– Нереальный цинизм… – проронила пленница, наблюдая, как похититель вытирает белыми кружевами руки, шею и промокшую футболку. – Ой, забыла!..
Мальвина положила свою сумочку на колени и принялась в ней рыться.
– За дорогой следи! – прикрикнул Сигалов. – И если у тебя там второй шокер…
Она достала черный шарик на присоске и прикрепила его на лобовое стекло, как талисман.
– Это что? – спросил Виктор.
– Это моя работа.
– Камера, что ли? – не поверил он.
– Тебя и так все видели, терять нечего. А хороший контент всегда пригодится.
– Ты журналистка?
– Нет, но близко к этому.
– И кто из нас циник? Если я решу тебя застрелить, ты тоже скажешь «ой, погоди, помада размазалась»?
– Ты мне мораль читаешь, мне не послышалось? На себя посмотри: вытираешься чужим свадебным платьем!
– Это не моя кровь.
– Вот и я о том же.
– Я не в том смысле. Эта кровь – не на мне.
– Как раз на тебе.
– Короче! – взъярился Виктор. – Никого я не убивал, понятно? Меня подставили.
– Значит, выстрелы возле автобуса мне приснились?
– Я просто распугивал…
– Похоже, распугал удачно, – сказала Мальвина, косясь на перепачканные кружева.
Не в силах ничего объяснить, Виктор лишь раздосадованно цыкнул. Знакомство состоялось при странных обстоятельствах, но если в этом скрипте и были другие варианты, Сигалов о них не знал.
– Какой-то запоротый дубль… – пробормотал он вполголоса.
– Предлагаешь переснять?
– У нас тут интервью, что ли? Прекрати это, выключи!
– Да пусть работает, тебе жалко? Мне это карьеру сделает.
– Ты уже два поворота проскочила, карьеристка!
Мальвина тут же крутанула руль и через две полосы с бордюром влетела на уходящий вправо путепровод.
– А вообще-то, куда едем? – осведомилась она. – И зачем ты меня похитил, самому рулить лень?
– Права дома забыл.
– А если серьезно? Ты сказал, что я поеду с тобой.
– Ты и едешь со мной, я не обманул.
– Это ты со мной едешь! – заявила Мальвина. – Но куда? И зачем? Нас ведь догонят. На что ты надеешься – на вертолет?
– Мне надо выяснить, какая у тебя задача. – Виктор поймал ее взгляд в зеркале. – Согласен, звучит безумно.
– Задача у меня была очень простая, вот проще некуда: не опоздать на работу. Хотя бы сегодня. Но из-за тебя миссия провалена.
– Тебя каждый день в заложницы берут?
– Не важно. Но сегодня виновата не я, а ты. Специально выехала с запасом, до трех часов еще столько времени… было… И вот это, – показала она на свою камеру, – единственное, что меня спасет. Я надеюсь.
– А где ты работаешь?
– Давай лучше о тебе поговорим. Ты же обещал интервью.
– Интервью, камера, на работу к трем часам… – перечислил Сигалов. – Пресс-служба? Отдел информации?
– Телевидение, – сдалась Мальвина.
– Ты из телевизора?! – не поверил Виктор.
– Я там… – замялась она, – рядом, недалеко. Редактором работаю.
– Прямо в башне сидишь?
– В какой башне, что ты как маленький… Седьмой павильон, доволен? Куда ехать-то? Вон опять развязка.
– В седьмой павильон.
– Не поняла… – Мальвина озадаченно повернулась к Сигалову.
– Ты же в Останкино спешила, в седьмой павильон? Ну и гони туда. Вдруг еще успеешь.
– Значит, это не похищение?
– Я не Кот Базилио, чтобы таким заниматься.
Мальвина скривилась, как от зубной боли.
– А как тебя зовут? – спросила она.
– Витя.
– Так вот, Витя, попытайся представить, сколько шуток… сколько миллионов шуток, – прорычала Мальвина, – я уже слышала про Буратино и его друзей. И если ты представил, то смело умножай на десять, потому что на самом деле ты не можешь представить, как часто вы шутите про Буратино! Мне хочется вас убивать, просто убивать на месте за цитаты из «Золотого ключика».
– Я даже не думал об этом… – признался Сигалов.
– Вот никто почему-то не думает. Всем кажется, что если я Мальвина, то сморозить при мне про Карабаса Барабаса или про Папу Карло будет самый сок, ультраоригинальная идея, вот прям никому раньше в голову не пришло, а ты вот самый находчивый, ты пионер на этом пути, копать тебя и закапывать!
Она помолчала, рассерженно глядя на дорогу, и заговорила опять:
– Родителям приспичило назвать меня в честь куклы с синими волосами, в которую влюблены депрессивный поэт и самодовольный тупица. Типичная трагедия русской женщины. И, конечно, она выбирает второго, деревянного! Хотя литератор с суицидальными наклонностями тоже не лучше. Но не с собакой же ей век коротать… Выбирает из того, что есть в наличии. Ужас в том, что хорошие варианты у нее принципиально отсутствуют. Впору вешаться от такой жизни, а она хохочет! Как есть несчастная русская баба.
– Глубоко… А какое тебе хотелось бы имя?
– Джульетта, – моментально ответила девушка.
– У нее тоже не очень хорошо всё сложилось, – блеснул эрудицией Виктор.
– Господи, да не важно! – ничуть не удивившись его познаниям, воскликнула Мальвина. – Я и сама, наверно, скоро зарежусь от шуток про Буратино.
«Не оценила, – огорчился Сигалов. – Может, она думает, что это в порядке вещей? Думает, что ей любой и каждый про Джульетту расскажет? Тогда у меня для нее плохие новости…»
– С Джульеттой хотя бы понятно, за что страдала, – после паузы добавила девушка. – Возможно, оно того стоило… Кстати, откуда ты знаешь, как меня зовут?
Вопрос был совершенно лишним, поэтому Сигалов с угрозой поигрался пистолетом и тоже спросил:
– Ты правда не боишься? Ни капельки?
– Во-первых, ты меня взбесил.
– Это было не сложно, – усмехнулся Виктор.
– Во-вторых, у меня такое свойство характера. Я боюсь потом, когда уже поздно. А когда самое время, я не боюсь. Ну или почти. Так что, Витя, бояться я тебя буду, когда ты уже исчезнешь из моей жизни.
«Ты и в реальности такая или только в скрипте?» – чуть не ляпнул Сигалов.
– Уверена, что я исчезну? – сказал он.
– Конечно, – ответила Мальвина и плавно остановилась. – Хватит на меня пялиться, лучше вперед посмотри.
Дальше проезжая часть была перегорожена полицейскими автомобилями. Из-за каждой машины торчало по две-три фуражки – и куча стволов. Они даже успели размотать ленту с шипами – на случай, если кроссовер пойдет на таран. Сзади тоже всё было обложено, а по боковой улочке приближался черный полицейский броневик.
