Глава 3
Можно многое сказать о женщине по ее рукам, но если они обвились вокруг вашего горла, то вы явно облажались.
Еду нам приносили исправно, утром и вечером, одеяло не отняли, но просьбу дать еще что-нибудь теплое игнорировали. Они вообще к нам оказались на редкость равнодушны, предпочитая, судя по доносящимся до нас звукам, резаться в кости. Такое их отношение стало понятно, когда один из охранников на попытку подольститься к нему категорично заявил, что рисковать жизнью даже ради самой шикарной бабы не намерен, а те, что приказа хозяина ослушались, – за сараем прикопаны.
– Похоже, мы тут далеко не первые девушки, – отметила я, принимаясь за еду.
Не знаю, что именно меня смутило сегодня, может, что до этого напиток подавали нам только утром, а вечером – воду. Когда соседка собралась уже отпить морса из кувшина – отняла. Принюхалась. Если там что-то и было, то совершенно не ощутимое, но какой-то подвох мне виделся. Решительно подтянула соседку к дыре в полу и вылила туда весь кувшин. Заодно и напились из чаши.
Приторно-сладкий запах тлеющей сон-травы проник в камеру уже ночью. Милдред чихнула, чем и вывела меня из дремы. Я выругалась сквозь зубы, начала тормошить соседку. Та была уже вялой, сонной.
– Да очнись же! – вздернула ее за плечи.
– Я устала, – она зевнула и снова собралась улечься.
– Сейчас надышимся, и нас опять будут иметь во всех позах, – рыкнула я, чувствуя, как и меня начинает понемногу клонить в сон.
– Пусть имеют, лишь бы не будили, – попыталась отмахнуться она, и я не жалея залепила пощечину. – Сдурела!?
– Очнулась, спящая красавица! Помогай.
Мы поплескали холодной водой в лицо и, смочив край одеяла, попытались заткнуть щель под дверью, но порывы воздуха буквально отталкивали его, загоняя в камеру новые порции дыма.
– Селий, проклятый воздушник, – процедила моя соседка, уже включившись в борьбу за свежий воздух.
За дверью послышался смех. Интересно, а где наша доблестная стража?
– Бросаем, так мы только отсрочим неизбежное, – заговорила шепотом, делясь идеей, – пошли на кровать. – И добавила громко: – Давай надышимся – ничего не почувствуем.
– Стоило тогда меня будить, – огрызнулась графиня Тони.
В результате, пошипев друг на друга, мы все-таки устроились на топчане, Милдред на боку, я лицом во влажную ткань покрывала. Пролежать так пришлось долго, отчаянно борясь со сном, все-таки надышаться мы успели, а этот трусливый гад не спешил заглядывать к нам. Отсыревший тюфяк пах мокрой шерстью, едва слышно журчала вода, за дверью иногда кто-то возился, но разобрать, что там происходит, не получалось. Наконец по голой коже потянуло более холодным воздухом. Отворилась дверь.
Прежде чем войти в комнату, Селий принудительно проветрил ее, маленький вихрь заставлял кожу покрыться мурашками, но выдул из небольшого помещения весь дым. Из-под завесы выпущенных из кос прядей видела, как мужчина подошел. Только боги знают, чего мне стоило не вздрогнуть и не заорать, когда ягодицы ожег резкий шлепок.
Воздушник хохотнул довольно.
– Все вы почувствуете, – он обошел топчан, послышалась возня, дернулась цепь, – я об это позабочусь.
По-моему, он начал привязывать свободную руку девушки, дожидаться завершения процесса не стала. Перекатилась, перехватывая цепь за концы. Накинула не ожидавшему от меня такой прыти мужчине железную петлю на шею, сдавила. Хоть бы охранники не появились. Воздушник захрипел, дернулся было вперед, чтоб сбросить нежданную ношу. Но я держалась крепко, закручивая руку, сдирая в кровь кожу. Тогда он попытался опрокинуться назад, перекатиться, но тут добрую службу сыграла прикованная ко второму концу цепи графиня. Ее безвольное тело изрядно мешало Селию. Милдред, конечно, очнется с изрядным количеством синяков и, возможно, растянутыми связками, но, может, ее согреет факт, что она отмщена. А там, глядишь, и выбраться удастся. Или хоть весточку о себе подать. Лишь бы было кому подавать. От мысли, что каждый день промедления сбивал с толку Арвана, уводя его в смертельную ловушку, словно сил прибыло. Маг все-таки извернулся, приложил меня о край топчана, так что в глазах потемнело, но цепи я не выпустила, стиснула, сильнее закручивая звенья, ломала ногти о металл, но дожимала. Маг сипел едва слышно и слабел, а потом и вовсе затих. Подержала еще для верности. Высвободила придавленное тяжелым телом бедро. Потерла ноющую спину. Синяков на мне теперь, будто трое били.
Угрызений совести по поводу этого слизняка не испытывала ни малейших, сняв импровизированную удавку с шеи покойного, попыталась растормошить графиню, хотя и понимала, если уж на нее недавняя схватка не повлияла – будить бесполезно.
Милдред была чуть крупнее меня, а значит, даже если я взвалю ее на плечи и потащу – далеко не уйду. Что ж, милочка, если мне удастся выбраться – тебе придется подождать спасения, если нет – нам и так не светило ничего приятного. Тебя бы в любом случае убили, как только нужда в сдерживании моего дара отпала. Хотя, как знать. Талант-то редкий.
Размышляя так, я стаскивала с неповоротливого тела камзол. Мне он нужнее. Затем закусила рукав и приготовилась к боли. Выбивать вывихнутый еще в юности палец было больно, а ведь боль эту приходилось причинять себе. Выберусь – обращусь к лекарям. Не выберусь – палец станет последним, что будет меня волновать. Придавленная коленом кисть неприятно хрустнула, я едва не откусила к демонам рукав и зашипела. Надеюсь, я не сломала ничего лишнего, стараясь не травмировать лишний раз пострадавший палец, потянула руку из металлического кольца. Минута, и, ободрав еще немного кожи, от браслета удалось избавиться. Жаль, что биториевый браслет шире и сидит плотнее, его так снять не удастся. Накинула камзол. На штаны мертвого мага покушаться не стала, он успел упустить. Но ноги в просторные мягкие туфли, слетевшие во время схватки, сунула. А больше ничего интересного обыск не дал.
Ощущение прикрытого тела отозвалось волной приятной дрожи. Уже гораздо более бодрая и уверенная в себе, я аккуратно выглянула в коридор. В тупичке слева лежала пара тюфяков, тускло освещенных магической лампой. На них и дремали наши надзиратели, а рядом стоял поднос и пара кувшинов. Покойник не был оригинален в выборе средств.
Обоих стражей я обыскала тоже. Не то чтоб ожидала найти в кармане первого же ключи от амагического браслета, но чем демон не шутит. Убивать спящих не стала, связала ремнями и заткнула им рты. За поворотом коридора царила тьма. Сюда в подвал долетали лишь тусклые отсветы из отдаленной двери. Лестница?
Позаимствовав у охраны один длинный нож – травмированной рукой все равно держать что-либо было затруднительно, – тихонько пошла на свет. Мой взгляд привлек тусклый металлический блеск из камеры, что располагалась почти напротив нашей. Я повернула голову и отвернуться уже не смогла. Вспомнились светские сплетни про пыточную в подвале моего дома. Интересно, что бы все эти сплетники сказали, увидав это помещение. Окна в нем не было, зато присутствовал всевозможный инвентарь. В том числе кресло самой недвусмысленной конфигурации. Я прошла до стола, где лежал многочисленный инструментарий, прикрытый тканью, приоткрыла, сглотнула, провела по тусклому металлу пальцами, выбирая подходящее. Разглядев в полумраке стойку с кнутами и нагайками разных видов, вздрогнула. Подняла голову на крючья в потолке. Тут их было больше, чем в нашей камере. Похоже, герцог не терял времени. Или я просто не познакомилась с такой комнатой раньше, поскольку прошлый раз этот маньяк не утерпел и начал ломать меня, не выезжая из Иллирии и пользуясь подручным инвентарем. Узнавать подробности не хотелось.
