– Двое мужчин в поселении остались без женщин, – объяснил старый охотник. – Вот, возьми этих.
Крун внимательно оглядел девушек и осознал мудрое решение Магри.
– Ты научишь их жить по-вашему, – напомнил старый охотник.
– Мы принимаем твой дар, – торжественно произнес Крун.
Охотники собрались уходить. В Саруме начиналась новая эпоха.
В последующие годы охотники и поселенцы приходили на холм к Круну, просили совета, а ссоры и размолвки он всегда судил беспристрастно и справедливо. Два раза в год Магри и Таку приводили охотников в святилище на холме, где их ждали Крун и знахарь. Поселенцы выстраивались с одной стороны поляны, охотники – с другой, и знахарь, весьма довольный упрочением своей власти, приносил жертвы богу Солнцу, величайшему из всех богов. После священных ритуалов начинался пир, а затем Крун собирал старейшин обеих общин и держал с ними совет.
Спустя три года на одном из таких советов было принято важное решение. Уже много лет овцы давали поселенцам вкусное мясо и шерсть, которую женщины пряли, а из ниток ткали прочную материю. Но в последнее время качество шерсти ухудшилось – пришла пора улучшать породу.
– Надо отыскать тонкошерстных овец, пусть даже не самых крупных, – заключил один из поселенцев. – И скрестить их с нашими.
– На острове таких нет, – вздохнул другой. – Придется возвращаться на материк.
Никому не хотелось отправляться в опасное путешествие через бурный пролив.
– Мы вернемся в родные края, привезем оттуда коров и овец, – решительно объявил Крун. – Выменяем скотину в селениях на побережье. Только отправляться туда надо скорее, пока лето не кончилось.
– А что в обмен предложим? – спросил поселенец. – Горшки и корзины?
Крун покачал головой:
– Нет, у нас есть товар гораздо лучше. – Он обернулся к Магри и Таку. – Нам нужны меха и шкуры, на побережье мы их выгодно обменяем.
И действительно, обитатели северного побережья высоко ценили меха и шкуры с острова, где водилось много пушных зверей.
– Таку этим займется, – решил Крун.
Хромой охотник превратился в ловкого торговца, умело выменивающего ценный товар; с его помощью лодки поселенцев исходили все пять рек в округе и даже плавали вдоль побережья. За несколько дней Таку доверху нагрузил два больших челна пушниной: оленьими и бизоньими шкурами, лисьими и барсучьими мехами. Охотник, неведомо для себя положивший начало торговле островитян, гордо расхаживал от одной груды мехов к другой, расхваливая товар.
– Хорошо, – сказал Крун, осмотрев груз.
Однако хромой охотник, не довольствуясь похвалой, обратился к вождю с дерзкой просьбой:
– Позволь и нам с сыном поехать. Мы умеем грести, лишние руки всегда пригодятся.
Старший сын Таку как две капли воды походил на отца.
К этому времени и сам Таку, и все его сыновья прослыли отличными гребцами. Крун опасался, что поселенцы не захотят, чтобы охотник к ним присоединился, однако предложение Таку всех обрадовало: обитатели долины полюбили бывшего преступника, ставшего удачливым торговцем – он всегда приносил поселенцам необычные подарки.
– Что ж, поезжайте, – согласился Крун.
Вечером Таку собрал сыновей и заявил:
– Мы отправляемся в опасное путешествие за море. Может быть, мы не вернемся, зато вернутся другие. Вы должны во всем следовать моему примеру – плавать на лодках, обменивать товар и торговать. Это лучшее занятие для нашего рода.
Крун, обрубив Таку большие пальцы ног, неведомо для себя оказал охотнику великую услугу. Таку больше не мог охотиться, но, чтобы выжить, нашел себе новое, прибыльное занятие. Поселение росло, и Таку сообразил, что большой общине выгодно торговать. Все поселенцы были заняты: корчевали лес, возделывали поля, поэтому хромой охотник начал возить по округе меха и дичь, став своего рода торговцем-посредником для обитателей долины пятиречья. Он понял, какую прекрасную возможность представляет путешествие на материк, и твердо решил, что своего не упустит. Таку еще не сталкивался с развитой торговлей, которая уже существовала на территории Европы, но чутье у него было верное.
Путешествие завершилось успешно: поселенцы обзавелись новыми породами скота и расширили загоны. Таку привез несколько овец – мелких, но с тончайшим руном. Вдобавок он познакомился с обитателями крупных поселений и своими глазами увидел, как бойко развернулась торговля на материке.
– Ты был прав: с поселенцами нужно жить в мире. Мы и не подозревали, как велика их власть, – сказал Таку Магри, а потом посоветовал сыну: – Надо строить лодки, вместительные и прочные. Будем торговать с людьми на противоположном берегу пролива.
Поселение в Саруме процветало и благоденствовало. Крун понимал, что его годы клонятся к закату – вождю исполнилось пятьдесят лет, – и его все больше волновало то, кому передать власть над двумя общинами.
– Вождем должен стать наш сын, – уговаривала его Лиама. – Твой выбор все будут уважать.
Старшему сыну Круна исполнилось тринадцать. Лиама, с гордостью глядя на стареющего вождя, решила, что будет за ним ухаживать до тех пор, пока сын не подрастет.
Однако Крун рассуждал иначе:
– Наш сын обязательно станет вождем, но сейчас ему рано об этом думать.
Круну предстоял сложный выбор: хотя обитатели долины жили в мире и согласии, но охотники по-прежнему вели кочевой образ жизни, поклонялись богине Луне и не предпринимали попыток заняться земледелием или скотоводством. Вождем должен стать человек, который будет пользоваться уважением и поселенцев, и охотников.
Решение пришло неожиданно.
Когда старый Магри привел Круну двух девушек, вождь решил отдать одну своему дальнему родичу по имени Гвиллох – двадцатидвухлетнему юноше, высокому, смуглому и темноволосому, с угольно-черными глазами. Говорил он мало, но к его словам прислушивались с уважением. Гвиллох согласился взять девушку в жены и вскоре обзавелся тремя сыновьями – такими же смуглыми красавцами, как и отец. Дети находили общий язык и с поселенцами, и с охотниками. Крун с удовлетворением отметил, что Магри поступил очень мудро: через несколько поколений две общины объединятся, несмотря на разницу в образе жизни.
Пока Таку готовился к путешествию через пролив, Гвиллох удивил Круна неожиданной просьбой.
– Выдели мне новую делянку, – сказал молодой человек. – Прежнюю мы делим с братом, у него трое сыновей. Так что пришла пора мне свою завести.
Крун признал разумность просьбы и согласился. Как ни странно, для новой делянки Гвиллох выбрал место у леса, за пределами долины.
– Все наши делянки в долине, – напомнил ему вождь. – Здесь земля плодородная.
– А на юго-западе она еще лучше, – ответил Гвиллох. – И женщина моя будет довольна: ее соплеменники нашими соседями станут.
