совсем другое забрать, не привлекая внимания. Последний гвоздь в крышку моего гроба едва не вбил раздавшийся неподалеку чих.
Зажав себе рот и стараясь не дышать, я хаотически искала кого-то из своих коллег, кто также мог промышлять скрытой съемкой и по чьей милости нас обоих могли засечь и в лучшем случае ссадить с борта. Единственное место, за которое я не могла поручиться, находилось по ту сторону стенки, делившей обеденный зал на две половинки: экологическую и дымную. Мысленно проклиная недотепу, я боялась пошевелиться, чтобы не привлечь внимания бросившегося в нашу сторону вояки в синей форме.
К счастью, он был перехвачен давешним студентом, который бросился на амбразуру, грудью защищая начальство от выговора и себя от отсутствия рекомендаций. Все же CV была человеческой корпорацией, а значит, пресловутые слабости в виде нелюбви к инопланетникам были свойственны и ее руководству. А там, глядишь, и повысят студента за самоотверженный труд. Задним числом, как раз после увольнения и повторного принятия на работу.
