Сегодня я посетил родителей командира той группы, его звали Олег Зимин, и устроил небольшой пожар, никто не выжил. Остались жена, вот она направляется к детскому саду, ничего не подозревая, за малолетним сыном. Ну, сына-то я не трону, а вот мамашу да. Она у меня последней осталась. А тут явное наблюдение за ней, как на машинах – засёк три, – так и топтуны были. Весело насвистывая, я стал подниматься на чердак. Винтовка уже лежала на месте, поэтому, откинув брезент, потрогал самодельный глушитель, подошел к открытому слуховому окну и, используя карниз как упор, стал целиться в двери детского сада. Из них то выходили родители с детьми, то входили пока без них. Вечер, люди с работы шли за детьми в детсад. Наконец показалась и толстуха в дорогом пальто, что вела карапуза, замотанного шарфом до самых глаз. Она взяла санки, посадила его, убедилась, что тот сидит крепко, и, в отличие от отца девочки, что пробежал мимо с санками, буксируя восторженную дочурку, медленно пошла к выходу с территории детского сада. А сын её ещё до-о-олго провожал отца с дочкой завистливым взглядом.
Когда она проходила ворота и обернулась, чтобы протащить санки, я убедился, что в траекторию полёта пули больше никто не попадает, и произвёл выстрел. Пуля вошла женщине точно в спину, дальность в пятьсот сорок метров мне нисколько не мешала выпустить оставшиеся девять пуль в лежавшую на снегу женщину.
– Око за око, кровь за кровь, – пробормотал я и, оставив СВД на месте – работал в перчатках, – поспешил к выходу, надевая очки с толстыми, но простыми линзами.
У садика стояла паника, туда стягивались все силы, что занимались наблюдением за Зиминой, но я ушёл от наблюдателей спокойно, на ходу запрыгнув в трамвай. С виду я был зачуханный мужичок в треухе, так что внимания в принципе не привлекал. Главное, что я выполнил своё обещание, и мой долг перед дочками был выполнен. Кровь за кровь. Остался Игрок и его семья. К сожалению, за эти три недели пребывания в Союзе вычислить его я так и не смог. Тот ликвидатор, которого удалось допросить, не знал, кто это. Это было известно только командиру группы, он лично получал приказ на ликвидацию от Игрока, перед тем как вылететь в Австралию. Была одна возможность вычислить его, и Толик, мой братишка, как раз этим занимался. Он участвовал в той операции, которую я спланировал, но вот ликвидацию семей ликвидаторов я взял на себя. Это моё и только моё. Толик об этом знал, помогал собирать информацию о семьях, но как я говорил, лично в акциях мести не участвовал.
Убедившись, что слежки не было, я сменил облик на съемной квартире и, снова несколько раз проверившись, добрался до другой съёмной квартиры. На характерный стук Толик спросил, кто там, через дверь и, получив ответ, открыл её.
– Ну как? – спросил он, пропуская меня в прихожую.
– Всё, сделал. Знаешь, даже на душе как-то спокойнее стало. Надеюсь, дочки чувствуют мои эмоции и знают, что я своё обещание сдержал.
– Ну-ну… Ладно, у меня есть новость. Я наконец полностью вычислил маршрут Зимина перед их вылетом в Сидней. Думаю, ты прав, как только он получил задание, то сразу вылетел со своей группой за вами. Раньше такой приказ он получить не мог, отдыхал в санатории с женой. Именно оттуда его отозвали, жена ещё четыре дня до окончания путевки в санатории провела.
Мы прошли в зал, и Толик показал схему-график того дня, когда вечером спецгруппа вылетела на самолёте из Союза. Неизвестный Игрок задействовал именно своих людей, так называемых «ублюдков», а не агентов, что были разбросаны по разным странам. Подозреваю, те до сих пор не знают об этом.
– Давай докладывай, – велел я.
– Так вот, сразу из санатория на такси он поехал по этому адресу, – указал Толик адрес квартиры. – Думаю, конспиративная квартира. Таксиста, что его подвозил, я нашёл и допросил. Тот сотруднику милиции всё выложил, как на духу. Он приметил чёрную служебную «Волгу» со множеством антенн на крыше и с водителем, что спал в кабине.
– Игрок торопился, раз допустил такую ошибку, на встречу приехал на служебной машине. Ещё что?
– Дальше информации мало. Опрос жителей квартир ничего не дал, никто ничего не видел, а если и видел, то прошло слишком много времени, многое стёрлось из памяти. Однако я додавил таксиста, и тот мне дал описание водителя машины. Номер он, естественно, не запомнил, да и не пытался, а вот у водителя была характерная армянская внешность.
– Таких машин тысячи, от секретарей до автоконтор и ЦК. Таких армян с два десятка наберётся в общей сложности.
– Я тоже так подумал, но решил проверить одну версию. «Волг» с антеннами на крыше не так много, тем более с водителями-армянами, и я пошёл в правительственный гараж, где в основном их и ремонтируют. Сказал старшему механику, что схожая машина участвовала в ДТП, водитель с пассажиром скрылись. Номера никто не запомнил, но видели водителя «Волги», что выглядывал из окна.
– Ну и как?
– Тот подумал и сказал, что ему на память приходит только один водитель, что ездит на похожей машине.
– Ну и?.. Не тяни, что это за падла?
– Ларгин, второй секретарь Московского обкома КПСС.
– Это ещё кто такой? – удивился я. – Не думаю, что это Игрок, мелкая шушера.
– Согласен, машину явно позаимствовали вместе с водителем.
– Значит, нам нужно его найти и поговорить.
– Если только ты научился общаться с потусторонним миром. Два дня назад машина Ларгина с ним самим на полном ходу влетела под грузовик. Все погибли: секретарь, жена, дочка и водитель. Грузовик угнали со стройки, по версии следствия, подростки решили покататься, в кабине остались пустые бутылки из-под водки и немудрёная закуска.
– Классика, – стукнул я кулаком по столу. – Хвосты подчищают.
– Это так, но след нам действительно обрубили. Кстати, похоже, кто-то поставил маяки на тех, кто будет интересоваться Ларгиным и этой аварией. Я зацепил, меня пытались взять.
– Сам цел?
– Да, но два трупа и три подранка пришлось оставить. Выхода не было, когда выбегал из подъезда, подстрелил топтуна и расстрелял с двух рук машину с ещё четырьмя, похоже, с группой захвата. Ушёл грязно, но слежки не было, я всё проделал, как ты учил.
– Молодец, это война, так что не печалься. Игрок чувствует приближение конца к своему заду, вот и дёргается, как червяк рядом с крючком. Значит, вот что, Игрок обрубил все концы, выйти на него стало практически невозможно, так что переходим к плану «Б».
Толик поморщился, вот он как раз был не в восторге от моей идеи, но прекрасно понимал, что другого выбора нет. Или нас, или мы их, другого не дано. Пока Игрок коптит небо, он будет нас искать. Ведь мы почти вышли на него, и у того нет точных сведений, что мы о нём не знаем, а раз так, то он будет отправлять охотников, пока не доберётся до нас. К тому же найдём мы Игрока или нет, не так важно, я вернулся в Союз именно из-за этого плана «Б».
– Не морщись, сам понимаешь, что другого выхода нет, стране нужна встряска, и это как раз то, что нужно.
