Пока что этим занимается только Негадов, да и то лишь в военно-прикладной части: как они двигаются, какие привычки и способы ведения боевых действий, как и когда стреляют, насколько быстро устают, в каких случаях отступают, в каких напирают. Понятно, что именно это нам сейчас и требуется. А ему хочется заниматься другим, все об этом знают… Чем они питаются, какой у них диапазон комфортной температуры, давления, влажности, тяготения и освещённости.
Язык! Эфирный перехват их радиообмена пока что совершенно бесполезен, радистам решительно невозможно разобрать весь этот барботаж. Пару раз пойманных живыми гугонцев доброхоты с наручниками и клещами даже пробовали пытать, будто те могли что-то рассказать им если не на чистейшем, то хотя бы на ломаном русском… Где вы, умельцы-шифровщики, где чудо-приборы размером с пачку сигарет, которые сразу транслируют любой инопланетный язык! Эти сволочи отлично понимали, что пока численность населения планеты не снизится катастрофически, удачи им не видать, вторжение захлебнётся в первые же часы после начала операции. Теперь же, когда каждый специалист у землян на счету, а по большинству отраслей их днём с огнём не сыскать, у врага появился шанс.
Залётин рассказывал, как удачно действовали против тарелок наши истребители, НЛО ничего им противопоставить не могли, ракеты «сушек» легко догоняли тарелки, не показавшие гиперзвуковых скоростей. Только вот беда: после каждого нового удара по местам расселения людей генетическим оружием самолеты и вертолёты поднимались в воздух всё реже и реже, пока полёты не прекратились совсем.
Сейчас в Крыму нет ни одного пилота, способного поднять в воздух грозную боевую машину. Вроде бы под Севастополем работает какая-то секция или школа — так я понял из мельком подслушанного разговора, — где люди стараются возродить лётное ремесло, но от дельтаплана и кукурузника до сверхзвуковой боевой машины — как до Енисея пешком.
Обобщая, скажу так: у нас сейчас вся жизнь происходит пешком.
* * *
Мои исторические размышления на тему «Как нам обустроить Россию» происходили на свежем воздухе, на балконе пятого этажа, где я, попивая из кружки уже остывший кофе, сидел на мягком оранжевом пуфе, симпатичном наследии интерьеров отеля.
С высоты мне было видно горы Красной Поляны в закатных красках, реку вплоть до самого устья, и по-зимнему серое Чёрное море. Внизу на дощатых стланях мама с дочкой полоскали стираное бельё, правее их метров на сто, двое пацанов с лёгкими спиннингами караулили вечерний клёв. Напротив, возле тёмного корпуса подбитой летающей тарелки, к виду которой все давно привыкли, в поисках вкусных лягушек расхаживал аист — всё шло своим чередом.
Перед входом в отель стояла тачанка, защитного цвета уазовский пикап, в кузове на турели под чехлом спал крупнокалиберный «Утёс». Это готовый к выезду на маршрут патруль уточняет в диспетчерской оперативную обстановку. Обычно в экипаже два человека: водитель, он же старший группы, и оператор-наводчик, на спокойных участках оба сидят в кабине. В этом экипаже рейнджеров было трое. Значит, они отправляются в самый долгий и дальний маршрут, в сторону Олимпийского парка и далее на Весёлое, к берегу реки Бзыбь, где проходит граница русских земель и Сочинского анклава. Там, у реки близ устья, живет небольшая община, не так давно присоединившаяся к владениям Залётина. Далековато, конечно. В таких случаях мы ультимативно перетаскиваем людей поближе, но Залетин решил поставить на границе опорный пункт. Значит, нужен патруль.
Часы подсказывали, что скоро начнётся совещание. Впрочем, время ещё было, и я решил навестить шефа. Рядом с «Цитрусом», буквально через забор стоял вычурных форм двухэтажный коттедж из разряда тех, где один день постоя стоил столько же, сколько месяц в стандарте приличной гостиницы. Там и разместился наш медпункт.
Спустившись вниз и перекинувшись возле кафе парой фраз с только что приехавшим на сходняк Себастьяном Перейрой, я вышел на набережную, немного постоял у реки, и отправился к раненому другу.
— Салам, Гош! — хрипло поприветствовал меня Залётин, сразу откладывая на тумбочку книгу, которую читал в тусклом свете маломощной электрической лампочки. Рядом с томиком стояла тарелка с оладьями и порошковой сметаной.
— Нормально ты устроился, командир! Сметанка, блинчики, жируешь, словно котяра у вдовушки. А что у вас с рукой?
— Да иди ты… Всё смешки тебе.
— Болит до сих пор?
— С какой целью интересуешься? — тут же прищурился он. — Ты там смотри, на совещании, косяков не накидай. Или надумали меня от операции отодвинуть?
— Воинам слава, больным палата, — спокойно ответил я. — Как скажет стая.
— Ты не виляй. Чё с коленкой, джигит? Ага, испугался! Знаю-знаю, Асмик рассказала о твоих сценических способностях. Ляжешь по соседству, кровать поставим, а то скучно.
— Да у меня-то пустяки! — вот же паразит! Мне пришлось несколько нервно перейти в оборону.
— Ну, ты ещё мне скажи, что мастырку решил слепить… Ладно, всё с тобой ясно. Рука немного болит, чёрный полоснул меня хорошо.
— Зачем ты вообще полез дартаньянить? На то пистолет есть. Что у него было?
— Средний серп.
— Тем более!
— Я его тоже достал!
— А вот это не факт, — безжалостно отрезал я. — Увижу чёрного в бинтах, приму к сведению. Пока что в бинтах я тебя вижу.
— Потому что тренироваться нужно, тяжело с ними на ножиках танцевать, резкие они, задорные, — горестно вздохнул Гарик и тут же перепрыгнул: — Что поделывал?
— Книгу читал Юрия Ефремова, по краеведению, которую ты мне советовал. Да и другие… Только что познакомился с авантюристом Торнау.
— А… Нужное дело. Поделись впечатлениями.
Я вкратце описал ему своё видение сходства жизни и войны обитателей береговой линии крепостей с нынешним положением дел.
— Верный вывод, — заметил Игорь. — А главное увидел?
— Ты о чём именно?
— Понял, что война была не с одураченными горцами, а с турками? Ага, вижу, что не понял… Вся эта кампания — продолжение русско-турецких войн. Принято считать, что тогда огромную роль играли провокаторы-британцы, островитяне, кстати, до сих пор так и думают. А я вот считаю, что главным противником, как и дирижёром, была именно Турция. Они давно научились использовать европейцев в своих целях, заставляя в нужный момент раскошеливаться. Хитрые турки тем всегда и были сильны. Читай дальше, скоро ещё кое-что поймёшь, очень интересное, не буду убивать интригу.
Несколько замешкавшись после столь неожиданного поворота, я отвернулся к большому панорамному окну, где вынужденно рассмотрел, как экипаж отправляющегося по маршруту патруля, закончив погрузку последней коробки с посылками, садится в машину.
— Слушай… Ты уверен, что заправка находится не на Роза Хуторе? — после небольшой паузы спросил я, направляя разговор в деловое русло.
Он уже рассказывал о неудачном рейде, записали под диктовку для штаба, правда, в силу его здоровья долгие разговоры с подробностями пришлось отложить.
