– Ярик!
Из песочницы в глубине двора поднялся малыш лет пяти и бросился к нему со всех ног с воплем:
– Папа!
Аркадий подхватил его на руки и посадил к себе на плечи. На балконе появилась молодая женщина в шортах и маечке, длинные светлые волосы распущены по плечам. Между прочим, красавица.
– Аркаша! – позвала она. – Ты молоко не забыл купить?
– Сейчас с Яриком сходим, – ответил тот, поставил малыша на землю, взял за руку, и они пошли со двора.
«Ну, мужики и гады! – злобно думала я. – Чего тебе спокойно не живется? Жена, малыш такой симпатичный… Идиот!»
Женщина смотрела им вслед, счастливо улыбаясь.
Дождавшись, когда Аркадий покинет двор, я подошла поближе к балкону и, задрав голову, крикнула, придерживая рукой шляпу:
– Девушка, скажите, Карасевы в пятой квартире живут?
Она перевела взгляд на меня и переспросила с недоумением:
– Карасевы? В пятой квартире я живу, и, по-моему, нет у нас в доме никаких Карасевых.
– А это какой дом?
– Семнадцатый.
– А 17а где?
– Наверное, девятиэтажка вон в том дворе, хотя точно не знаю.
Ну вот, у меня есть адрес: улица Никитина, дом 17, квартира 5. Только на кой черт он мне сдался? А если Волков надумает с Аркадием разделаться и пошлет киллера сюда? А здесь ребенок. С ума с ними сойдешь!
Я вернулась в машину, завела мотор, пытаясь решить, что делать дальше. Волков в командировке, супруга тут же пустилась во все тяжкие. Интересно, где сейчас Ремизов и чем занят? И что они все-таки задумали? В любом случае я по-прежнему считаю, что убивать Веронику в своем доме Волков не станет. Убедимся, что мадам вернулась домой, и вздохнем с облегчением.
Увидев телефон-автомат, я притормозила и через две минуты уже звонила в гнездо Волковых.
– Да, – пропел женский голос.
– Люда? – спросила я.
– Что? Вы куда звоните? – голос вроде бы Волковой, хотя у них наверняка есть домработница. Нет, точно Волкова. Прислуга с такой интонацией обычно не говорит. Ее голос, ее…
Лишь только я переступила порог родного дома, беспокойство мгновенно вернулось. Не зря парочка мстителей из города смылась. Оттягивать момент убийства им не резон, о шашнях жены могут узнать посторонние, и убедить в своей невиновности следствие будет еще сложнее. Пока для окружающих Волковы все еще идеальная пара, и следует действовать.
Примерно через час я уже места себе не находила и в конце концов, схватив ключи от машины, отправилась к дому Волковых. Глупость несусветная, но у меня было странное чувство, что, пока я рядом, с Вероникой ничего не случится. В общем, я заняла позицию все в том же переулке и глазела на окна второго этажа. Свет вскоре погас, а я заволновалась еще больше. Дошла до того, что совсем было решила дозором ходить вокруг дома, но явилась здравая мысль: здесь могут быть видеокамеры. Или кто-нибудь из соседей на мой променад обратит внимание и, чего доброго, позвонит в полицию. Отчего бы, кстати, мне не позвонить? Не в полицию, а Веронике?
Я досадливо вздохнула, твердо решив дождаться возвращения Волкова. Где-то ближе к двум я, должно быть, отключилась, а когда открыла глаза, часы показывали 3.15.
– Никудышный из тебя наблюдатель, – проворчала я, поежившись. Шея затекла, поясницу ломило. Зевая, я таращилась на окна особняка Волковых. Гадай теперь, вернулся Виталий или нет.
Я завела машину и поехала домой. Сидеть в переулке и дальше просто не было сил. Но, заприметив телефон-автомат, остановила машину. Набрала заветный номер, послушала гудки, хотела уже повесить трубку, когда раздался щелчок и недовольный мужской голос произнес:
– Алло.
Я сочла за благо промолчать, чего доброго, Волков меня узнает, и побежала к машине, радуясь, что могу с чистой совестью отправиться спать.
Разбудил меня звонок мобильного. Я долго шарила рукой по тумбочке, пытаясь нащупать телефон. Глаза все же открыла, в комнате светло, часы показывают половину восьмого. Сегодня суббота, что за идиот звонит в такую рань? Идиотом оказался Борька. Я проворчала:
– Боря, ты спятил? – И только после этого вспомнила о его вчерашнем приглашении.
– Я тебе вчера весь день звонил, – ответил он обиженно. – И на домашний, и на мобильный.
Ну да, мобильный я выключила, когда в «Покровском» партизанила, и включила, только вернувшись домой. О чем, спрашивается, думала?
– Забыла телефон у подруги, извини… – Не очень удачное вранье.
– Ты едешь? Через полчаса надо быть у Вовки.
Девушке за полчаса на романтическое свидание не собраться, это я знала доподлинно. К тому же никакие силы небесные не заставят меня сейчас подняться с постели. Можно поспать по дороге в Москву… Прибуду помятой красоткой с размазанным макияжем. Очень сексуально.
– Извини, Боря, давайте без меня.
– Это ты извини. Разбудил в выходной… – Он еще немного подождал, точно давая мне шанс. – Ладно, пока. Увидимся в понедельник.
– Ага. Удачи!
Я отбросила мобильный и, накрыв голову подушкой, попыталась побыстрее уснуть, но уже через полчаса чистила зубы, стоя возле раковины в ванной, и ругала себя на чем свет.
«Мама, вы родили идиотку», как говорят в Одессе, если верить фильмам. Спать ей, видите ли, хотелось. Ну вот, проспала мужика, поздравляю! Конечно, мужиков у тебя пруд пруди, одним больше, одним меньше…»
Я прошла в кухню, все еще чертыхаясь, приготовила кофе. Очень хотелось позвонить Борьке, вот только какой от этого толк? А если рассказать ему правду… Интересно, как он отнесется к моей истории? Погонит в полицию или настоятельно порекомендует ни во что не ввязываться? Борька парень правильный и не вмешиваться вряд ли посоветует. Но уж и в засаде сидеть не станет. Рассказать можно и в понедельник. Странная вещь получается: чужие тайны меня занимают больше личной жизни. Может, я извращенка?
Я выпила кофе, наконец-то оделась и устроилась на подоконнике с книжкой. Не столько читала, сколько за окно смотрела. Надо бы обед приготовить, но желания не возникало. Я то яблоко грызла, то печенье. Наконец позвонил Волков.
– Лера, я у вашего дома.
– И кто вас сюда приглашал? – буркнула я, явно пребывая в так и не пережитой до конца тоске по Борьке. Точнее, по его предложению, которым я не воспользовалась.
– Я… извините, я просто подумал… – заволновался Волков, а я сказала:
– Неподалеку от моего дома есть сквер, ждите там.
Его машину я увидела издалека, а вскоре и его самого заприметила, он бродил по аллее, держа руки за спиной, точно старичок-пенсионер, и, судя по физиономии, ничуть ожиданием не тяготился.
Я подошла, он заулыбался до ушей и сказал:
