Когда он выключил свет в своем номере, его сердце и мысли были полны Мэгги. Он пообещал ей, что не будет давить на нее, пусть даже иногда ему бывает страшно. В ту ночь, перед тем как лечь спать, он прочитал молитву о терпении. Ему оставалось сейчас только ждать и верить, что для них обоих все образуется самым лучшим образом. Засыпая, он думал о ней и задавался вопросом, что их ждет впереди.
* * *
В последующие два с половиной месяца он не виделся с Мэгги, правда, они часто разговаривали по телефону. Она говорила, что ей нужно время и покой, чтобы все обдумать. Но в середине марта он приехал в Сан-Франциско по заданию журнала освещать суд над Сетом Слоуном. Мэгги знала о его приезде и о том, что он будет очень занят. Вечером, накануне начала судебного разбирательства, они поужинали вместе. Выглядела она чудесно, и он сказал ей об этом. Она улыбнулась, довольная. А потом он сообщил ей, что Дебби, жена Чада, родила вчера девочку, назвали ее Джейд. Мэгги страшно обрадовалась этой новости.
Они поужинали в тихой и спокойной обстановке, и потом он повез ее домой. Она стояла на верхней ступеньке у входа, и они разговаривали о Саре и Сете. Мэгги сказала, что очень переживает за Сару. Для них обоих наступает очень тяжелое время. Они оба, Мэгги и Эверет, предполагали, что в самый последний момент Сет заключит досудебное соглашение с федеральным прокурором о признании вины и избежит суда, но, как оказалось, этого он не сделал. Теперь ему предстояло пройти через суд присяжных. Не верилось, что развязка будет для него хорошей. Мэгги сказала, что она все время молится за то, чтобы было принято справедливое решение.
Никто из них ни слова не сказал об их собственной ситуации. Эверет пришел к выводу, что, когда Мэгги придет к какому-то заключению, она сама ему сообщит. А пока было ясно, что она этого не сделала. Так что по большей части они разговаривали о суде.
* * *
Вечером накануне суда Сара позвонила Сету.
– Я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя и хочу, чтобы для тебя все закончилось хорошо. Я не хочу, чтобы ты думал, что я от тебя отвернулась. Я не отвернулась. Просто мне страшно.
– Мне тоже, – признался он. Врач прописал ему транквилизаторы и сердечные препараты на время судебного разбирательства, и он был благодарен Саре за этот звонок, все же частица тепла, как привет из их благополучного прошлого… – Спасибо, Сара.
– Увидимся утром. Спокойной ночи, Сет.
– Я люблю тебя, Сара, – грустно произнес он.
– Я знаю, – так же грустно отвечала она и повесила трубку. Она все еще не достигла состояния благодати и прощения, о которых они говорили с Мэгги. Но ей было жалко его. Она выражала ему сочувствие – и это все, на что она была сейчас способна. На большее он и не рассчитывал.
Встав на следующее утро, Эверет первым делом положил в сумку камеру. В суде запрещалось фотографировать, но он мог сделать несколько снимков приезжающих и отъезжающих людей около здания суда. Он сделал снимок Сары, когда она с мрачным лицом заходила в здание, идя рядом с мужем. На ней был темно-серый костюм, и она была очень бледной. Сет выглядел значительно хуже, что было неудивительно. Сара не заметила Эверета. Позже Эверет увидел Мэгги. Она заняла место в зале, чтобы наблюдать за происходящим из укромного места в заднем ряду. Она пришла сюда из-за Сары, надеясь, что ей это хоть как-то поможет.
Позже она вышла и всего несколько минут поговорила с Эверетом. Он был занят, а сама Мэгги должна была встретиться с социальным работником, чтобы поместить одного бездомного в приют. Они оба находились в постоянном движении и получали удовольствие от того, чем занимались. В тот вечер, уже после того, как он закончил свои дела в суде, они опять ужинали вместе. Сейчас шла работа по отбору присяжных, и они думали, что заседание растянется на долгое время. Судья предупредил присяжных, что суд может продлиться целый месяц, так как предстоит тщательная проверка финансовых документов, и им придется ознакомиться с большим количеством документов, поступивших по данному делу. Эверет рассказал ей в тот вечер, что Сет весь день был понур и почти не разговаривал с Сарой, но она твердо держалась с ним рядом.
Потребовалось две недели, чтобы выбрать присяжных. Для Сары и Сета время тянулось мучительно долго, но в конце концов состав был определен – двенадцать присяжных и два запасных, восемь женщин и шесть мужчин. И наконец начался суд. Прокурор и сторона защиты произнесли вступительные речи. Описание прокурором безнравственного и преступного поведения Сета вызвало у Сары приступ головокружения. Сет сидел с каменным лицом, когда присяжные наблюдали за ним. В отличие от Сары, он находился под действием транквилизаторов. Она не могла представить, что защита сумеет что-то противопоставить предъявленным аргументам, когда день за днем сторона обвинения предъявляла доказательства, приглашала свидетелей, экспертов, которые в один голос обвиняли ее мужа.
К концу третьей недели заседаний Сет выглядел абсолютно измотанным, а у Сары было такое чувство, что она едва может переставлять ноги, когда возвращалась домой к детям. Она взяла свободные дни на работе, чтобы быть с мужем, и Карен Джонсон в госпитале сказала ей, чтобы она не переживала по этому поводу. Карен сочувствовала Саре, как и Мэгги. Мэгги звонила Саре каждый вечер, чтобы узнать о ее состоянии. Сара держалась, несмотря на ужасное давление в суде.
В течение всех ужасных недель, пока длился суд, Эверет часто обедал с Мэгги. Уже наступил апрель, когда он наконец решился поговорить об их ситуации. Мэгги сказала, что не хочет говорить об этом – она продолжает молиться. Вместо этого они обсудили судебное заседание, которое производило на них унылое впечатление и о котором они не переставали думать. Они говорили только об этом всякий раз, когда встречались. С каждым днем сторона обвинения закапывала Сета все глубже, и Эверет сказал, что его решение предстать перед судом было сродни самоубийству. Защита делала все возможное, но факты, собранные федеральным прокурором, были настолько убийственные, что почти ничего нельзя было сделать, чтобы противостоять той лавине обвинений, которые обрушились на него. Шли недели, и каждый раз, когда Мэгги приходила в суд, чтобы поддержать Сару, она видела, как та с каждым часом становится все более бледной и худой. Другого выхода, как только пройти через все это, не было. Для них обоих и их брака это было испытание огнем. Авторитет и репутация Сета были полностью уничтожены. Все, кто переживал за них, особенно за Сару, видели, куда все идет, и не могли не расстраиваться. Для всех становилось очевидным, что Сету надо было заключить сделку о признании вины и не соглашаться на суд присяжных, тогда можно было рассчитывать на более мягкое наказание и меньший денежный иск. Принимая во внимание выдвинутые против него обвинения, подтвержденные показаниями свидетелей и документами, казалось невероятным, что его могут оправдать. Сара не имела ко всему этому никакого отношения. Ее обвели вокруг пальца так же, как и инвесторов, но в конечном счете она платила не меньшую, если не большую цену, чем он. Мэгги чувствовала себя опустошенной, терзаясь за нее.
Родители Сары приехали на первую неделю заседаний суда, но у отца было больное сердце, и ее мать не хотела, чтобы он себя так изматывал и волновался во время судебных разбирательств, поэтому они уехали домой, когда еще только выдвигались доводы против него, а до окончания была еще не одна неделя.
