Сигалов мотнул головой: это было что-то новенькое, Индекс взял его в оборот с первой секунды.
Еще два охранника несли просто мешок – без человека, но с чем-то округлым и увесистым внутри. Камень, вспомнил Виктор. Там лежал камень, он сам выбрал его на старом карьере, а потом долго счищал ножом налипшую глину, чтобы не испачкать куртку. И всё равно испачкал, но пёс с ней, с курткой. Зато сейчас он шел налегке – он и еще Вовчик, но тому было не положено напрягаться. Вовчик никогда ничего не делал руками, он прикрывал Александра Александровича – всегда и везде. Прикрывал даже от своих.
Керенский шел позади, безмятежно оглядывая верхушки деревьев и щурясь на пробивающееся сквозь листья солнце. Кажется, он разговаривал сам с собой, его тонкие усики забавно двигались из стороны в сторону.
Под подошвой чавкнуло, и след в моховом ковре начал наполняться водой. Виктор давно отметил, что они спускаются к низине, но не думал, что придется лезть в самую топь. Мужчина с мешком на голове промок и запричитал, Димыч заткнул его тычком под ребра.
Болото было всё ближе. Ноги погружались уже не в сырой мох, а прямиком в холодную воду. Где-то застучал дятел, и Керенский, словно принял этот сигнал, распорядился:
– Вон туда, на кочку.
Димон и Димыч доволокли пленника до покатого бугра и сдернули с него мешок.
Это был Лаврик.
Охранники отвернулись в разные стороны – все, кроме Димона и Димыча, которые удерживали Лаврика на коленях. Сигалову тоже пришлось развернуться, но он, как мухлюющий в «прятки» ребенок, встал под углом и продолжал поглядывать на кочку.
Александр Александрович подошел к Лаврику, и Виктор вдруг обнаружил, что они дьявольски похожи – не лицами, а телосложением, пластикой.
– Ты понимаешь, что сейчас будет, – сухо произнес Керенский. – Ты понимаешь за что.
– Дядя Саша… – всхлипнул Лаврик. – Дайте мне… Дайте шанс! Я хоть в монастырь, хоть куда!
– Сначала я делал вид, что ничего не знаю. Потом мне пришлось тебя прикрывать. А потом?.. Дальше что?! Это мне урок, Лаврентий. Мне, не тебе. А с тобой-то… – Александр Александрович тягостно вздохнул. – С тобой давно всё кончено. Ты с детства был шакалом, и если бы я не поклялся твоему отцу…
– Дядя Саша!.. Последний раз! Ну последний!
Охранники упорно любовались деревьями, никто ничего не замечал. Даже Димыч с Димоном смотрели куда-то вверх. Сигалов поймал себя на мысли, что лучше бы ему загрузили одного из них – Димона или Димыча, без разницы. Как бы он хотел сейчас оказаться на их месте, с каким удовольствием он держал бы Лаврика и чувствовал – чувствовал бы, как тот трясется. Левашова и Максимова Виктор не знал, но вот за Майскую… За убийство Милы Сигалов придушил бы Лаврика сам.
– Я многое обещал твоему отцу, – сказал Керенский. – И многое выполнил. Но одного не сумел. Я дал слово сделать из тебя человека, Лаврентий. У меня не получилось…
Он сделал шаг назад и сунул руку в карман.
– Спасите!.. – сипло крикнул Лаврик.
– Не будь таким жалким.
Александр Александрович поднял пистолет. Димон и Димыч отстранились от пленника, чтобы их не забрызгало кровью. Сигалов опустил глаза. Несколько секунд он ждал выстрела, но выстрела всё не было. Он посмотрел под ноги и осторожно покосился на Керенского – тот так и стоял с вытянутой рукой.
– Костик! – позвал Александр Александрович.
Виктор встрепенулся, обращались к нему.
– Осилишь?
– Сделаю, Сан Саныч.
– Я, похоже, и тут не справился… – бессильно произнес Керенский и, спрятав оружие, пошел обратно к дороге.
Сигалов достал из наплечной кобуры пистолет, приблизился к Лаврику сзади и лишь потом клацнул предохранителем – чтобы тот услышал.
– Нельзя так… – заныл Лаврик. – Это беспредел…
– Это радость, – шепнул Виктор и выстрелил ему в затылок.
Димон тут же накинул Лаврику мешок на голову и затянул горловину.
– Вон до тех березок, а за ними омут, – деловито проговорил он. – Работаем.
Тело подхватили под мышки и потащили через открытую проплешину, заросшую высокой травой. Воды там оказалось почти по колено, но грунт был твердым. Еще двое охранников несли мешок с камнем. Вовчик и Керенский уже скрылись за деревьями.
– Костик, и сколько ты таких в своем спецназе исполнил? – поинтересовался Димыч.
– Много будешь знать – кровью будешь ссать, – беззлобно огрызнулся Сигалов.
– Правда, Димыч, ты нашел, о чем спрашивать, – вступился Димон.
– А что такого? С этой мразью давно надо было кончать. Не знаю, чего Сан Саныч тянул.
– При чем тут Сан Саныч? – возмутился Димон. – Надо же всех сразу накрывать, а одного – какой смысл?
– Не в этом дело, одного или не одного, – пропыхтел сзади Алик, надрывавшийся с мешком. Камень действительно был тяжеленный, Виктор не схалтурил. – Это Сан Саныч по-родственному с Лаврентием решил. Не в полицию же его везти.
– Так они всё равно всех положили – и банду, и Движение.
– Ну так Лаврентий всех и сдал: бухгалтера своего, инженеров, охрану – всех до единого. А Сан Саныч уже с полицией поделился. Он последнюю неделю сам не свой, как будто старые долги закрывает подчистую. Тьфу-тьфу, не сглазить…
– Точно, долги! – вскликнул Олег, помогавший с мешком Алику. – Мне вчера сотню вернул. Брал еще в прошлом году, я и не думал, что отдаст. Он тогда ради смеха как бы сказал: «Олежка, займи сотню до получки». А вчера возвращает и говорит: «Ты тоже рассчитайся, если кому должен». Что за дела, парни?
– Какую банду, какое Движение? – Сигалов остановился и бросил ноги Лаврика в воду. – Кто кого положил?!
– Ну что вы как маленькие, – надменно улыбнулся Димон. – Хрычи из «Гипностика» на ночной пресс-конференции ясно сказали: это просто бизнес.
– Я спрашиваю: кто кого положил?!
– Полиция. Всех. Некоторых снайперы выбивали. Ты где был, Костик? Проспал?
– Лаврентий и на Движение их вывел?
– При чем тут Движение? После блэкаута они себе сами приговор подписали. Всю неделю обещали мегашоу и вот, учудили… Идиоты же.
– Какой еще блэкаут, вы о чем?
Сигалов, кажется, не сказал ничего странного, но четверо сослуживцев посмотрели на него как на больного.
– Ты что, Костик, разыгрываешь? – спросил Димыч.
– Это у него юмор такой, – подтвердил Димон.
Ответить Сигалов не успел. Рядом с креслом стоял куратор, чуть запыхавшийся, в руке он держал снятый с Виктора немуль.
– Рано, Игорь Сергеевич…
– Наоборот. Отвлекли, пришлось отойти.
– Какое число мне сейчас загружали?
